„Дорогая мисс Хейвуд, — воскликнул он с таким воодушевлением, словно пел псалмы, — если вы не присоединитесь ко мне, то тем самым выкажете пренебрежение долгом перед самой собой и перед своим здоровьем! Вы тоже должны познать удовольствие окунуться в волны! Море, как вы вскоре обнаружите, дарит нам свое расположение: соленую воду, приятную температуру и, помимо всего прочего, восхитительное неистовство. Подумайте, дорогая леди, хотя это может показаться угрозой вашему здоровью, каково это — сражаться с волнами, погружаться в них с головой, испытывать на себе всю силу прилива — настоящий экстаз! И все это, что поистине достойно удивления, лишено всяческого риска, поскольку вы не теряете опоры под ногами! А ощущение опасности — всего лишь имитация, поскольку служащие стоят в ожидании, готовые в любое мгновение прийти вам на помощь. Говорю вам, мисс Хейвуд, при этом зарождается новый дух. Драматические свершения порождают поразительные перевороты в теле, будоражат в нем нервные соки, давая выход подлинной энергии. Вот почему сегодня вы видите перед собой более крепкого, здорового, более достойного человека“.

Что я могла ответить на это, дорогой папочка? Я была поражена до глубины души. Такое неожиданное превращение! Подвергнуться столь крайним средствам укрепления собственного здоровья! Это казалось просто необъяснимым! Впрочем, как раз это я могла понять. Стоявший передо мной Артур Паркер казался намного живее того полусонного увальня, которого я впервые встретила в Сандитоне. И, учитывая все вышесказанное, разве могу я усомниться в том, что возрождения может добиться любой человек?

Так что сами понимаете, сэр, я стала здесь свидетельницей того, что сродни революции. Может быть, здесь и нет армий и порохового дыма, но наши береговые солдаты вполне могут считаться столь же храбрыми и мужественными, как и их собратья на поле боя. Вы можете быть в этом уверены, они продолжают существовать, несмотря на самые суровые режимы, после которых — чудо из чудес — они становятся заметно сильнее всех своих болячек!

Как ни удивительно это звучит, папа, но история на этом не заканчивается. За Артуром последовали и другие крестоносцы. Одним из них является скромная и застенчивая молодая особа, некая мисс Аугуста Бофорт. Она — старшая из двух сестер, врученных попечению миссис Гриффитс, которая ежедневно появляется в обществе различных честолюбивых молодых леди. Будучи еще более хрупкого сложения, чем ее сверстницы, эта изобретательная мисс дрожит от холода во время всей процедуры, тем не менее каждое утро, при первых лучах солнца, она неизменно возвращается, чтобы принять морские ванны.

Можно предположить, что подобная приверженность морским процедурам вызвана заботой этой леди о здоровье. И все-таки, папочка, я не могу не думать о том, действительно ли она так беспокоится о своем здоровье, поскольку во время процедур эта молодая особа не сводит глаз с купальни для джентльменов. Если бы я не заметила нечто вроде симпатии, возникшей между нею и нашим Артуром Паркером, я бы никогда не усомнилась в ее мотивах.

Надеюсь, ты поймешь меня правильно, поскольку во время принятия ванн и речи не может быть ни о каком общении. Леди принимают свои процедуры на пристойном удалении от купальни джентльменов. Тем не менее многие любопытствующие особы — а почему бы и нет? — внимательно наблюдают за всеми, кто приходит и уходит с пляжа, умудряясь иногда даже приветствовать друг друга. Поэтому, встречаясь на Террасе, где разговор идет главным образом об эффективности того или иного вида лечения, те, кто виделся во время процедуры, получают наконец возможность озвучить свою страсть. Они без устали обсуждают свои утренние упражнения, неспешно прогуливаясь в послеобеденные часы. Как они гордятся своими успехами! Такие слова, как „трансформация“, „метаморфоза“, так и порхают в воздухе, причем энтузиазм этих людей не ослабевает. Они словно бы обмениваются мыслями. Мне доставляет удовольствие наблюдать, как они флиртуют друг с другом. Кроме того, в каждом из них, как мне представляется, я вижу будущего Артура Паркера. Дело в том, что с учетом наших недавних потерь в лице джентльменов, представлявших наибольший интерес для молодых леди — сэра Эдварда Денхэма и брата мистера Паркера, Сидни, которые вынуждены были вернуться в Лондон, Артур стал главным объектом сплетен на Террасе. И поскольку подопечные миссис Гриффитс достаточно инструктированы в том, что касается их общественных обязанностей, то они быстро переключились на оставшуюся добычу.

Артур буквально купается в их внимании. Готова держать пари, что за всю его взрослую жизнь ни одному его слову, сказанному старшим сестрам, не уделялось сколько-нибудь внимания. Но здесь он стоит каждый вечер, как герой, подставляя лицо вечернему бризу, громко рассуждая о своих изысканиях, своих новациях, о своем пути к обновленному здоровью. И всему этому внимают и аплодируют молодые леди. Разве удивительно, что он расцветает на глазах? Хочу только добавить, что визуально заметной стала еще одна награда: талия сего джентльмена заметно уменьшилась!

Но, пожалуй, папочка, я уже довольно развлекла тебя новостями, рассказами о нелепых нравах и, в чем признаюсь со спокойной совестью, своими досужими домыслами. Позволь мне теперь обратить твое внимание на лучшую мою встречу, рассказать тебе об одном счастливом знакомстве здесь, в Сандитоне, результатом которого стала дружба, которую я ценю более всего. После прибытия сюда из Лондона миссис Эммелин Тернер — она родом из близлежащего Льиса и недавно приехала сюда в надежде вернуть себе душевное спокойствие среди ландшафтов своего детства, радость от моего пребывания в Сассексе, и без того достаточно большая, еще более возросла.

Она — личность известная в литературном мире, ее имя должно быть тебе знакомо. У меня сомнения нет и в том, что ты мысленно аплодируешь моему столь ценному знакомству, поскольку держится эта леди особняком. Нас сблизила общая увлеченность утренними прогулками по берегу моря.

Со временем я стала испытывать истинное удовольствие от разговора с образованной, сдержанной и мудрой леди. Как мне описать ту честь, которая выпала на мою долю? Мы свободно беседуем на любые темы, наш разговор не знает границ, мы восхищаемся цветом небес и моря, наблюдаем за звездами. Мы обсуждаем книги, которые она уже написала, роман, над которым она трудится сейчас. Благодаря ее знаниям я познакомилась с работами, которые ей нравятся, и она была настолько любезна, что даже снабдила меня несколькими томами, которые взяла с собой сюда, в Сассекс.

В обществе этой леди я чувствую себя так, словно возвращаюсь в те времена, когда мы с тобой читали по вечерам, — и ко всему тому в нашем доме, о чем я так скучаю. Здесь, на открытом воздухе, при сверкании волн, мы беседуем обо всем, прогуливаясь по прибрежной полосе и испытывая истинное удовлетворение от дальнейшего упражнения своего ума.

Кроме того, миссис Тернер очень хорошо знакома с этим побережьем. Она подмечает каждую особенную трещину или разлом в утесах и показывает мне каждый скрытый вход в потаенные пещеры и гроты. Мы рассматриваем морских птиц, пролетающих у нас над головой, и дельфинов, выпрыгивающих из морской глубины. С каждым днем мы все дальше и дальше удаляемся в глубь побережья, подобно нетерпеливому моряку, соскучившемуся по суше после долгого плавания. Под ее чуткой и ненавязчивой опекой я начинаю ощущать, что дикое побережье все сильнее привлекает меня.

Только вчера, оказавшись в новом для нас месте, мы наткнулись на пещеру, вырубленную в утесе из песчаника, и с любопытством заглянули внутрь. Мы вошли под высокие арочные своды и принялись вглядываться в темноту, которая могла означать вход в заброшенный туннель.

Вокруг нас были разбросаны деревянные шлюпки, причем некоторые были сложены за кустами. Они были большого размера и годились для морского плавания, и мы представили себе, как местные жители, отправляясь на них в море, ловили моллюсков, устриц и лангустов.

Рыбаки проявили достаточно уважения к нашим расспросам, тем не менее рассказали нам слишком мало. Эти люди стремились оставить нас в неведении относительно того, чем они занимались, и нам показалось, что они были не прочь избавиться от нас.

Миссис Тернер немедленно повернула меня и предложила поскорее уносить отсюда ноги; мы так и поступили. И только когда мы вернулись к утесам вокруг Сандитона, она смогла заговорить о том, что показалось мне таким странным в той пещере.

„Я слышала о контрабандистах на нашем побережье, — сказала она, — и об опасностях подобного занятия. Я просто не могла себе представить, что мы можем наткнуться на этих людей вот так, среди белого дня. Но, дорогая мисс Хейвуд, кажется, мы сподобились именно на это“.

Так что ты видишь, дорогой папочка, в отличие от нашего тихого Уиллингдена, здесь, на этих берегах, происходит много любопытного, даже интригующего. О таком даже и помыслить невозможно в нашей мирной фермерской округе. Это странное, открытое побережье каждый день предлагает нам новые приключения и открывает свои тайны.

Я посылаю моей милой семье всю свою любовь, надеюсь, и ты ее почувствуешь. Теперь осмелюсь ожидать подробного ответа из Уиллингдена. Должно быть, у вас не будет недостатка в желающих выполнить эту задачу! В свою очередь, обещаю не медлить с ответом. Я еще напишу вам много интересного о своих открытиях в этом непредсказуемом мире у открытого моря.

Остаюсь твоя любящая дочь,

Шарлотта

Постскриптум. Увы, мне только что стало известно о срочном отъезде миссис Тернер. Это кажется всем нам слишком неожиданным. Она сообщила мне, что должна вернуться в Лондон, и немедленно! Я просто поражена ее добротой, папа, потому что она предложила взять меня с собой!