Конни Мейсон - Шейх

— Берберы воевали с тобой долгие годы, — покачал головой шейх. — Ты обложил их непомерной данью, вот они и возмещают свои убытки. Кроме того, они так и не расстались с мыслью вернуть себе Мекнес. К счастью, берберы разрозненны и нападают небольшими отрядами, но стоит им объединиться и нам несдобровать.

— Я вынужден тратить время и деньги на то, чтобы держать их подальше от границ, тогда как эти силы и средства нужны здесь — моему народу. Юсуф Абу Селим должен быть уничтожен. Без своего кади берберы не посмеют больше тревожить меня.

— Неужели это так срочно? — взмолился Джамал. — Я так давно не был дома! Мой дворец, мои наложницы…

— Твои женщины подождут, а я ждать не намерен, — резко оборвал его Исмаил. — Сделай это, и я щедро тебя награжу.

— Мне не нужны твои деньги, у меня и своих довольно, — возразил Джамал, — трюмы трех испанских галеонов, что я встретил в пути просто ломились от золота и серебра. Твоя доля прибудет в Мекнес караваном.

— Ага! — В черных глазках Исмаила блеснул хитрый огонек. — Богатый караван говоришь? Ты бы и сам не устоял перед соблазном сорвать такой куш, верно? Моя армия в твоем распоряжении, Джамал. Если не сможешь пленить Юсуфа, принеси мне его голову… или по крайней мере навсегда отбей у него охоту нападать на мои караваны!

Прекрасная, как полная луна на звездном небе, одетая по обычаю своего народа во все синее, Зара гордо восседала на спине поджарого бегового верблюда. Истинная дочь суровых Рифских гор, девушка являла собой великолепный образчик племени диких воинов пустыни, прозванных Синими Людьми. Она обладала сердцем львицы, душой непримиримого борца за свободу и телом женщины, чья совершенная красота раскрылась, подобно волшебному цветку.

Стоя на вершине пологого склона между своим отцом, кади Юсуфом, и Саидом, его правой рукой, Зара пристально вглядывалась в караван, змеящийся далеко внизу по пыльной тропе; он уже перевалил через хребет и направлялся теперь прямо в стольный город Мекнес.

— Вот он, отец! — возбужденно прошептала Зара. — Тот самый караван, что везет султану награбленное пиратами добро. Все именно так, как донес наш шпион.

Юсуф, красивый сорокалетний мужчина с загорелым обветренным лицом, снисходительно улыбнулся нетерпению своей дочери. Она никогда не могла усидеть на месте. С тринадцати лет эта златовласая красавица сопровождала его повсюду, и теперь, когда ей исполнилось двадцать, была не менее отважна и умела в бою, чем закаленные воины, всю жизнь проведшие в сражениях.

— Не торопись, дитя мое, — предостерег ее Юсуф. — Наш успех всегда зависел от того, сможем ли мы перехитрить врага. И поспешность здесь плохой союзник.

— Кади прав, — кивнул Саид. — Если наш шпион сказал правду и этот караван везет султану золото и серебро, то дело стоит того, чтобы подождать. Награбленные пиратами сокровища помогут нашему народу продолжить борьбу.

Зара с трудом заставила себя подчиниться. Даже ее верблюд, чувствуя нетерпение наездницы, нервно переступал ногами. Девушка опустила поводья, но взгляд ее был по-прежнему прикован к далекому каравану.

— Но мы готовы к бою, отец, — умоляюще произнесла она и, жестом указав на застывших позади них в молчаливом строю вооруженных до зубов людей в свободных синих одеждах, добавила: — Твои воины только ждут сигнала.

Саид вопросительно взглянул на Юсуфа, и тот едва заметно кивнул. Рука верного оруженосца кади взметнулась вверх, замерла на мгновение в воздухе и снова упала. В тот же миг вниз по склону наперерез беззащитному каравану начала скатываться лавина Синих Людей — от их свирепых воинственных криков кровь стыла в жилах, а от топота сотен верблюдов, казалось, дрожало само небо.

— Они пошли в атаку! — крикнул Хасдай, и его губы скривились в зловещей усмешке.

— По коням! — приказал Джамал и первым взлетел в седло.

Сотня отборных солдат султана тут же последовала его примеру, горя желанием поскорее встретиться с ненавистными берберами лицом к лицу.

Прекрасно знакомый с правилами рукопашного боя, Джамал подпустил Синих Людей как можно ближе к каравану и лишь затем дал сигнал к атаке. Сделай он это раньше, у берберов было бы время развернуть своих верблюдов и скрыться, а приказ султана этого не допускал: владыка жаждал смерти Юсуфа и полного уничтожения его банды.

Зару охватило возбуждение; кровь стучала в висках, ноздри, казалось, уже вдыхали запах победы. Подобные нападения редко заканчивались настоящим боем. Погонщики верблюдов были законченными трусами и ценили свою жалкую жизнь куда выше добра султана, а кучка солдат, что сопровождали караваны и должны были их защищать, бросали оружие и удирали сломя голову, едва завидев Синих Людей, вооруженных ятаганами, верхом на верблюдах. Зара с удовлетворением отметила, что этот караван охранялся даже хуже других: она насчитала всего шесть солдат.

Скакавший рядом с ней Юсуф внезапно резко дернул поводья и развернул своего верблюда.

— Назад, девочка моя, назад! — крикнул он, увидев то, что Зара, увлеченная предстоящей схваткой, еще не успела заметить.

Но его предупреждение запоздало: армия Джамала, почти вдвое превосходящая их числом, уже пошла в атаку.

Юсуф был не на шутку встревожен. Конечно, Зара сопровождала его во всех прошлых налетах на караваны, но все они были относительно безопасны, тогда как сегодняшний грозил обернуться настоящей бойней. Многие погибнут…

— Зара, быстрее назад! — снова крикнул он.

Стремительное развитие событий застало девушку врасплох. Она и опомниться не успела, как оба отряда сошлись в ожесточенной схватке. Зара слышала приказ отца, но не собиралась подчиняться ему. Как она может уехать, бросив его и Саида на произвол судьбы? Да за кого они ее принимают?

Она кипела от возмущения, когда увидела рослого всадника в белых развевающихся одеждах на черном, как ночь, коне, который скакал прямо к ее отцу. Тот отчаянно от6ивался от наседавших врагов и не подозревал о новой опасности. На размышление времени не оставалось: если Зара не сумеет спасти отца, его ждет неминуемая смерть.

Она погнала своего верблюда наперерез всаднику и успела как раз вовремя, загородив собой отца и давая ему таким образом драгоценные мгновения, чтобы успеть обернуться и увидеть врага. Юсуф, оценил смелый поступок дочери, но был разгневан тем, что она ослушалась его и оказалась в самом опасном месте. Страх за нее взял верх, и кади скрепя сердце приказал отступить. Нечасто берберским воинам доводилось оставлять поле боя, едва схватившись с врагом, но слово кади было законом, и они поспешили ретироваться к спасительным горам.

Джамал выругался сквозь зубы:

— Клянусь бородой Аллаха, мы не можем дать им уйти!

Зара двинулась вслед за отцом, с тыла ее прикрывал Саид. Они устремились к горам, под защиту надежных стен своей крепости. Сзади доносился дробный топот коней преследователей. Девушка оглянулась через плечо, и в ее жилах застыла кровь.

Чернокожий солдат, догнав Саида, полоснул ятаганом по задней ноге его верблюда; животное рухнуло с перерезанным сухожилием. Оглушенный падением, Саид еще не успел прийти в себя, когда солдат навалился на него. Схватка была ожесточенной, но недолгой. Словно сквозь кровавый туман Зара видела, как над головой ее жениха блеснула сталь, и Саид неподвижно распростерся на пике.

Девушка отказывалась верить своим глазам. Быть может, он только ранен? С криком отчаяния она развернула своего верблюда и поспешила назад — туда, где неподвижно застыло тело ее возлюбленного. Не доехав нескольких метров, Зара спешилась, выхватила свою кривую саблю и бросилась на чернокожего солдата.

Юсуф не ведал о случившемся; он полагал, что его дочь и Саид следуют за ним и его воинами к тайному месту сбора в горах. Сильные беговые верблюды уверенно уносили своих всадников вперед, тогда как копыта лошадей преследователей вязли в глубоком песке, и вскоре берберы оставили армию Джамала далеко позади.

Джамал видел, как один из Синих Людей пал от клинка Хасдая и как другой берберский воин, видимо, друг или родственник погибшего, развернул верблюда, жертвуя собственной безопасностью ради слабой надежды спасти раненого.

Шейх невольно восхитился отвагой этого человека и, приглядевшись, узнал в нем того самого стройного бербера, что помешал ему напасть на кади Юсуфа и выполнить приказ султана.

Заре показалось, что Саид еще дышит. Сильным ударом отбив клинок чернокожего солдата, она склонилась над своим суженым, гладя его окровавленное лицо и умоляя не умирать, а потом в приступе горя припала к нему, словно желая влить в него собственную жизнь, отогнать зловещую тень, уже коснувшуюся ледяным крылом милых черт. Солдат грубо выругался и занес свой ятаган над ее головой. Но Заре было уже все равно. Друг ее детства умирал, и она не могла бросить его одного, даже под угрозой смерти.

Джамал был невольно тронут подобным самоотречением. Он громко окликнул Хасдая, пытаясь остановить его, но тот, не в силах уже остановить летящий вниз тяжелый ятаган, все же успел в последний момент повернуть его плашмя и немного ослабить удар.

От удара по голове Зара, не успев даже понять, что произошло, провалилась в черную бездну беспамятства.

Джамал спешился и подошел к поверженному врагу. В его душе шевельнулось какое-то странное предчувствие, что эта встреча не случайна, что она предопределена свыше. По спине пробежал неприятный холодок. Впрочем, в лежащем навзничь юноше не было ничего необычного, разве что он был куда стройнее своих приземистых, крепко сбитых соплеменников и казался слишком хрупким для той отчаянной атаки, в которую бросился, спасая жизнь друга. Охваченный любопытством, Джамал опустился на колени рядом с потерявшим сознание бербером и довольно грубо перевернул его на спину.

— Клянусь Аллахом, да это же безусый юнец! — удивленно воскликнул он.