– Хорошо, – отвечала Вайра, чувствуя, что она втягивается в какое-то рискованное предприятие, и желая пойти с французом в эту «Серую кошку», и одновременно опасаясь чего-то.

– Вы придете? – настойчиво спрашивал молодой человек. – Обещайте мне, что вы не исчезнете снова.

– Обещаю, – заверила его Вайра.

– Если бы вы только знали, что я пережил за последние несколько дней! Как-нибудь потом я, может быть, смогу вам рассказать.

– Не понимаю, что могло вас так взволновать.

Вайра не кокетничала с ним, она просто держалась с ним по-дружески. Пьер вдруг остановился и взял обе ее руки в свои.

– Послушайте, Вайра, – сказал он. – Я верю в судьбу. Всю жизнь за всем, что со мной случалось, я видел определенный план, своего рода предначертание. Когда, споткнувшись, я увидел перед собой ваше лицо, я почувствовал, что произошло нечто очень значительное. Знаете ли вы, насколько вы обворожительны?

Вайра покраснела и попыталась отнять у него свои руки, но он не отпускал.

– Нет, выслушайте меня! Я раньше и не знал, что у кого-то могут быть глаза цвета весенних фиалок, глаза, чарующие, завораживающие и в то же время робкие, словно выглядывающие из-под листьев цветочки при первом пробуждении весны.

Если бы такое сказал англичанин, Вайра сочла бы это нелепостью. Но произнесенные Пьером с его обворожительным французским акцентом взволнованные слова зачаровывали ее, как магическое заклинание.

– Такая юная, такая чистая, такая прелестная! – добавил он совсем тихо.

Глаза его на мгновение задержались на губах Вайры, и она почувствовала, будто он коснулся их губами.

Оторвав взгляд от лица Пьера усилием воли, Вайра поспешила прочь, потянув за собой Пушка. Щеки ее горели, и она даже не оглянулась на его оклик:

– В восемь часов, в «Серой кошке»! Не забудьте, Вайра! Прошу вас, приходите!

«Я с ума сошла, – в панике думала Вайра. – Слушать подобные слова – безумие. И еще большее безумие идти с незнакомым человеком куда-то. И почему все это случилось со мной вот так сразу? И все так захватывающе и так тревожно!»

Поток движения остановился по мановению руки полисмена, и Вайра торопливо пересекла Парк-Лейн. Трех еще не было, у пунктуальной Вайры еще оставалось время отвести Пушка к Теду. Она поспешила в цокольный этаж.

Маленький мальчик, медленно поправлявшийся после травмы позвоночника, был в восторге, заполучив Пушка. Оставив их вместе, Вайра поднялась наверх и направилась в кабинет сэра Эдварда.

Она постучала в дверь. В ответ услышала краткое:

– Войдите.

Оказавшись в комнате, она увидела, что за большим столом напротив двери никого не было. Сэра Эдварда не было на месте, но за другим столом, спиной к окну, сидел Йен Блейквелл.

– Добрый день! – сказал он холодно.

– Добрый день! – отозвалась Вайра. – Вы… вы меня ожидали?

– Да, разумеется. Присядьте, пожалуйста. Мой отец, к сожалению, не может присутствовать сегодня. Он передает вам свои инструкции через меня.

Вайра села. Как будто тоже чувствуя какую-то неловкость, Йен Блейквелл довольно неуклюже опустился в кресло и, взяв со стола слоновой кости нож для разрезания бумаги, стал вертеть его в руках.

– Многое предстоит сделать, – начал он, – и, к сожалению, на это очень мало времени, так как отец хочет, чтобы мы вылетели во Францию завтра. Авиабилеты уже зарезервированы.

Последовала пауза. Вайра ждала, полагая, что он продолжит. Через несколько секунд он сказал с усилием:

– Я… я заеду за вами в четверть второго, если вам это удобно.

– О да, вполне, – отвечала Вайра.

Последовала еще одна пауза. Йен Блейквелл продолжал вертеть в руках нож. Вайра почувствовала, что настала ее очередь заговорить.

– Что же, если это все, мистер Блейквелл… – начала она.

– Подождите минутку, – остановил он ее. – Отец поручил мне обсудить с вами кое-что. Понимаете, он подумал, что у вас может не быть туалетов, необходимых для такой поездки, и поэтому он кое-что предпринял.

– Что же именно?

– Ну вам же необходимы туалеты, соответствующие статусу моей будущей жены.

– Но я не думаю… – начала было Вайра, но, взглянув на молодого Блейквелла, остановилась. – Я не думаю, – начала она снова и на этот раз закончила свою мысль: – я не думаю, что мне необходимы туалеты. Я хочу сказать, что сама могу купить все необходимое на те деньги, которые ваш отец мне передал.

– Он этого не желает, – отвечал Йен Блейквелл. – Он уже договорился в магазине, где вам подберут все, что нужно.

Вайра сидела неподвижно. Такого она не предвидела. В суете и заботах, связанных с отъездом матери в Швейцарию, она и не подумала о своем гардеробе.

Сейчас, вспомнив свой поношенный жакет и юбку, простое дешевое платье, которое она надевала по воскресеньям и в парадных случаях, она поняла, как она была легкомысленна.

Конечно, в таком виде во Францию ехать нельзя. Там определенно решат, что молодой Блейквелл, с его внушительным состоянием, вступает в неравный брак с девушкой из бедной семьи.

– Ваш отец совершенно прав, – сказала Вайра поспешно. – Я на самом деле не подумала, насколько не соответствует ситуации мой гардероб. Но я все же считаю, что мне следует воспользоваться деньгами, полученными от вашего отца.

– В этом нет никакой необходимости, – возразил Йен Блейквелл. – Отец готов оплатить ваши покупки, как часть расходов на поездку. Тратить на это ваши деньги сейчас было бы так же неразумно, как вам платить за свой авиабилет.

Он говорил почти резко, и Вайра снова заметила неприязненное и надменное выражение его лица, как будто он презирал ее. В ней невольно вспыхнула обида.

У него не было никаких оснований для такой агрессивности. Да и для дела такое его отношение могло стать большой помехой.

– Очень хорошо, – сказала Вайра холодно. – Я, конечно же, приму все предложения вашего отца. Поблагодарите его от меня, пожалуйста.

– Непременно. А теперь я отвезу вас в магазин. Его владелец – друг моего отца.

Он встал. Вайра осталась сидеть.

– Послушайте, мистер Блейквелл, – сказала она. – Если эта идея с поездкой вам так неприятна, почему бы вам не отказаться от нее? Я не вижу смысла в этой затее, если мы сразу обрекаем ее на провал.

– А вы думаете, что этим все и кончится? – спросил он.

– Все несомненно сочтут странным, что мы помолвлены, если вы будете смотреть на меня так свирепо, как сейчас, – отважно заявила Вайра.

Проговорив эти слова, она почувствовала, как сердце у нее сильно забилось от неожиданного проявления своей собственной храбрости. Еще неделю назад ей бы и в голову не пришло говорить так с кем-либо – не то что с Йеном Блейквеллом. Но он сам ее спровоцировал.

– Простите меня, – проговорил Йен. – Я, вероятно, действительно веду себя грубо. Но, откровенно говоря, мне, как вам известно, ненавистна эта идея.

– И все же мне понятна точка зрения вашего отца. Если вы не хотите жениться на мадемуазель Дюфло и испытываете неловкость при мысли честно в этом признаться, этот способ представляется мне очень разумным, хотя и несколько эксцентричным выходом из положения.

– Тогда я, стало быть, не прав, – сказал он. – Для меня… Впрочем, нет смысла об этом говорить. Все это мы обсуждали с отцом не раз. Ладно, мы постараемся сделать все, что от нас зависит.

Йен направился к двери, Вайра последовала за ним. Они вышли вместе и направились к ожидавшему у подъезда «Бентли».

– У нас мало времени, – сказал Блейквелл. – До половины третьего завтрашнего дня многое предстоит сделать.

В машине они молчали. Наконец автомобиль остановился у большого дома с красным навесом над витринами, где красовалось имя, заставившее Вайру широко раскрыть глаза.

– Нам сюда? – спросила она.

– Да. Вам знакомо это имя?

– Я его слышала, – отвечала Вайра. – Кто ж не слышал о Мартине Майлсе? Но ваш отец действительно хочет, чтобы я делала покупки здесь?

– Да, он уже все устроил.

Они вышли из машины и вошли в открытые двери подъезда.

Покрытая светло-серым ковром лестница вела на второй этаж. Помещение было украшено колоннами из игравшего всеми цветами радуги стекла. Сверкали хрустальные люстры.

Охваченная благоговейным трепетом, Вайра не могла выговорить ни слова. Когда они вошли в огромный, ярко освещенный зал, навстречу им поспешила женщина в розовато-лиловом костюме с явно выкрашенными в этот же тон волосами.

– Здравствуйте, мистер Блейквелл. Мы вас ждем. Мистер Майлс просит вас пройти прямо к нему.

Блейквелл кивнул и направился к кабинету Майлса. Вайра поспешила за ним.

Самый известный модельер женской одежды в Британии поднялся из-за стола, заваленного эскизами, и протянул руку Йену.

Он был совсем еще молодой человек, худощавый и бледный, с небрежно причесанными светлыми волосами, в очках в роговой оправе.

– Йен, дорогой, – воскликнул он, – рад тебя видеть! Твой отец весь день доставал меня по телефону, и я совершенно перестал понимать, что от меня хотят.

– Как поживаешь, Мартин? – сказал Йен и добавил коротко: – Это мисс Милфилд.

По глазам мистера Майлса Вайра поняла, что наружность его была обманчива. Взгляд его был внимательным и цепким. Она почувствовала, что всю ее беспощадно обнажили и подвергли тщательному изучению.

Вдруг, совершенно неожиданно, Майлс улыбнулся.

– Все, чего хочет твой отец, вполне возможно, – обратился он к Йену. А потом, повернувшись к Вайре, спросил: – Но где вы, мисс Милфилд, приобрели эти чудовищные жакет и юбку?

Этот вопрос был настолько неожиданным, что Вайра покраснела и проговорила, заикаясь:

– Я… эти вещи… они у меня давно.

– Не сомневаюсь, – заметил мистер Майлс. – Они не только старомодны, но никогда и не были в моде. Выбросьте их, выбросьте немедленно!

Вайра стояла в полной растерянности, не зная, как ей реагировать, но женщина в розовато-лиловом, которая сопровождала их в кабинет, пришла ей на помощь.