В ту ночь она лежала на кровати и удивлялась столь неожиданному развитию событий. Неужели Анри решил, будто ее в спешке нарисованный эскиз действительно достоин того, чтобы он воспроизвел его на шелке? Анна была польщена и горда тем, что он поверил: из ее рисунка можно сделать такую чудесную вещь, но в то же время ее пугало, что теперь она отчасти ответственна за будущую карьеру Анри. Эта работа должна была позволить ему стать независимым мастером.

Если бы Анна знала больше о работе ткачей, то лучше понимала бы, во что может превратиться ее эскиз, и подправить его согласно последним веяниям моды. Она смогла заглянуть краем глаза в чудесный новый мир искусства, но ее невежество не давало ей почти никаких возможностей для правильного понимания сути этого мира.

Анна ворочалась с боку на бок, размышляя о событиях прошедшего дня. Внезапно она вспомнила кое-что, и это заставило ее резко сесть на кровати. В первый день в доме Сэдлеров дядя Джозеф показал ей десятки обтянутых кожей книг с образцами, аккуратно сложенных на полках в демонстрационном зале. Во всех книгах содержалось множество рисунков и моделей, а также образцы завершенного шелка, прикрепленные к каждой странице. Там, вероятно, можно было найти сотни вариантов моделей для шелка. И все это богатство находилось тремя этажами ниже. Возникшая мысль не давала Анне покоя. Если бы девушка могла их изучить, узнать больше о том, как изготовить отличную модель для шелкового изделия…

Сначала Анна хотела попросить дядю Джозефа либо Уильяма помочь ей, но очень быстро отвергла эту идею. Дядя Джозеф наверняка посоветовал бы ей «не забивать голову подобными вещами» или, что даже хуже, начал бы расспрашивать, отчего ей стали так интересны модели для шелковых изделий. Уильям был такой ворчливый и грубый, что он, должно быть, просто заявил бы Анне, чтобы не отвлекала его.

Но что мешало ей спуститься и самой взглянуть на каталоги? Немедленно? Все уже спят. В доме стояла полнейшая тишина и царила непроглядная тьма. Анна сказала себе: не стоит спешить, лучше дождаться утра и, возможно, обсудить это с тетей Сарой. Но возникшая идея не давала ей заснуть.

Она зажгла свечу, накинула на плечи шаль и осторожно начала спускаться по лестнице, стараясь не шуметь. Самое опасное место находилось на третьем этаже, где были расположены другие спальни, но ей удалось миновать их, не нарушив тишину. Анна мысленно представила полки с каталогами. Девушка почти добралась до них.

Когда она наконец очутилась на первом этаже, то увидела, что дверь в кабинет закрыта, вероятно, даже заперта. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, повернула ручку и осторожно приоткрыла дверь.

Сперва девушка не поняла, что свет в комнате исходит от другой свечи. Спустя пару секунд почувствовала: тут есть кто-то еще. Человек сидел за столом напротив двери. Прежде чем Анна сообразила, что ей нужно бежать, он поднял голову. Это был кузен Уильям. Бледное лицо его перекосилось от выражения испуга и страха. Анна пыталась понять то, что она увидела. На столе перед юношей стояла шкатулка с деньгами, а на ладони кузена лежали несколько золотых монет.

В этот самый момент он, казалось, очнулся. Уильям взял шкатулку и засунул ее в ящик стола, а потом быстро запихнул монеты в карман, где они глухо звякнули. Анна постепенно начала понимать то, что увидела: Уильям крал деньги. Даже при мерцающем огоньке свечи он не мог скрыть выражения вины, которое отразилось на его лице.

– Анна? Что, ради всего святого, ты делаешь здесь в это время?

Сердце глухо стучало у нее в груди, но она сумела ответить спокойно:

– Я могу задать тебе тот же вопрос, Уильям.

– Это тебя не касается. Тебе все равно нельзя здесь находиться. – Он отвернулся, сделав вид, будто просматривает какие-то бумаги на соседнем столе. – Я предлагаю, чтобы ты вернулась в постель, и хватит об этом.

Она, вероятно, так и поступила бы, если бы не злость, которая внезапно охватила ее. Как смеет он быть таким наглым, грубым в тот момент, когда она поймала его на горячем?

– Меня не касается то, что ты взял деньги из шкатулки? – спросила Анна, удивившись собственной смелости.

Уильям повернулся к ней и обошел стол, сжав руки в кулаки. Его лицо искривила гримаса ярости.

– Это твой ответ? – спросила девушка. Анне очень хотелось убежать, но она усилием воли заставила себя остаться. – Избить меня?

На какое-то мгновение Уильям застыл, подняв руки, но потом смущенно опустил их. Он был явно сбит с толку. Юноша тяжело осел на стул, закрыл лицо руками и застонал.

– О боже, – прошептал он. – Почему бы тебе не рассказать об этом всему миру? Мне все равно конец, поэтому – какая разница?

Анна заметила, что его плечи начали дрожать.

Это стало для нее неожиданностью. Уильям, столь искушенный, серьезный мужчина, разваливался у нее на глазах. Анна могла бы убежать, но какой от этого толк? Она уже успела забыть, зачем спустилась сюда. Теперь ей хотелось знать, почему Уильям так расстроился и по какой причине он крал деньги из шкатулки посреди ночи. Она пододвинула к нему стул и подождала, пока кузен успокоится.

Уильям, подняв голову, взглянул на нее покрасневшими глазами.

– О боже, ты до сих пор здесь? Я же сказал, возвращайся в постель, – пробормотал он, вытирая лицо рукавом пижамы.

– Я волнуюсь о тебе, кузен, – ответила Анна.

– Уж тебе-то не о чем волноваться.

Она пропустила шпильку мимо ушей.

– Я так не думаю. В последние несколько недель я видела: что-то происходит. Нечто, заставившее тебя опуститься до кражи, если я не ошибаюсь. Поэтому как член вашей семьи могу сказать: мне есть о чем волноваться.

Уильям молча уставился на кузину.

– Если только, – добавила она тихим голосом, – ты не хочешь, чтобы я поговорила с дядей Джозефом.

Молодой человек вздрогнул.

– Кто мне гарантирует, что ты все равно не донесешь на меня?

– Я даю слово, Уильям. И сделаю все, чтобы помочь тебе, – сказала Анна. – Даже несмотря на твою антипатию ко мне.

Он тяжело вздохнул, заставив пламя свечи затрепетать.

– Мне нужно отдать деньги, – начал он. – И если не верну их, на меня подадут в суд. Я могу оказаться в долговой тюрьме.

– Какая сумма?

– Почти двести фунтов.

Анна удивленно посмотрела на кузена. Двести фунтов! Целое состояние.

– Как?

– Азартные игры, – ответил он. – Я такой идиот. Чарли втянул меня в это, а потом пошло-поехало. Я надеялся, мне повезет и удастся расплатиться с долгами. Тогда бы я завязал. Но это так не работает, и теперь некоторые влиятельные люди готовы уничтожить меня, если я не заплачу до конца недели. Честно говоря, не знаю, как быть.

Анна задумалась.

– А не лучше ли признаться отцу и попросить его дать денег взаймы? Ты сможешь потом постепенно вернуть свой долг.

– Разве ты еще так плохо знаешь моего отца? – возмутился Уильям. – Если бы ему стало известно, что я играю в азартные игры, он выгнал бы меня тотчас же.

– У него есть свои недостатки, – согласилась Анна. – Как насчет контрабандного французского шелка?

Глаза Уильяма расширились от удивления.

– Откуда ты об этом знаешь?

– Не важно. Я просто знаю, и все.

Наступило молчание. Наконец кузен сказал тихим голосом:

– Дело в том, что именно я заказал тот шелк. Это была еще одна уловка, которая помогла бы мне расплатиться с долгами. Отец не должен был ничего знать, но потом все пошло наперекосяк. Он прикрывал меня, пытаясь помочь мне соскочить с крючка.

На сей раз у Анны пропал дар речи. Оказывается, Уильям рисковал репутацией отца, его делом и судьбой семьи лишь для того, чтобы удовлетворять свои низменные желания? Теперь она поняла, почему он выглядел таким больным в последние несколько дней. У них действительно были большие неприятности.

– Разве у тебя нет друзей, которые могли бы дать взаймы? – Уильям ей все равно не нравился, и она никогда бы не попустительствовала его ужасной привычке, но Анна не могла не сочувствовать его положению. – А нельзя ли тебе выплачивать долг постепенно, по несколько фунтов в неделю?

Уильям грустно усмехнулся.

– Что может случиться, если ты не заплатишь?

– Меня изобьют, возможно, до смерти. По крайней мере, так они сказали.

– Дядя же заметит, если деньги исчезнут?

– Я могу все объяснить бухгалтерскими издержками, пока не отдам долг.

– Ты же не собираешься снова играть, чтобы погасить его? Скажи, что ты этого не сделаешь.

– Возможно, я идиот, но урок этот выучил. Поверь мне, – ответил он, посмотрев Анне прямо в глаза. – Нет, я буду платить понемногу каждую неделю, и никто ничего не узнает.

Анна не хотела знать, что он имел в виду под «бухгалтерскими издержками». Также ей не хотелось покрывать его, но она понимала: возможно, это был его единственный шанс избежать избиения. Девушка вздрогнула при такой мысли.

– Анна, ты никому об этом не расскажешь? Я могу тебе доверять?

– Я никому ничего не расскажу, но у меня есть два условия. Во-первых, ты не обмолвишься о том, что видел меня сегодня здесь, и, во-вторых, поможешь мне с тем, зачем я здесь.

– И что ты хочешь делать?

Понизив голос, девушка ответила:

– Я хочу узнать все о моделях для шелковых изделий.

– Позволь спросить, зачем тебе это.

– Я не могу тебе рассказать, – ответила она. – Скажу лишь одно: мне нравится рисовать, и теперь, когда я живу в мире, полном шелка, эта тема подогрела мой интерес.

Лицо Уильяма уже не было таким бледным. Он слабо улыбнулся, с уважением взглянув на нее.

– Ты хочешь посмотреть на модели сейчас?

– Почему бы и нет? Я не сплю, и тут никого.

– Хорошо, – ответил кузен.

Уильям двигался быстро. Он зажег еще три свечи и снял с полок несколько каталогов. Следующий час он рассказывал все, что ему было известно о шелке. Он показал ей, что на каждом развороте каталога размещен экземпляр готовой модели: раскрашенная графленая бумага и образец завершенной ткани, а также письменные инструкции относительно цвета, пряжи и модели.