— Так сделай ее тут. Мне тоже надо делать.

У меня в груди что-то происходит. Мне действительно хорошо удавалось держать его на расстоянии. Мы не похожи. Мне кажется, что половину времени он ненавидит меня, и мы не принадлежим друг другу. Мы — средство для достижения цели, но от его обычной просьбы я начинаю смягчаться внутри. Это глупое колотящееся девичье сердце, плавающие в голове сердечки. В сердечках парень, который с таким трудом держит дистанцию, делает что-то настолько маленькое большим. Я не могу не впустить это внутрь. Не позволить этому что-то значить.

Мне нужно уйти. Убежать прямо сейчас, потому что мы с Кольтом не сработаемся. Не будет так, как с Грегори. Он, на самом деле, может сделать мне больно, а не просто задеть мою гордость.

— Не надо. Ты так забавно на меня смотришь. Не делай этого, Маленькая Танцовщи-ца. — Его голос совсем не сердитый. Он практически звучит смущенно. — Это всего лишь домашняя работа. Мои губы были на тебе… Прошлой ночью я был внутри тебя. Не раздувай проблему из ничего.

Я закатываю глаза, пытаясь играть.

— Я ничего не делаю. Похоже, это именно ты раздуваешь проблему. Ты хочешь, что-бы я влюбилась в тебя, Кольт? — Мне хочется поддразнить его или назвать Кольтоном, как его мама, но любые шутки, связанные с нею, не кажутся правильными.

Он не отвечает на мой вопрос, но говорит:

— Твои вещи в машине?

— Да. Я сбегаю за ними и принесу.

Кольт качает головой.

— Я схожу. Уверен, дом полон кретинов в отключке.

И снова все внутри меня по отношению к нему смягчается. Еще один простой жест, но опять что-то действительно милое.

Сидя на кровати, я наблюдаю за тем, как Кольт одевается. Он знает, что я смотрю, но при этом он достаточно дерзок, чтобы получать от этого удовольствие. Он надевает только спортивные штаны без футболки, а потом исчезает. Он отсутствует около пяти минут, по-этому я предполагаю, что он тоже пошел умываться. Возвращаясь в комнату, Кольт закры-вает дверь и бросает мне мой рюкзак.

— Тебе нужен компьютер? — спрашивает он.

Компьютер? Я даже не знала, что он у него есть.

— Нет. Мне надо написать доклад, но сначала нужно набросать черновик на бумаге.

— Ты чертовски безумная. — Он подмигивает мне, пока говорит это, а потом берет связку ключей, открывает ящик в шкафу и достает ноутбук.

— Ты запираешь свой компьютер.

— Ты же видела здешние вечеринки, да?

Не знаю, почему, но это вызывает у меня смех. Кольт качает головой, когда я продол-жаю хихикать, но он тоже улыбается.

— Это безумие, — между приступами смеха говорю я.

— Я думал, что мы только что решили, что безумная это ты. — Потом он добавляет: — А если серьезно. Ты никогда не знаешь, на что люди способны под кайфом. С большинством людей, которые тусуются здесь, я отлично лажу, но алкоголь и наркотики могут заставить человека совершать глупые вещи.

Я замираю. Громкая музыка, мама уходит. Я помогу тебе найти твою маму.

Меня охватывает дрожь.

— Эй. Что-то не так?

Кольт тянется ко мне и накручивает прядь волос на палец. Это так мило, так нор-мально, что мне хочется опереться на него для поддержки. Сказать все, что я не говорила Грегори за все те годы, пока мы встречались.

Я хочу, чтобы он защитил меня, как делал уже настолько часто, но все равно меня это очень пугает. Я не могу рисковать, нуждаясь в ком-то… но я практически чувствую, что нуж-даюсь в нем.

— Ничего. Просто холодно.

Он спасал меня слишком много раз. Не предполагалось, что мы будем этим зани-маться и что подобное будет между нами, но мне не хочется, чтобы это заканчивалось.

— Не смеши меня.

Но он не призывает, лишь включает ноутбук и приступает к работе. Я делаю то же са-мое. Целый час мы занимаемся в тишине, но я настолько его ощущаю. То, как он пахнет мужчиной и кондиционером для белья. Это забавно, потому что большую часть времени все его вещи мятые, и он не заботится о том, что носит, но всегда пахнет такой… чистотой.

Я смотрю на него, его лоб нахмурен, когда он что-то читает на экране, и я думаю о том, как это уютно. Как легко и нормально, я даже не помню, что когда — то испытывала по-добное с Грегори. Вообще-то я знаю, что никогда.

Это игра. Наша игра, о которой просила я, но с каждым днем она кажется все более реальной. Более реальной, чем что-либо когда-то было, но я не уверена в том, как к этому отношусь. Что делать. Я не должна влюбляться в этого парня. У него столько всего, и он не из тех парней, которые действительно влюбляются в кого-то. Грегори был похож на такого парня, и посмотрите, чем все это закончилось?

Я возвращаюсь к своему докладу.

Но это правда. Думаю, он мне нравится, и часть меня хочет, чтобы он нравился мне в то время, как другая часть считает, что я должна собрать свой рюкзак и никогда не возвра-щаться.

Когда тебе кто-то нравится, ты доверяешь ему, а я никогда в своей жизни никому не доверяла. Как я могу выбирать Кольта?

Тут что-то меня тыкает в бок, и я подпрыгиваю.

— Блин! — Я гляжу на Кольта с карандашом в руках, придвинувшегося близко к моей спине. — Ты до смерти меня напугал.

— Где ты вообще была? Точно уж не здесь.

Он улыбается. Я так люблю эту улыбку. Она настолько мальчишеская. И настолько противоречит его грязному рту и плохому поведению.

— Меня так захватила мысль о тебе, что я не смогла с нею справиться. То есть, я сижу здесь с Кольтом. Как же я могу не чувствовать себя абсолютно влюбленной?

Почти в замешательстве он секунду смотрит на меня, а потом говорит:

— Ты очень вовремя это поняла.

А потом его ноутбук убран, мои книжки и блокнот скинуты на пол, и Кольт оказыва-ется на мне.

В мгновение ока мои вещи сняты, потом — его. Его губы на моих, а сам он возится с презервативом. Его язык движется к самой вершине моей груди, и я вскрикиваю, а потом он входит в меня.

Дело не в том, что я чувствую сейчас или как хорошо мы двигаемся вместе. Дело в нем. В нас. Я знаю, что это больше не пустая мысль. Это правда.

Я влюбляюсь в Кольта.

* * *

Кольт сидит в машине рядом со мной, когда мы едем в кофейню. Мне просто необхо-дима доза кофеина, и хотя он не пьет кофе, а я после этого собираюсь в общежитие, он все равно настоял на том, чтобы поехать со мной.

Его телефон разрывается уже чуть ли не в миллионный раз. Он встречается с кем-то, чтобы продать травку. Ко мне это не имеет никакого отношения.

Под кожей у меня кипит гнев. Не думаю, что у меня есть на это право, но мне очень не хочется видеть, что он этим занимается. Знаю, что он этого не хочет, а потом я думаю о его маме и понимаю, что некоторые деньги идут на помощь ей.

Могу ли я винить его?

Мы подъезжаем ко входу, я выключаю двигатель, смотрю на него и, не раздумывая, говорю:

— Я могу помочь.

Кольт вытаскивает из кармана телефон.

— Помочь с чем?

— С деньгами. — Я пожимаю плечами. — Сколько нужно.

Кольт стонет и откидывает голову назад.

— Мне не нужно, чтобы ты меня спасала, Принцесса.

Это имя ранит. Я не хочу быть его принцессой. Так он называл девушку, которую не-навидел.

— Да пошел ты, Кольт. — Я тянусь к дверной ручке, но он дотрагивается до другой мо-ей руки.

— Я не пытаюсь быть придурком.

— Тогда и не будь, — бросаю я ему.

— Я могу справиться.

Я вздыхаю и касаюсь его ладони на моей руке. Переплетя наши пальцы, я практиче-ски ожидаю, что он отстранится или я сама, но никто из нас этого не делает.

— Мне не нравится, что тебе приходится это делать.

Он вздыхает, его ответ удивляет меня:

— Как и мне не нравятся твои чертовы демоны, которых ты заперла внутри себя и о которых не хочешь мне рассказывать. Которых ты выпускаешь, только когда не можешь контролировать и паникуешь. Мы не можем все время контролировать то, что нам не нра-вится, Маленькая Танцовщица.

От этого имени я выдыхаю.

— Но я могу как-нибудь тебе помочь.

И разве ты не знаешь, что уже помог мне?

Кольт вздрагивает.

— Ей едва хватает сил, чтобы позаботиться о том, что ей нужно. Если она будет испы-тывать много боли, то иссякнет. Она умирает, Шайен, и если ей хочется включать конди-ционер каждый день все лето, потому что ей жарко, или изредка ей так хочется съесть ома-ров или филе-миньон, я хочу, чтобы у нее это было. Она не хочет ничего другого для меня, кроме того, чтобы я учился в этом дурацком колледже, а я не всегда получаю все деньги, ко-торые мне нужны. Дело не в том, что я занимаюсь этим, потому что хочу. Я чертовски нена-вижу это дерьмо. Мой отец продавал наркотики. Его мать была наркоманкой. Думаешь, я хочу способствовать этой привычке?

Мое сердце разрывается из-за него, взывает к нему. Я хочу открыть его и запереть Кольта внутри него.

Но он же может найти работу. Продавать травку — не единственный способ зарабо-тать деньги.

Я знаю, что это такое, знаю, что он не ожидает быть кем-то большим, чем уже есть, чем был его отец, поэтому он играет роль. Следуя тому пути, который, по его мнению, пред-назначен ему.

— Ты лучше этого.

И прежде, чем он может разочароваться или убежать, я придвигаюсь к нему на коле-ни и целую. Моя рука скользит по его взъерошенным волосам, а он держит меня по бокам так крепко, будто боится, что я ускользну.

— Ты не принцесса. — Он прислоняется ко мне лбом.

Эти слова влияют на меня больше, чем я хочу признать.