Барбара Картленд - Шелковое сари

Леди Суффольк увидела в другом конце зала маркизу и добавила:

– Никто не заметит, здесь мы или нет, а мне лично необходим ранний сон.

Они вышли из зала и поднялись наверх, где их спальни были расположены рядом.

– Я думаю, милое дитя, – сказала леди Суффольк, когда они подошли к своим дверям, – вам следовало бы потанцевать с этими симпатичными молодыми людьми, что собрались внизу. Вы уверены, что хотите лечь спать?

– Да… это то, чего я хочу, – ответила Марина.

Леди Суффольк поцеловала девушку. Она точно знала, что чувствовала Марина и почему.

Когда, расставшись с Мариной, она вошла к себе, леди Суффольк вздохнула. Это неизбежно, думала она, что все женщины влюбляются в Вильяма Виккерса. Они находят его неотразимым, потому что он от них ускользает. Но Марина другая. Он разобьет девушке сердце, и она даже не поймет, почему оно разбито.

Майор заметил, что леди Суффольк и Марина покинули бальный зал. Ему и в голову не приходило, что он мог быть причиной, почему Марина ушла.

Вильям решил, что поскольку она боялась мужчин, то вообще не желала ни с кем танцевать. «Чем скорее я найду могилу ее отца, – подумал он, – и отправлю ее обратно в Англию, тем лучше».

Для такой молодой девушки было трудно это понять. Но в жаркой Индии, где большому количеству молодых мужчин не хватало чем себя занять, романы были своего рода развлечением. Флирт считали чем-то само собой разумеющимся. Сам он находил Шимлу, где романтические истории следовали одна за другой, довольно скучной.

Майор мог понять, что для женщин, которым приходилось мириться с однообразной повседневной жизнью военных лагерей, это было спасением. Но после своего опыта с Летицией сам он такой участи не желал.

Марина очень бы удивилась, если бы услышала разговор майора с леди Флорой, когда они танцевали.

Она сама попросила его потанцевать с ней. Трое других стоявших рядом с ней кавалеров ожидали ее решения, кого она выберет.

Леди Флора была проказлива отчасти по натуре, а отчасти потому, что она уже не первый год самым беззастенчивым образом преследовала майора. Она никак не могла понять, почему он, в отличие от многих других, не находил ее неотразимой.

– Теперь, когда вы вернулись, Флора, – сказал он, – ради бога, ведите себя прилично и не разбивайте сердца младших офицеров. В прошлом году Рейвеншоу чуть было не покончил самоубийством.

– Он был чересчур эмоционален, – ответила леди Флора, – но вы должны признать, что он очень хорош собой.

– Если вы будете так плохо вести себя в этом году, – сказал майор, – я попрошу вице-короля выслать вас как особу, представляющую опасность для нашей армии.

Леди Флора рассмеялась:

– Вы же знаете не хуже меня, Вильям, я бы гораздо охотнее флиртовала с вами, чем с этими безусыми юнцами.

Это было высказывание в обычном ее духе.

– Я слишком занят, чтобы обращать внимание еще и на вас, в добавление к более важным вещам, – ответил майор.

– Что может быть важнее меня? – возмутилась леди Флора. – И знаете, было бы очень забавно, если бы вы согласились скрыться со мной в какое-нибудь секретное место, где бы нам никто не помешал.

– Нет таких секретных мест, – ответил майор, – которые были бы неизвестны этим ужасным женщинам в Шимле с их длинными языками.

– А если я найду одно такое место, им неизвестное, вы пойдете со мной?

Леди Флора смотрела на майора и была при этом так очаровательна, что наблюдавшие за ней мужчины затаили дыхание.

– Вы же знаете мой ответ. Если бы я и пошел с вами, то уверяю, только для того, чтобы вас там отшлепать, чего вы заслуживаете с колыбели.

Леди Флора засмеялась:

– Если бы вы так поступили, я бы убедилась, что вы способны на какие-то эмоции в отношении меня! Но в настоящий момент только опасаюсь, что айсберг еще больше заледенел.

Майор улыбнулся, но не ответил.

Они медленно кружились под музыку Штрауса.

– Что бы вы сделали, если бы я вас сейчас страстно поцеловала? – спросила леди Флора.

– Не советую вам так рисковать, – ответил майор. – У меня возникло бы искушение больно вас отшлепать и настоять, чтобы вице-король отправил вас в Англию на следующем же пароходе.

– Я вполне верю, что вы и правда могли бы так поступить. Позвольте мне вам сказать, Вильям Виккерс, что вы самый несносный, раздражающий и волнующий человек, какого я когда-либо встречала.

Вильям внезапно остановился.

Леди Флора заметила, что он подвел ее к трем кавалерам, с которыми она стояла, когда пригласила его на танец.

– Возвращаю вам ее милость, – сказал майор. – Она превосходно танцует, но не верьте ни единому ее слову.

Вильям отошел. Глядя ему вслед, леди Флора топнула ногой.

– Это самый раздражающий человек, какого я встречала за всю свою жизнь, – сказала она.

Майор вышел из зала и вернулся к себе в спальню.

Камердинер дожидался его. Он служил у майора уже несколько лет, и тот полностью ему доверял. Когда майор появился, камердинер, сидя на полу, занимался чисткой сапог. Но тут же вскочил.

– Вы нынче рано, сэр, – заметил он.

– Я знаю, Хилл, – ответил майор, – но с меня хватит.

– Вам записка, сэр, она на письменном столе.

Вильям подошел к столу у окна.

Конверт был маленький и сильно помятый. На нем значилось его имя.

Майор быстро вскрыл конверт и прочитал краткое сообщение. Это было то, чего он ожидал, и подтверждение того, что подозревал. Вильям медленно поднес конверт и его содержимое к горевшей на столе свече. Когда конверт превратился в пепел, майор повернулся к камердинеру.

– Мы уезжаем, Хилл, – сказал майор. – Завтра утром.

Камердинер – полуиндус, полуангличанин – кивнул.

– Какие-нибудь особые потребности, сэр?

– Принесите все, что я обычно беру с собой, для меня и для мисс Лонсдейл. И сумку, которую я вам дал перед отъездом из Англии.

– Слушаюсь, сэр.

Майор погрузился в молчание. Хилл погасил свечи, подошел к двери и только тогда спросил:

– Спокойной ночи, сэр. Утром в обычное время?

– Да, в обычное, – ответил майор.

Оставшись один, Вильям почувствовал, что ему стало очень жарко. Не подняться ли ему сегодня спать на крышу? Он часто так делал, когда жара становилась невыносимой.

Но потом решил, что это не стоит труда. Он просто сбросил простыню, которой сначала закрылся. Вильям думал, что сразу заснет. Но вместо этого его мысли были заняты Мариной. Теперь, когда он узнал, где находится могила ее отца, не делает ли он ошибку, что берет ее туда?

Возможно, было бы разумнее сказать Марине, что могилу ее отца не нашли, что его убили за пределами Индии и ей следует вернуться домой. Но майор испытывал тревожное чувство, что девушка будет упорствовать в своих поисках, где бы эта могила ни была. При теперешнем положении вещей она легко может попасть в опасную ситуацию, даже не догадываясь об этом. Взять Марину с собой будет нелегко, но в то же время сам майор ведь отправлялся именно в то место, где Марина найдет ответ. Вице-король просил помощи Вильяма в неожиданной кризисной ситуации.

Майор не сомневался, что, если такое вообще осуществимо, маркиз, блестящий дипломат, сумеет избежать войны с русскими.

И в то же время никто лучше Вильяма не знал, что ситуация была крайне опасная. Поэтому он не мог отказаться сыграть свою роль насколько возможно успешно.

Майор закрыл глаза и предоставил своему мозгу работать в автономном режиме. В таком состоянии он отчетливо видел, как будто кто-то ему показывал, что необходимо сделать.

Вильям надеялся, что его план будет одобрен вице-королем и удовлетворит Марину. Только когда все расставилось по местам в голове майора без всякого принуждения с его стороны, он заснул.

Майор приучил себя засыпать «по собственной воле». Иногда, когда для него было опасно отключать сознание, ему приходилось днями, если не неделями, обходиться почти без сна. Теперь его проблемы были решены, и он спокойно заснул.

Утром его разбудил Хилл.

Покидая на следующее утро губернаторский дом, Марина чувствовала, что ее ожидают необыкновенные приключения.

Они приехали на вокзал в сопровождении кавалерии. Марина смутно помнила вокзал, но сейчас он показался ей больше и внушительнее, чем когда она была маленькой.

В индийских городах железнодорожный вокзал обычно был самым большим и пышным зданием. В Калькутте он уступал по своей красоте только губернаторской резиденции. Воображение архитектора объединило в нем купола и часовую башню, псевдовосточный караван-сарай и огромную стеклянную крышу.

Англичане очень гордились железнодорожной системой, построенной ими в Индии. Это и в самом деле было огромное достижение, давшее возможность населению в 1885 году добираться поездом из Калькутты в Пешавар.

Суета на вокзале заворожила Марину, как будто она была в театре. Там было множество индусов в дхоти и сари, в тюрбанах и закутанных в лохмотья. На некоторых были мешковатые белые шорты, а на женщинах неизменные клипсы в носу и браслеты на щиколотках.

По платформе ходили солдаты в красных мундирах, священники в желтых одеяниях и англичане в спортивных куртках и тропических шлемах.

Глухими голосами покрикивали лоточники. Они заглядывали в окна вагонов, настойчиво предлагая свой товар.

Повсюду можно было видеть целые семьи. Люди спали, кормили детей или просто сидели на грудах перевязанного веревкой багажа.

Поскольку майор был такой важной персоной, слуги из губернаторского дома отгоняли простой народ в сторону. Путешественников проводили в конец платформы, где их ожидал начальник вокзала в темно-синей форме, похожий на адмирала.

Марина уже знала, что англичане всегда путешествовали только в первом классе. В соседнем купе обычно помещалась прислуга.

Ее и майора ожидал отдельный вагон с гостиной, двумя спальнями и кладовой для провизии.