Эмилия Остен - Шелк для истинной леди

Сюзан шептала его имя, выкрикивала его имя, впечатывала его имя поцелуями. Пол уже не контролировал себя: зарычав, словно дикарь, он практически швырнул Сюзан на кровать и сам оказался сверху. Он яростно целовал эту женщину, которую одновременно жаждал и ненавидел – и не знал, что больше, его ярость или страсть.

Их тела сплелись, из волос Сюзан посыпались шпильки, однако это никого не интересовало, в первую очередь ее саму. Еще немного – и оба достигнут пика наслаждения, испытают величайшее в мире счастье, которое даровано Богом.

– Пол… – выдохнула Сюзан. – Пол, о, да…

– Элиза… – прошептал он.

Сюзан замерла, словно громом пораженная. Даже в затуманенном страстью сознании имя другой женщины произвело эффект свалившегося с неба пушечного ядра. Взрыв злости, который испытала миссис Фишер, не шел ни в какое сравнение с тем взрывом страсти, который она испытывала раньше. Злость была в несколько раз мощнее.

– Как ты меня назвал?!

Сюзан резко толкнула Пола. Тот отодвинулся в сторону и смотрел непроницаемо. Миссис Фишер поразилась тому, как этот человек себя контролирует. Только что был охвачен страстью – и вдруг этот взгляд, в котором нет ни капли вины!

– Ты… – У нее не было слов. Сюзан отчаянно искала их, чтобы выплеснуть на Пола всю свою ненависть и обиду. – Ты мерзавец! Значит, все слухи были правдой! Она твоя любовница!

Спенсер молча поднялся и начал одеваться.

– Ты так мне ничего и не скажешь?

Он пожал плечами:

– А мне нужно что-то говорить?

– Я ненавижу тебя! – Она швырнула в него подушкой. Пол увернулся. – Тебя, твоих любовниц и твой магазин! Ты мог бы хоть раз подумать обо мне, о моих чувствах! Но нет! Убирайся отсюда немедленно!

– С удовольствием. – Спенсер оделся очень быстро. Сюзан наблюдала за ним со смесью ненависти и желания, чтобы он остался, чтобы извинился за свои слова. О, ему придется очень долго извиняться, но в конце концов Сюзан его простит… может быть. Однако Пол не проронил больше ни слова. Он коротко поклонился Сюзан, и через мгновение хлопнула дверь.

Миссис Фишер упала на кровать и разрыдалась.

– Ненавижу! Ненавижу! – выкрикивала она, ударяя по подушке кулаком и представляя, что это физиономия ненавистного Пола Спенсера.

Предпочесть замарашку с улицы ей, светской даме, утонченной и красивой женщине! Да еще и настолько увлечься, чтобы в порыве страсти шептать чужое имя! Это неслыханное оскорбление для такой женщины, как Сюзан Фишер. Но ничего, она это так не оставит. Полу придется заплатить за все его прегрешения.

Пол шагал по темным улицам, радуясь глотку свежего воздуха, словно свободе. Он все еще пребывал в возбуждении и потому не стал брать извозчика, а решил пройтись до магазина пешком. Было еще не поздно, он пробыл у Сюзан менее часа. И однако это был один из самых счастливых часов в его жизни.

Он избавился от нее. Порвал с ней отношения.

Не то чтобы он хотел делать это прямо сейчас. Сюзан все еще оставалась полезна ему. Но Пол был рад, что от нее избавился. Имя Элизы он произнес совершенно непроизвольно – он действительно на несколько мгновений представил на месте Сюзан мисс Уивер и испытал такое неземное блаженство, что имя само сорвалось с языка. И, конечно же, это подействовало.

Что его не радовало во всем этом – так это причастность Стенли к унижению Элизы. В последнее время Буден вел себя дерзко и позволял себе то, что не должен был позволять. Пол уже даже почти жалел, что взял деньги именно у него. Однако с этим проблем нет: все равно Пол их вернет, согласно заключенному контракту. Дело в том, что Стенли явно способствовал тому, чтобы поставить Элизу в невыносимое положение. И именно он уволил ее тогда. Дурной запашок у этого дела.

Спенсер вошел в темный магазин – «Все для леди» закрылся час назад, приказчики разошлись по своим комнатам, и сейчас в огромном здании царила пустота и таинственность. Пол любил эту вечернюю тишину магазина, однако сейчас у него не было желания неторопливо наслаждаться ею. Он почти бегом поднялся на третий этаж: возможно, Стенли еще не ушел, Буден часто засиживался допоздна.

Так и есть: дверь в кабинет Стенли была приоткрыта. Пол вошел, не постучав. Буден сидел за столом, просматривая какие-то бумаги; рядом на столешнице янтарно поблескивал стакан с виски. Стенли любил расслабиться вечером, когда никто не видит. При виде Пола Буден не удивился, лишь приветственно кивнул – и тут же замер, увидев выражение лица босса.

– Что-то случилось, Пол?

– По какому праву, – прорычал Спенсер, выпуская копившееся раздражение, – ты отсылаешь заведующую отделом детской одежды подгонять платье по фигуре, словно простую никчемную приказчицу?

Буден пожал плечами и откинулся на спинку кресла.

– Она была свободна, и мне срочно требовался человек, который пойдет и поможет миссис Фишер. Ты же сам утверждал, что мисс Уивер достаточно компетентна, чтобы справиться с чем угодно. Что-то не так?

– Ты берешь на себя слишком много, – медленно произнес Пол.

Стенли положил бумаги и поднялся. Теперь мужчины стояли друг напротив друга, словно готовые к броску хищники.

– Я помогаю тебе в управлении магазином, Пол. Кажется, именно ты берешь на себя слишком много, давая повод для слухов и переступая через принципы, которые лелеял годами.

Пол постарался не подать виду, что обвинение в том, что он завел или собирается завести роман в магазине, нарушив собственные постановления, задело его. К черту принципы!

– Моя нравственность – не твоя забота! – заявил Спенсер.

– Конечно, не моя, – криво усмехнулся Стенли. – Только подумал бы, прежде чем вот так швыряться словами. Мы с тобой давно работаем вместе и дружим, а эта девчонка появилась в твоей жизни только весной. Стоит ли из-за нее бросать на ветер результаты многолетних усилий? Подумай, Пол. – Буден подался вперед и добавил заговорщицким шепотом: – Да еще из-за женщины… скажем так, не совсем уж устойчивых моральных принципов.

Если бы Стенли не произнес последнюю фразу, Пол, возможно, сдержался бы. Однако тут рассудительность его покинула. Он отбросил в сторону трость, быстро подошел к столу, перегнулся через него и схватил не успевшего отшатнуться Стенли за ворот рубашки.

– Никогда, – опасным голосом произнес Спенсер, – не смей в моем присутствии оскорблять мисс Уивер.

Буден испугался, но не слишком. Его глаза полыхнули обидой и злобой.

– Ты ничего не видишь дальше своего носа! – бросил он в лицо Спенсеру. – Твоя милая мисс Уивер – такая же, как все остальные! Все они выживают за счет богатых покровителей, а она просто морочит тебе голову, прикидываясь недотрогой! Разве ты не слышал, что говорят в магазине? Разве ты сам не понимаешь…

– Еще одно слово, – предупредил Пол, – и я тебя убью.

Видно было, что теперь Буден испугался по-настоящему, прочитав в глазах Спенсера полную решимость выполнить обещание. Неожиданно Пол отпустил его и сделал шаг назад. Спенсер привык быстро принимать решения.

– Ты уволен, – заявил он Стенли.

Буден ушам своим не поверил.

– Прости, что ты сказал?

– Я тебя увольняю, – повторил Пол. – Чтобы с завтрашнего дня духу твоего здесь не было.

– Но… – Стенли явно не ожидал такого поворота судьбы. – Но ты не можешь меня уволить!

– Почему это? – прищурился Пол.

– Хотя бы потому, что мои деньги вложены в это предприятие! – ядовито напомнил Буден.

– Я верну их тебе в конце года, согласно контракту, – невозмутимо ответил Спенсер. – Ты перешел черту дозволенного, Стенли. Наша дружба уже давно дала трещину – с тех самых пор, как я начал замечать алчный блеск в твоих глазах. Не знаю, чего ты хочешь на самом деле, но отправляйся плести интриги куда-нибудь в другое место. Потрудись покинуть магазин до полуночи. – Пол развернулся и вышел.

У него внутри все кипело, но оставалось еще одно дело, которое следовало завершить. Он поднялся по черной лестнице к комнатам приказчиц и постучал в дверь Элизы, из-под которой пробивалась полоска света. Значит, она еще не легла. Мысль о том, что он может застать Элизу полуодетой, едва не заставила его толкнуть дверь и войти, не дожидаясь ответа.

Девушка открыла ему через минуту и с удивлением посмотрела на Пола, замершего на пороге. Ее волосы золотились в свете настольной лампы, простое, но элегантное платье подчеркивало изящество и даже некоторую худобу. Спенсер благоразумно не пошел в комнату, чтобы не смущать Элизу и не переступать правил приличия. Он не был уверен, что сможет оставаться в рамках.

– Добрый вечер, мистер Спенсер…

– Добрый вечер, мисс Уивер. – Он прокашлялся. – Извините за поздний визит, я задержу вас всего на несколько минут.

– О… – Элиза явно не знала, что делать. Пол поспешил ей на выручку:

– Я пришел извиниться.

– Извиниться? Но вы ни в чем не виноваты передо мной, мистер Спенсер. – Элиза ужасно побледнела, очевидно вспомнив ту ужасную сцену.

– Отнюдь, – возразил Пол. – Вчерашнее происшествие в доме миссис Фишер… Это было недопустимо, и все же я это допустил.

– Вы не могли ничего сделать, да и не нужно, – грустно улыбнулась Элиза. – Миссис Фишер была… в своем праве.

– Миссис Фишер вас больше не обидит, – твердо произнес Пол. – Никто вас больше не обидит.

Он отдал бы все на свете, чтобы схватить Элизу и сжать в объятиях… но увы!

– Благодарю вас, – произнесла девушка, улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Пол даже забыл, что нужно дышать. Он неловко распрощался, и Элиза закрыла дверь.

Спенсер еще долго стоял, глядя на эту дверь. Если бы все сложилось по-другому!

Если бы Буден не оказался прав и Элиза не стала падшей женщиной!

Но она ею была. И в этом Пол считал виноватым именно себя.

Незадолго до назначенного дня открытия нового крыла – и в этот же день начиналась недельная летняя ярмарка – Пол начал рекламную кампанию своего нового шелка «Жемчуг Юга». Эту ткань предполагалось сделать гвоздем программы. Ощутимой прибыли столь дешево продаваемый шелк принести не мог, зато он должен был привлечь в магазин толпы заинтригованных покупателей. В результате мощной, напористой и повсеместной рекламной кампании, казалось, в Бостоне не осталось ни одного человека, который бы не слышал о «Жемчуге Юга». Из уст в уста передавались рассказы о том, насколько он чудесен, красив и непревзойден по качеству. Больше всего подогревало интерес публики то, что «Все для леди» заявил о своем эксклюзивном праве на этот шелк.