Не отрывая глаз от его лица, Кэти начала медленно исследовать его грудь. Мягкие курчавые волосы, крепкие мускулы. Нечаянно коснувшись твердого соска, она смутилась и отдернула руку. Эрик едва слышно простонал и чуть задержал дыхание, словно предвкушая новое прикосновение. Отбросив прочь девичью стыдливость, Кэти начала слегка массировать маленькие бугорки.

— Могу ли и я позволить себе кое-что? — едва слышно проговорил Эрик.

— Все, что угодно, — улыбнулась она.

Кэти чуть отодвинулась, чтобы ему было удобнее касаться ее груди. Он осторожно, потом все увереннее гладил ее грудь, потом зарылся в нее лицом. Все ее существо отзывалось на его ласки и желало только одного: чтобы он не останавливался ни на минуту.

Кэти изогнулась и ощутила его напрягшийся пенис. Почему она его раньше так боялась? Разве это нечто чуждое, отдельное от Эрика? Нет, это сам Эрик, его суть.

Ее рука скользнула вниз к крепкому плоскому животу, добралась до жестких волос на лобке и, обхватив пальцами пенис, замерла.

— О Господи, Кэтлин. О-о-о… да, да.

Слова не имели никакого значения. Нега, звучавшая в его голосе, лучше любых слов говорила ей о том, что она доставляет ему огромное наслаждение. Это прибавило Кэти смелости.

Его рука опустилась на треугольник волос внизу ее живота, пальцы принялись медленно массировать податливую плоть. Она почувствовала, что он осторожно проникает в нее.

— Я сделаю все, чтобы тебе было не очень больно, клянусь, — прошептал он.

Несмотря на свое твердое намерение сдержаться, она все-таки закричала. Пятки вонзились в песок, а ногти впились в спину Эрика.

— Любовь моя, — прошептал он. — Прости меня. Расслабься, расслабься.

Кэти сама не знала, сколько времени она просто лежала в его крепких объятиях. Он целовал ее, нежно стирая губами слезы, невольно брызнувшие из ее глаз. Эрик легкими движениями откинул с ее лба упавшие на глаза волосы и зарылся в них лицом.

Кэти непроизвольно дернулась и обхватила ногами его бедра. Его прерывистое дыхание шумным ураганом разрывало ночную тишину. На этот раз он действовал уже не так осторожно. Сначала двигаясь медленно, потом все быстрее, он наконец достиг желаемой цели. В момент наивысшего наслаждения он прохрипел ее имя.

Было что-то невинно-первобытное в их раскинувшихся обнаженных телах. Шум реки, шелест ветра, черное звездное небо — вот единственные свидетели силы их страсти. Эрика и Кэтлин больше не существовало по отдельности. В эту ночь они стали единым существом.


— Кэтлин? Ты уверена, что ты в порядке?

Она прижалась к нему и тихо рассмеялась.

— Как тебя еще убедить? Ты спрашиваешь меня уже в четвертый раз с тех пор, как мы вернулись.

Он погладил ее плечо, наслаждаясь шелковистой кожей, провел ладонью по руке и положил руку ей на грудь.

— Знаю. Я просто хочу удостовериться, что ты в полном порядке.

— Поверь, я чудесно себя чувствую, — снова рассмеялась она.

Обнявшись, они лежали на узкой кровати в гостевом домике.

Кэтлин никогда не приходило в голову, что любовь может быть такой всепоглощающей. Прошел час с того момента, как они любили друг друга на берегу реки, а Кэти как бы заново переживала каждое мгновение…

…Эрик натянул плавки, Кэти надела футболку. Они со смехом гадали, далеко ли уплыл ее лифчик и кто его в конце концов подберет. Сложив одеяло, они в обнимку двинулись к «блэйзеру».

— Эрик, это было великолепно.

— Мне тоже так кажется. — Он поцеловал ее лоб. — В следующий раз тебе будет приятнее, я обещаю.

Неужели может быть еще приятнее? Кэти полагала, что лучше и быть не может, хотя она не испытала «волшебной невесомости», о которой читала в романах. И еще она чувствовала необъяснимое томление.

— Как ты думаешь, нас выгонят из лагеря, если мы проведем ночь у меня? — спросил Эрик, когда они подъехали к главным воротам.

— Не выгонят, если не попадемся, — тоненьким голоском пропела она.

— Я знаю, что мне в тебе нравится, Кэтлин Хэйли. Ты — настоящая авантюристка!

— Подожди! — внезапно воскликнула она. — Останови возле кухни.

— У тебя аппетит разыгрался? — озорно хмыкнул он.

В отместку она звонко чмокнула его прямо в ухо.

— Нет, мне нужно кое-что взять оттуда.

— Давай быстрее, а то увидят.

— Я мигом, — шепнула она, вылезая из машины.

Не прошло и минуты, а она уже бежала назад, держа в руках коричневый бумажный пакет.

— Что там? — поинтересовался он, нажимая на сцепление.

— Потерпи, — поддразнила она.

Наконец они вошли в домик. Когда глаза понемногу привыкли к темноте, Эрик заявил, что им необходимо принять душ.

— Я бы, конечно, предпочел ванну, но будем довольствоваться тем, что имеем, — произнес он тоном великомученика.

Вместо душа была симфония теплой воды, мыла, обнаженных тел, жадных объятий и ненасытных губ.

— Помой мне голову, женщина, — свирепо приказал Эрик, опускаясь перед ней на колени.

Она рассмеялась, но с энтузиазмом принялась намыливать его волосы. Однако он прижался головой к ее животу, и это не давало ей возможности сосредоточиться на работе. Его руки гладили ее ягодицы, а усы щекотали пупок. Когда Эрик встал, Кэти вся дрожала.

— Ты уже чистая? — спросил Эрик, массируя ее намыленную грудь.

Кэти стояла, прижавшись к стенке душевой кабины, и не могла думать ни о чем, кроме этих рук, даривших ей такие сладостные ощущения.

— Совершенно чистая, — пробормотала она.

— Ты уверена?

Что-то в его голосе заставило ее открыть глаза. Взгляд его был затуманен страстью, и вновь все ее тело охватила непонятная жажда.

— Эрик, — взмолилась она и обняла его за шею.

Выйдя из душа, они вытерлись, но одеваться не стали. Только теперь Кэти отдала ему бумажный пакет, взятый ею из кухни.

— Это — тебе.

Пакет был доверху наполнен спелыми, сочными арканзасскими персиками.

— Спасибо!

Они сели на ковер на полу. Маленьким складным ножичком Кэти разрезала персик и, словно библейская Ева, протянула его Эрику. Они жадно ели персики, разрезая их пополам и даже не вытирая стекавшие по рукам сладкие ручейки.

— У тебя все лицо липкое, — сообщила Кэти.

— Ну, еще бы. А ты что, против?

Она помотала головой и, глядя на него нахальными глазами, промычала:

— Не-а.

Потом потянулась к его лицу и лизнула его губы. Эрик замер, а она проделала то же самое с его подбородком и шеей. Когда ее язык коснулся его соска, Эрик застонал.

…Сейчас, после еще одного, короткого душа они лежали на узкой кровати, сплетаясь телами. Он шептал ей слова любви и продолжал ласкать ее тело.

Кровь снова забурлила в ее жилах. Ей так нравились его прикосновения, ее так манил запах его кожи.

— Эрик?

— Ш-ш-ш. Тебе давно пора спать.

— Эрик, пожалуйста, — ей было трудно говорить, его пальцы теребили ее сосок, а язык щекотал ухо. — Эрик, люби меня снова…

— Кэтлин, дорогая, тебе будет больно, и…

— Пожалуйста.

В его голосе прозвучала нерешительность, он колебался. Явно провоцируя, она жарко прижалась к нему. Его сердце учащенно забилось.

Он погружался в нее медленно и ни на мгновение не прекращал ласкать ее тело. Кэтлин била дрожь. И тут словно маленькие взрывы, следовавшие один за другим, разорвали тело Кэти. Наслаждение наполнило ее всю, и она поплыла на волнах сладостного упоения. Она вцепилась в Эрика и выкрикнула его имя.

Кэти медленно приходила в себя, а Эрик шептал ей слова, которых она никогда раньше не слышала из уст мужчины. Неужели это она — прекраснейшая из женщин? Неужели это она — воплощенная женственность и лучшая его награда? Ей так хотелось, чтобы это было правдой.

Но он слегка отодвинулся, и Кэти посмотрела на него с недоумением.

— Эрик, но ты ведь не…

— Да. — Он нежно усмехнулся. — На этот раз все было только для тебя. А теперь я хочу смотреть на тебя.

Кэти была послушной ученицей, но она боялась разочаровать Эрика.

— Мне кажется… Прямо сейчас… так скоро…

— Ты многому научилась, Кэтлин Хэйли, и, кажется, мне очень нравится учить тебя.

Его губы и пальцы вновь занялись ее грудью, а глаза не отрываясь смотрели на лицо Кэти.

— Тебе сейчас хорошо.

— И тебе тоже.

— Ты такая мягкая.

Его пальцы скользнули на ее лоно. Кэтлин запрокинула голову.

— О, Эрик, я не могу поверить, что ты касаешься меня.

— Придется поверить, — прохрипел он и вонзился в нее.

Они вновь пылко любили друг друга, и вновь душа Кэтлин готова была вырваться наружу. Кэти открыла глаза и увидела, что Эрик смотрит на нее. Проникая в нее все глубже, он словно старался отдать ей всего себя без остатка. Они вместе вознеслись на вершину блаженства, его губы простонали ее имя, а глаза были наполнены любовью.


На рассвете Кэти, никем не замеченная, проскользнула в свой домик. Они увиделись за завтраком. Стоило их глазам встретиться, и они таинственно улыбались, словно дети, совершившие озорную проделку и счастливо избежавшие наказания.

Эдна подозрительно смотрела на них, но они ничего не замечали. Другие вожатые были слишком расстроены, чтобы обращать внимание на что-либо, кроме дождя за окном. Дождь означал настоящую катастрофу для вожатых, обреченных провести весь день взаперти с двумя сотнями неугомонных, беспокойных детей.

Но, слава Богу, на свете существовали мультфильмы Уолта Диснея, и это стало на сегодня главным развлечением. Решено было один фильм показать утром, а еще один — днем, после обеда и посещения кружков.

Эрику сегодня даже дождь не мог испортить настроения.

— Я могу заснять, как вы проводите дождливый день, — весело сказал он и обратился к Эдне: — Я еще не закончил просматривать папки с делами у вас в офисе.

Через час дети сидели вокруг большого телевизора. Мультфильм «Леди и бродяга» начался под аплодисменты и топот ног. Эрик установил камеру на треногу, включил, но она не заработала. Он тихо выругался себе под нос, но из-за громко звучавшей музыки этого никто не расслышал, кроме Кэти, стоявшей рядом с ним.