Рот Перегрина плотно сжался, когда он заметил, как по белой рубашке Росса растекается кровавое пятно. Пуля прошла навылет. Это хорошо. Но Росс мог умереть от потери крови.

Перегрина терзали сомнения: надо было что-то немедленно делать, чтобы спасти друга, и в то же время нельзя упускать врага, который находился где-то рядом.

Единственным оружием Перегрина был нож, который он всегда носил с собой за голенищем сапога. Этого ему было вполне достаточно. Он дополз до края тропы и посмотрел в направлении, откуда прозвучал выстрел. Справа послышался звук падающего камня. Перегрин затаился, прислушиваясь. Тишина. Перегрин лежал неподвижно. Ни звука.

Наконец послышался шелест травы. Пока Перегрин никого не видел, но по звуку догадался, что ползет всего один человек.

Пространство, по которому полз Перегрин, было покрыто густой травой, высоким кустарником и деревьями, что не позволяло взять противника на мушку, но сам он мог видеть, что происходит вокруг. Перегрин достал нож и, крепко зажав его в правой руке, стал ползком продвигаться вперед.

Было начало осени, и листва, покрывавшая землю, шуршала под его телом. К счастью, она шуршала и под телом врага.

В нескольких шагах от тропы противник поднялся во весь рост, подставив Перегрину спину. Держа ружье за спиной, он осматривал дорогу, пытаясь найти тела застреленных им людей. Увидев только одно, он забеспокоился и, схватив ружье, стал с тревогой оглядывать окрестности.

Это был Кейн, главный шакал Велдона. Глаза их встретились.

— Попался! — закричал он, увидев Перегрина. Вскочив, Перегрин в три прыжка достиг Кейна.

— Пока еще нет, проклятый убийца!

Кейн прицелился, и в этом была его ошибка. Перегрин пригнулся и ударом ноги сшиб Кейна на землю. Ружье выстрелило, и пуля просвистела у Перегрина над ухом. Схватка была жестокой. Противник был сильным и изворотливым, но Перегрин был не менее ловким. Через десять секунд Кейн лежал, пригвожденный к земле.

Краем сознания Перегрин понимал, что ему стоит допросить Кейна, узнать, каковы дальнейшие планы Велдона, но охватившая его ярость мешала ему сосредоточиться.

— Умри, ублюдок! — закричал он. Он полоснул Кейна ножом по горлу. Кровь брызнула фонтаном, Кейн захрипел и вскоре умер. Перегрин поднялся и вытер нож о пиджак Кейна. Оттащив его в заросли кустарника, Перегрин снял с Кейна пиджак и рубашку. Теперь пора возвращаться назад, чтобы помочь Россу.

Росс все еще дышал, хотя его дыхание было слабым, а лицо белым как мел от большой потери крови. Перегрин обладал опытом лечения огнестрельных и ножевых ран. Разорвав рубаху Кейна, он перевязал рану друга.

Остановив кровь и наложив жгуты, Перегрин отправился искать лошадей, моля Бога, чтобы они не разбежались далеко.

То ли Бог действительно помог ему, то ли это была простая случайность, но так или иначе Перегрин скоро нашел коня Роеса Искандера. Конь был послушным, но вид испачканного кровью человека напугал его, и Перегрину долго пришлось отлавливать животное.

Поймав Искандера, Перегрин поскакал обратно к Россу. Теперь перед ним стояла трудная задача: взвалить раненого на спину коня. На это ушло еще полчаса. Держа коня под уздцы одной рукой, а другой придерживая друга, Перегрин медленно двинулся по тропе, шепча молитвы, чтобы Росс был жив, когда они приедут в Сулгрейв.

Глава 24

Когда Саре требовалось что-то обдумать, она принималась за вышивание. Подбирая к рисунку зеленые шелковые нитки, она внезапно осознала, что ее вышивание значительно продвинулось в последние два дня. С тех пор как они приехали в Сулгрейв, она не переставая ждала, когда же Микель продолжит свой рассказ. Но он молчал. Молчала и она. Ей не хотелось первой начинать этот нелегкий разговор.

Все внутри Сары и даже в воздухе, ее окружавшем, было напряжено. И это напряжение могло вот-вот лопнуть, как лопается нить расплавленного стекла, достигая предела разрыва. Сара рассеянно поглаживала лежащего у нее на коленях Фурфейса, стараясь понять, почему ей так тревожно.

Размышления Сары прервал дворецкий, принесший чай. Она хотела было поблагодарить, но выражение тревоги на его землистом несчастном лице остановило ее. Значит, не только она чувствует себя удрученно. Отложив вышивание, Сара спросила:

— Что-нибудь случилось, Гейтс?

Дворецкий молчал, не решаясь поведать хозяйке о своем горе.

— Вы были правы относительно инвестиций, миледи, — наконец осмелился он. — Мне стоило послушать вас и продать акции, когда они были в хорошей цене.

— Цена на них уже упала?

— Стремительно. Газеты пишут, что компания находится на грани банкротства. — Немного поколебавшись, дворецкий с надеждой спросил: — Может, принц Перегрин говорил вам, что это временное явление и они снова поднимутся в цене?

Сара покачала головой, и лицо Гейтса снова стало несчастным.

— Мне жаль, но я никогда не спрашиваю мужа о делах, — сказала Сара. Глаза дворецкого потухли, и она поспешила добавить: — Возможно, это временное явление, и дела компании снова пойдут в гору. Я мало разбираюсь в этом. Почему бы тебе самому не спросить у мужа?

Гейтс был шокирован.

— Как такое возможно? — сказал он, и Сара отлично поняла, что он имел в виду.

Воспитанный в доме Хеддонфилдов, он пользовался привилегией разговаривать с хозяевами, но принц для него совершенно посторонний человек.

— Хорошо, сегодня вечером я сама спрошу мужа об этом, — сказала Сара.

— Я буду вам очень признателен, миледи. Дворецкий салфеткой принялся стирать со стола несуществующую пыль.

— Мне следовало бы знать, что игра на бирже — привилегия богатых, — заметил он с горечью. — Таким дуракам, как я, нечего соваться туда, где ты ничего не понимаешь.

Сара разделяла горе своего дворецкого, и в то же время она была вполне уверена, что банкротство железнодорожной компании, любимого детища Велдона, вызовет несомненный восторг у ее мужа.

Их беседа была прервана шумом, донесшимся из холла. Встревоженная Сара бросилась туда.

К своему ужасу, она увидела там Микеля, который с помощью конюха втаскивал в дом безжизненное тело кузена. Муж и Росс были в крови. Ноги Сары подкосились. Прислонившись к косяку, она выдохнула:

— Боже мой, что случилось?

Микель посмотрел на жену. Его зеленые глаза вспыхнули злым огнем.

— Какой-то дурак охотник случайно подстрелил Росса.

— Он… он жив? — спросила Сара, еле живая от страха.

— Пока жив. Надо немедленно послать за доктором. Я отнесу его наверх, в постель.

Сара кивнула и немедленно принялась за дело. Посмотрев на Гейтса, в испуге стоявшего на пороге, она приказала:

— Немедленно отправь кого-нибудь за доктором. Скажи, что мы заплатим любую сумму, если он приедет незамедлительно.

Гейтс кивнул и бросился выполнять приказ. Зажав руками виски, Сара стояла, не зная, что предпринять дальше. Господи, не дай ему умереть! Всю жизнь Росс был рядом с нею, подбодряя хорошим советом, развлекая шуткой, всегда такой внимательный и заботливый. И вот сейчас его жизнь висит на волоске.

Чувствуя, что дыхание становится прерывистым, а на глаза набегают слезы, Сара поняла, что она на грани истерики. И это тогда, когда так нужна ее помощь! Она сжала руки в кулаки и стала быстро соображать, что делать дальше.

Весь дом пришел в движение. Слуги кипятили воду, а сама Сара, спустившись в бельевую, принесла чистые простыни и полотенца.

Войдя в комнату раненого, Сара увидела мужа, снимавшего с Росса пропитанные кровью повязки.

— Он снова истекает кровью, — сказал Микель. — Ты можешь помочь мне перебинтовать его? Если ты боишься вида крови, то пришли кого-нибудь из слуг. Не хватало, чтобы ты упала в обморок.

— Я не боюсь крови, — твердо заявила Сара. Взяв ножницы, она стала нарезать простыни на бинты. Они вместе с Микелем быстро перебинтовали Росса.

— Мы ехали по вершине холма, — объяснял Микель, не переставая работать, — когда раздался одиночный выстрел. Охотник сбежал, когда увидел, что попал в человека.

— Должно быть, это браконьер, — сказала Сара, отводя глаза от зияющей раны на плече Росса.

— Вполне вероятно. — Микель наложил на рану вчетверо сложенный кусок материи и перевязал его поданным Сарой бинтом. — Лошади понесли, но мне удалось перехватить Искандера. Недалеко от дома нас встретил старший конюх — он понял, что что-то случилось, когда моя лошадь прибежала домой одна. У нее на шее была глубокая рана.

— Боже мой, — прошептала Сара. — А если бы пуля вместо лошади попала в тебя, вы сейчас оба были бы мертвы.

— Но мы живы, — ответил Микель, продолжая бинтовать Росса. — Мне страшно подумать, что могло бы случиться, если бы я не перехватил лошадь Росса.

Служанка принесла таз и кувшин с горячей водой, и Сара принялась смывать кровь с тела кузена. Его лицо было серым, как мрамор. Саре было мучительно видеть, что Росс, всегда такой веселый и жизнерадостный, сейчас неподвижно лежит перед ней, не подавая признаков жизни.

— Мне очень жаль, Сара, — сказал Микель, кладя руку на плечо жены. — Лучше бы он попал в меня.

— Не говори таких вещей, я бы этого не вынесла, и не надо винить себя — на охоте случается всякое. Пальцы мужа еще крепче сжали Саре плечо.

— Мне надо переодеться, — сказал он, — а то и ты скоро будешь в крови. Подожди здесь, я скоро вернусь.

Не обращая внимания на слова мужа и его испачканную кровью одежду, Сара протянула к нему руки.

— Обними меня крепче, — попросила она. Муж привлек ее к груди.

— Так лучше? — спросил он.

Сара чувствовала, как напряжено его тело. Как, наверное, ужасно было ему видеть, что его друга чуть не застрелили у него на глазах. Она еще теснее прижалась к мужу.

— Я посижу здесь в ожидании доктора, — сказала она.

Когда Перегрин ушел переодеться и осмотреть раненую лошадь, Сара села у кровати Росса и взяла его руку. Чем еще она могла сейчас помочь родному человеку?