Кэндис Проктор - Шепот небес

Лукас сразу же понял, о чем идет речь. Отложив щетку в сторону, он медленно подошел к окну с пыльным стеклом и выглянул во двор. Там было безлюдно.

– Вы уверены? – спросил он, стараясь не выдать охватившего его отчаяния.

В тесном помещении с низким потолком стояла духота.

– Им известно о лодке, но они не знают, где вы ее прячете. Они в курсе всех ваших планов, им известна дата побега и ваш маршрут.

Обернувшись, Лукас внимательно посмотрел на Джесси.

– Как вы думаете, кто мог донести на нас?

Она пожала плечами.

– Помню, Харрисон что-то говорил про какого-то кузнеца…

– Джон Пайк… – пробормотал Лукас. Прислонившись к побеленной стене комнаты и скрестив на груди руки, он с задумчивым видом уставился на выложенный кирпичом пол. Джесси догадалась, о чем он сейчас думает, и у нее перехватило дыхание.

– Нет, ради Бога, нет… – прошептала она умоляющим тоном. – Вам нельзя сейчас бежать, вы еще не готовы…

Лукас поднял голову.

– Теперь наступил наш единственный шанс. Мы не будем дожидаться наступления полнолуния и бежим сейчас. Кроме того, мы изменим маршрут и направимся не на север, а на юг.

Кровь отлила от лица Джесси.

– Нет. Все слишком опасно.

– Побег – всегда рискованное дело.

– Но можно поступить по-другому. Можно подождать несколько месяцев, затаиться, а когда подозрения развеются, бежать.

– Невозможно. Власти знают, что у нас есть лодка, и будут искать ее. Рано или поздно ее найдут, и тогда наши планы окончательно сорвутся. Нет, бежать надо прямо сейчас.

– О Боже…

Джесси закрыла лицо руками. Они долго молчали. С улицы доносились голоса и крики кукабурры. В комнате пахло кожей, мылом и сырым кирпичом.

– Я убеждаю себя в том, что нам надо расстаться, – снова заговорила Джесси. – То, что ты бежишь с каторги, – хорошо, хотя я боюсь за тебя. Но при нынешних обстоятельствах совершать побег слишком опасно. Если ты решишься на такой риск, не говори мне ни о чем. Мне лучше не знать о том, что твоя жизнь находится под угрозой.

Лукас подошел к Джесси. Он хотел обнять девушку, но не осмелился.

– Я слышал, что уже назначена дата вашей свадьбы. Она состоится в первую субботу декабря.

Джесси подняла голову и взглянула на Лукаса.

– Да.

– Не выходите за него.

Ему так хотелось обнять ее, прикоснуться к ней, погладить ее по щеке. Выражение лица Джесси выдавало чувства, которые обуревали ее.

– Не выходите за него, – повторил Лукас, сжав кулаки. – Тейт не сумеет сделать вас счастливой. Он попытается изменить вашу натуру и в конце концов погубит.

Он видел, что Джесси охвачена волнением.

– Я обречена на такую участь, – ответила она.

Джесси хотела еще что-то сказать, но передумала и, резко повернувшись, вышла из помещения.

– Нет! – в отчаянии воскликнул Лукас, хотя она уже не могла его слышать. – Нет, ты создана для счастья!

– Ты говорил с О'Лири? – спросил Лис, ставя большое цинковое ведро для полива под струю декоративного фонтана, расположенного в центре розария.

– Да, – ответил Лукас, щурясь от яркого послеполуденного солнца. – Он предложил бежать немедленно, сегодня же ночью.

– Не нравятся мне твои новости, – проворчал Лис, поднимая наполненное ведро, – но я согласен, что надо бежать сегодня. А как остальные?

Они медленно двинулись вдоль рядов цветущих роз, которые Лис старательно поливал из ведра.

– Думаю, нам не стоит никому больше говорить о времени побега, – сообщил Лукас. – Остальным мы скажем, что бежим, только после того, как все будет готово. Один из наших приятелей, возможно, рассказал о наших планах Джону Пайку. Нам нельзя рисковать.

Лис ухмыльнулся.

– Давай расправимся с негодяем, – предложил он.

– Нет, если мы убьем кузнеца, то осложним свое положение. Зачем?

Лис на минуту задумался.

– Ты все еще сомневаешься в том, что нам не следует откладывать побег? – спросил он.

– Признаться, да.

– Но ведь у нас нет другого выхода. Если мы не начнем немедленно осуществлять свои планы, власти найдут лодку.

Лукас пожал плечами:

– Ну и что? Мы раздобудем новую.

– Но ее ведь не так просто найти!

– Я думаю, что жизнь стоит больше, чем какая-то лодка.

Лис сплюнул на землю.

– Не всякая жизнь имеет большую ценность, приятель. Раньше Лукас согласился бы с ним. Но теперь… он думал иначе. Для него составляло счастье любоваться Джесмонд Корбетт, когда она смеялась, и замирать от нежности к ней, когда она касалась его щеки; он испытывал наслаждение, когда вдыхал исходивший от ее золотистых волос свежий аромат. Лукас понял, что в последнее время жизнь приобрела для него смысл и несомненную ценность.

– Нам нужна лодка для того, чтобы добраться до одного из китобойных судов, ведущих неподалеку свой промысел, – объяснил Лукас. – Но теперь мы отправимся на юг. Боюсь, что мы просто заблудимся в необитаемой части острова. Кстати, мы могли бы бежать в горы, как делают многие глупцы, – верный путь, ведущий к гибели.

Лис с яростью выплеснул остатки воды из ведра под розовый куст. В воздухе стоял запах влажной земли.

– Да, горы – верная гибель, – подтвердил он, когда они снова направились к фонтану. – Там нас выследят с собаками и поймают. Бежать на лодке – более надежное дело.

– Ненамного.

Лис подставил ведро под струю воды.

– Черт подери! Идея бежать сегодня ночью принадлежит тебе. Почему теперь ты отказываешься от нее?

– Я изменил свое мнение, после того как обдумал все «за» и «против». – Лукас взглянул на террасу господского дома, где мелькнула чья-то тень.

Лис проследил за его взглядом и увидел подошедшую к перилам Джесмонд Корбетт. Она посмотрела на них и тут же перевела взгляд на далекие горы, как будто слышала их разговор и знала об их планах.

– А может быть, все дело в том, что ты не хочешь покидать усадьбу? – спросил Лис, кивнув в сторону террасы, на которой стояла девушка.

– Какой смысл мне оставаться здесь?

– Если ты останешься, у тебя будет по крайней мере возможность видеть ее хотя бы издалека.

Лукас тяжело вздохнул, от сильного аромата роз у него кружилась голова.

– Для меня это было бы мучительно, – признался он.

Джесси пила чай с матерью в гостиной, когда до ее слуха донеслись возбужденные мужские голоса. Она тут же вскочила на ноги с сильно бьющимся сердцем, пролив чай на стол и чуть не опрокинув свой стул.

– В чем дело, Джесмонд? – с негодованием спросила Беатрис, но девушка уже выбежала за дверь.

Подхватив юбку, она миновала тенистый сад и оказалась на хозяйственном дворе. Закатное солнце ласкало ее непокрытую голову, дул теплый вечерний ветерок. Она увидела толпу рабочих, окруживших кузницу. По плотно утрамбованной земле двора бегали люди.

Заметив помощника конюха, юного Чарли, Джесси схватила его за плечо. Мальчик вздрогнул от неожиданности и резко повернулся.

– Что случилось? – спросила Джесси, тяжело дыша.

– Кто-то расправился с негодяем кузнецом, – ответил мальчик. В его прищуренных, почти лишенных ресниц глазах горел мстительный огонек, веснушчатое лицо покрывала бледность.

– Что?! А ну пропустите меня! – воскликнула Джесси и стала пробираться сквозь толпу.

Но тут ее остановил подоспевший Уоррик.

– Тебе не следует смотреть на убитого, Джесс, – предостерег он ее, сжав руку.

Он увлек ее за собой, но Джесси все же успела бросить взгляд в кузницу и увидела лежавшего на полу, на груде подков, в неловкой позе человека с размозженной головой. Зрелище отвратительное.

– О Боже… – Она закрыла рот рукой, почувствовав приступ тошноты. – Кто он?

– Его звали Джон Пайк, – ответил Уоррик. – Сегодня сбежали шестеро каторжников. Кузнец, должно быть, пытался помешать им.

И тут Джесси услышала набат колокола, подающего сигнал тревоги.

Лукас стоял на полусгнившем настиле старой пристани, скрестив руки на груди, и, прищурившись, смотрел на заходящее солнце. Вечерело, сумерки постепенно сгущались. Темнота для беглецов и спасительна, и опасна. Они могли проскользнуть мимо Блэкхейвен-Бей только под ее покровом, в то же время она являлась врагом беглых каторжников, так как неопытные гребцы могли впотьмах напороться на рифы.

Серый мерин, отгоняя мух, зашевелился, и скрип кожаного седла привлек внимание Лукаса. Он приехал сюда один, чтобы погрузить те немногие съестные припасы, которые удалось раздобыть беглецам, и спустить лодку на воду. Приятели Лукаса добирались сюда пешком, обходя дороги. По расчетам Лукаса, они должны скоро появиться здесь.

Лукас подошел к мерину и потрепал его по теплой холке.

– Все будет хорошо, приятель. Ступай себе с Богом, тебя скоро найдут и вернут в родное стойло.

Но конь не хотел уходить. Он фыркал и торкался теплым носом в плечо Лукаса.

Лукас взобрался на пригорок, расположенный в саду сожженной усадьбы Граймза, и посмотрел на вьющуюся среди зарослей кустарника тропу, по которой должны прийти его товарищи. Его терзали недобрые предчувствия. Тяжелая атмосфера усадьбы давила на него, и по спине Лукаса забегали мурашки. Он вдруг вспомнил девушку, которая когда-то жила в доме, и молодого каторжника, который любил ее и погиб из-за нее. Лукас вдохнул полной грудью пропитанный запахом водорослей и тины воздух и прислушался к шуршанию тростника. Трагедия в усадьбе не могла оставить его равнодушным, наполняя болью мужественное сердце Лукаса. «Хорошо, что я бежал, – говорил он себе. – Наши отношения с Джесси могли привести нас обоих к гибели». Какое будущее ждало их, если бы он остался в усадьбе Корбеттов? Страдания и смерть. И все же Лукас не мог отделаться от чувства, что совершил большую ошибку и что их попытка обречена на неудачу. Если бы все зависело только от него, он отказался бы от побега, доверившись внутреннему голосу, предупреждавшему его о смертельной опасности, которой он подвергается. Но его приятели настроились на побег решительно, и Лукас не мог подвести их, ведь им необходимы его сильные руки и знания морского дела. Лукас не мог бросить своих товарищей на произвол судьбы. Кроме того, если бы он отказался, то они сразу бы догадались о причинах его отказа.