Эта женщина вызвала у Моники настороженность сразу же, едва лишь они обменялись взглядами. От нее исходила явная опасность, и в первую очередь именно потому, что она не была ни яркой юной блондинкой, стремящейся привлечь к себе внимание немолодых состоятельных мужчин, ни зрелой порочной красавицей. Но в ней была изюминка, особое обаяние сильной женской натуры. Об этом свидетельствовали ее миндалевидные глаза, длинные темные волосы, ниспадающие на спину, и стройная фигура. Во всем ее облике ощущались отменное здоровье и незаурядный характер. Держалась Сьюзи непринужденно и самоуверенно, даже нагло, как человек, способный дать обидчику достойный отпор.

Понимая, что нужно немедленно прервать милую беседу Майкла и Сьюзи, Моника тем не менее не могла сдвинуться с места. Ее будто парализовало, она лишилась физических сил, но в ее груди бушевала буря эмоций. Сделав успокаивающий вдох, она резко повернулась и устремилась в бар.

Перед ее мысленным взором стояла щебечущая парочка, сердце стучало, словно паровой молот. Но постепенно, собрав в кулак всю волю, она начала рассуждать спокойно, внушая себе, что истерика пойдет ей только во вред, а торопиться с выводами неразумно. Как ни больно ей наблюдать флирт Майкла с другой женщиной, внушала себе она, из этого не следует, что между ним и Сьюзи сложилось нечто серьезное. Нужно дать своим взвинченным нервам успокоиться, а уже потом делать умозаключения. А еще лучше — спокойно поговорить обо всем с Майклом позже и выяснить, что, черт подери, происходит.

Хлопотавший за стойкой незнакомец услужливо вызвался наполнить бокал для Моники.

— Скажите, когда хватит, — пробормотал он, начав наливать вино.

— Не будьте скрягой, наливайте до краев! Меня замучила жажда. — Опустошив бокал в несколько глотков, она сказала:

— Еще!

— Не боитесь опьянеть? — с лукавой улыбкой спросил мужчина, выполняя ее просьбу.

— Ваше здоровье! — сказала Моника, поднимая наполненный им бокал.

— За ваше счастье! — ответил он, поднося к губам свой.

Моника скептически вскинула бровь и хмыкнула.

— Вы не верите в счастье? — в свою очередь, удивился ее собеседник, щуря доброжелательные темно-карие глаза. Моника покачала головой, улыбнулась и собралась уже было покинуть бар, когда незнакомец задушевным голосом добавил:

— Впрочем, я мог бы и не спрашивать, у вас все написано на лице. Вы куда-то торопитесь? Вас кто-то ждет?

— Честно говоря, нет, — неожиданно для себя ответила Моника. — Я здесь почти никого не знаю.

— В таком случае давайте напьемся, — заговорщицким тоном предложил мужчина, который начинал ей все больше нравиться. — Здесь полно выпивки. А поскольку вас тут никто не знает, то и стесняться вам некого, не так ли?

— Что касается меня, вы абсолютно правы. Однако интуиция подсказывает мне, что вам лучше оставаться трезвым, — сказала с улыбкой Моника.

— Откровенно говоря, мне некого бояться. Мое положение держателя солидной доли акций нашей фирмы позволяет мне порой совершать безрассудные поступки.

Пусть другие, рангом пониже, заботятся о своем внешнем виде и благоразумном поведении. А я могу напиться и вытворять глупости, — окинув Монику изучающим взглядом, сказал веселый незнакомец.

— Оказывается, я пью с важной птицей! — сказала Моника и расхохоталась. — Это большая честь!

Она прищурилась, в душе сомневаясь, что действительно беседует с одним из компаньонов фирмы «Читэм и Бут». На вид этому мужчине было не более сорока лет, да и держался он как-то несолидно. Такого ей было трудно представить себе в составе совета директоров крупной юридической компании. С другой стороны, в его лучистых глазах светился ясный ум, он был хорошо развит физически и довольно привлекателен.

Развитию знакомства помешал внезапно вошедший в гостиную раскрасневшийся молодой человек в мешковатом костюме. Следом появились двое его приятелей. Они нерешительно поглядывали на собеседника Моники и переминались с ноги на ногу, всем своим обликом пытаясь привлечь к себе его внимание. Он с видимым сожалением пожал плечами и едва слышно произнес:

— Простите, долг зовет!

Затем он подошел к молодым людям и стал им что-то негромко, но уверенно говорить. Они подобострастно кивали и время от времени неестественно громко смеялись, запрокидывая головы, словно пластмассовые игрушечные птички, популярные в семидесятые годы, но теперь ставшие образчиками дурного вкуса ушедшей эпохи.

— Еще увидимся, — сказала Моника, беря своего нового знакомого за локоть. К ее удивлению, он прервал беседу и, обернувшись, сказал:

— Подождите, я пойду с вами. Извините, коллеги, продолжим наш разговор позже.

И не успела Моника опомниться, как он обнял ее рукой за плечи и увлек в комнату в конце коридора, подальше от гостей.

— Давайте посидим в кресле у камина и насладимся тишиной и покоем. Признаться, я не любитель шумных сборищ, — проговорил он, указывая рукой на небольшую нишу.

Моника с радостью согласилась, благодарная своему спутнику за внимание. Усаживаясь в кресло, она все же подумала, что рано или поздно Майкл отправится разыскивать ее и будет шокирован, застав ее в компании этого господина.

— Так вы не работаете в компании «Читэм и Бут»? — с обаятельной улыбкой спросил он.

— Нет, — ответила она. — Означает ли это, что вам расхотелось разговаривать со мной?

— Напротив! — Он подал ей бокал с вином. — Но позвольте поинтересоваться, чем вы занимаетесь?

— Я работаю в издательстве. Вам это интересно?

— Честно говоря, не очень. Я предполагал, что вы сотрудница какого-то крупного ателье или консультант по модной одежде, — мягко улыбнувшись, промолвил он. — Давайте не будем говорить о работе. У вас есть какие-то предложения? Кстати, как вы здесь очутились? И как вас зовут?

— Моника. Я подруга Сьюзи, — неожиданно для себя солгала она, вероятно, интуитивно почувствовав, что не стоит упоминать о Майкле.

— В самом деле? — вскинув брови, спросил мужчина. — Тогда нам есть о чем поговорить, не так ли?

Моника сделала глоток, пытаясь выиграть время. Было похоже, что ее собеседник знает что-то особенное о Сьюзи и намерен раскрыть ей какую-то пикантную тайну.

— С ее появлением в нашей фирме у сотрудников наконец-то появился повод для пересудов, — промолвил он. — Вот уж не думал, что старина Майкл способен на такое…

От одного лишь упоминания имени человека, с которым Моника пришла сюда, у нее возник звон в ушах. Значит, этот мерзавец действительно изменяет ей с этой стервой! У Моники перехватило горло, она опустила глаза и проглотила подступивший ком. С трудом справившись с волнением, она пролепетала:

— Для меня это сюрприз. Я слышала, что он не слишком общителен.

— Он всегда был себе на уме, — кивнул собеседник. — Может быть, потому он и добился успеха.

Моника отхлебнула из бокала, пытаясь смягчить вином боль от открывшейся ей страшной правды. У нее все еще не укладывалось в голове, как человек, с которым она встречалась почти десять лет, мог ее предать, как мог он спать с другой женщиной, скрывая от нее, Моники, следы измены. У нее возникло непреодолимое желание отомстить этому негодяю.

— А вас тоже можно считать темной лошадкой? — игриво спросила она, впившись в собеседника многозначительным взглядом.

— Меня? Ну что вы, я откровенный ловелас, — с обаятельной улыбкой ответил он.

— В таком случае мне следует быть с вами поосторожнее, — сказала Моника. — Я бы не хотела пасть жертвой ваших чар.

— Поверьте, это совсем не страшно, — сказал он таким тоном, будто бы предлагал ей поехать с ним в мотель и заняться там сексом. Его взгляд скользнул по ее фигуре.

Она заерзала в кресле и перекинула ногу через колено, не отдавая себе отчета в своих действиях, но не испытывая никаких угрызений совести: в конце концов, терять ей было нечего.

— По-моему, вы не слишком опытный соблазнитель, — промолвила она, поднося бокал к губам. — Скорее, вы заурядный хвастунишка.

Реакция на этот вызов последовала незамедлительно: он подался вперед и, положив руку на ее колено, стал ощупывать бедро.

— Мне не следовало этого говорить, не так ли? — тихо заметила она, оставаясь в прежней позе.

— Вы все сформулировали просто великолепно, — возразил мужчина и просунул ладонь ей в промежность.

Она сжала пальцами подлокотники и раздвинула ноги, открывая ему доступ к своим самым интимным местам. Все это делалось молча. Моника слегка подалась вперед, и тотчас же его пальцы коснулись ее половых органов и стали их ласкать. У нее перехватило дух. Он действовал ритмично и целеустремленно, и вскоре ее промежность увлажнилась. Она закатила глаза к потолку. Лицо ее стало пунцовым, она ощущала на себе его пристальный взгляд и не могла промолвить ни слова.

— Скажите хоть что-нибудь, — тихо попросил он. Она смогла только отпить из бокала немного вина.

Легкий стон сорвался с ее влажных губ, срамные губы набухли, мокрые колготки глубже впились в щель между ними. Мышцы ее ног непроизвольно напряглись, внизу живота возникло сладостное томление. Каждое новое движение его пальцев порождало в ней все более острые ощущения, эпицентром которых был клитор.

Лишь на мгновение ее посетила мысль, что в комнату могут внезапно войти. И моментально острота ее чувств достигла своего пика. Ее партнер внезапно убрал руку и потянулся за бокалом, который поставил на камин. Моника пронзила его умоляющим взглядом, схватила за руку и просунула ладонь под подол платья. Его пальцы стали быстро тереть клитор, заставляя его трепетать. Щеки Моники раскраснелись еще сильнее, дыхание участилось, по ногам и животу побежал электрический ток. Незнакомец раздвинул средним пальцем ее половые губы и принялся массировать большим пальцем клитор с удвоенной силой. По внутренней стороне бедер Моники потекли соки, трусики и колготки промокли насквозь. Осознание того, что он чувствует это, усиливало се приятные ощущения. Она стала двигать торсом в одном ритме с движениями его пальцев, шепча: