Нирай Доун - Шарада

Я гляжу на нее и улыбаюсь.

— Я тоже думаю о твоем теле и том, как оно двигается.

Она мельком смотрит на меня.

— Я из тех, о ком невозможно такое не думать.

Я смеюсь, потому что это правда, и она, возможно, единственная женщина, которую я знаю, у кого хватает смелости такое говорить.

— Или прикасаться. — Я тянусь к ней и скольжу рукой по ее ноге. К сожалению, на ней джинсы, но я позволяю своей руке подняться выше.

— Ты меня отвлекаешь.

— На это и рассчитано.

Я никогда не думал, что буду так с ней шутить. Я ни с кем так не шутил, но просто как бы ни было трудно не думать о ее теле, так же трудно не наслаждаться ею. Да, она меня бе-сит, но от этого все становится лучше.

Мы уже почти приехали на вечеринку, и прошло всего несколько дней с похорон ее матери, поэтому я спрашиваю:

— Ты уверена, что хочешь пойти на вечеринку?

Она снова смотрит на меня. Мне видно ее не очень хорошо, потому что темно, но я знаю, что ее взгляд прикован ко мне.

— Можно подумать, Кольт, что ты милый парень.

Ее комментарий немного меня раздражает. Не потому что я действительно милый парень, а потому что она все время переводит стрелки на меня. За последнее время на нее многое свалилось. Я видел, как она ломается, и знаю, что ей не так хорошо, как она хочет заставить думать остальных. Или, может, не так хорошо, как она думает.

Но, черт возьми. Для этого я и нужен. Для отвлечения. Вмешавшись во все это, теперь я знаю, но не понимаю, почему у меня с этим проблемы. Наверно, потому что мы в одной лодке.

— Мы оба знаем, что я не милый парень. И оба знаем, что в твоей голове тоже дерьма хватает. Вот почему я спрашиваю. Если не хочешь отвечать, так и скажи. А не играй со мной.

— Я не хочу отвечать. — На несколько минут мы замолкаем. Я чувствую себя еще бо-лее злым, чем имею на это права. Наконец, она говорит: — Это тяжело. Я пытаюсь справить-ся. Отвлечение помогает. Веселье помогает. Ты… помогаешь. — Как мне кажется, послед-нюю часть ей не хотелось говорить.

Хотел ли я это услышать? Не знаю.

— Хорошо.

— Как твоя мама?

Черт. И зачем я все это начал? Мне просто не наплевать на нее, а не то, что сейчас я не могу ей ответить.

— Так же… как еще? Двигаться некуда, только вниз.

— Ты никогда…

— Ты же видела ее, Шай. Надежды нет. Она прекратила лечение. Подключен хоспис. Мы оба знаем, что произойдет. — Слова даются с болью. Мне хочется закрыть рот. Запереть их внутри, но это ничего не изменит.

Теперь ее рука ложится на мою ногу.

— Так… сегодня вечером… Когда мы приедем домой… Ты хочешь? — В ее голосе зву-чит смех.

— Черт возьми, да, хочу.

Мы подъезжаем к дому, где проходит вечеринка. Он стоит далеко от дороги, на част-ной территории, и я вижу позади него уже разведенный костер.

Я уже готов открыть дверь, как Шай спрашивает:

— Что происходит между тобой и Грегори?

Я включаю внутреннее освещение.

— Он придурок?

— Хорошая попытка.

Я пожимаю плечами.

— В основном дело в этом. Я чертовски ненавижу таких парней, как он. Он считает, что ему все, что угодно, может сойти с рук. Нас не было одну ночь, и мы застали его с ка-ким — то парнем. Это все дела братства, но этот парень в штаны наложил, так он испугался. Он со своими друзьями заставил его влезть внутрь и кое-что украсть. Они ему угрожали. Мы надрали ему задницу. Ему не понравилось, когда ему надрали задницу, а мне — да.

Когда наши глаза встретились, у нее был взгляд той потерянной девчонки. Нет, не потерянной, а говорящий, что она думает обо всем, о чем обычно не думают женщины, гля-дя на меня.

— Не делай этого. Ничего серьезного, — говорю я.

Она широко улыбается. Нагло, что говорит о том, что мне не понравится то, что она скажет.

— Не волнуйся, Кольт. Я никому не скажу, что на самом деле ты довольно благород-ный.

Она вылезает из машины и захлопывает дверцу, не давая мне выбора, как только по-следовать за ней.

Мы сидим вокруг большого костра с пивом в руках. Здесь около сорока человек. Еще больше — в доме. Никого из симпатичных парней Шайен нет, поэтому это скорее посидел-ки, чем вечеринка братства в кампусе.

Она сидит у меня на коленях, я рукой обнимаю ее за талию. Напротив меня — Адриан с какой-то девчонкой, которую он подцепил на этой неделе. Он продолжает бросать на меня такой же взгляд, как тогда ночью на кухне. Как будто он знает или чувствует, что здесь про-исходит что-то еще.

— Заткнись, — говорю я, когда он подмигивает мне.

— Что? — спрашивает Шайен.

— Ничего. — Я нежно прикусываю ее плечо вместо того, чтобы играть в игру Адриана.

— Ах, так ты новая изюминка этой недели. Он хорош, не правда ли?

Я поднимаю взгляд и вижу Деену, стоящую напротив нас. Мне правда не хотелось этого делать, и я надеялся, что ее здесь не будет. Я знаю, что она не хочет меня. Она просто хотела спать с кем попало, как и я, но еще я знаю, что она из тех девушек, которые хотят быть на вершине. Которые хотят показать всем, что ей плевать и что для этого она исполь-зует Шайен.

— Кто… — говорит Шайен в тот же момент, когда я говорю: — Деена.

Я чувствую, что Шайен напрягается, но не двигается с моих колен.

— Перестань играть в игры, Ди. Никто не хочет про это слышать.

Рядом со мной смеется Адриан.

— А она сама не умеет говорить? — добавляет Деена.

Я знаю, что такое хорошим не может закончиться. Деена не из тех, кто отступает, а Шайен не позволяет людям оскорблять себя.

— Вообще-то может, — говорит Шай. — Возможно, ты здесь находилась всего неделю, а я — гораздо дольше. И не похоже, что в ближайшее время я куда-нибудь собираюсь.

Я вижу, что на лице Деены читается потрясение. Она не ожидала, что Шайен будет сопротивляться. Она выглядит, как маленькая танцовщица. Как принцесса, в чем я ее обви-нял. Этого — то и ожидала Деена.

— Рада за тебя. — Деена подыскивает какие — то слова, но просто продолжает стоять.

— Тебе нужно что-то еще? Мы тут немного заняты.

— Сучка, — бормочет Деена, а потом уходит.

Я зарываюсь лицом в волосы Шайен, зная, что позже, возможно, пожалею об этом, но мое опьянение это не волнует.

— Хочешь остаться, а?

Шайен смеется и говорит:

— Что ж, от тебя есть польза. Она права. Ты довольно хорош, и мне нравятся твои гу-бы.

Она разворачивается на моих коленях, оседлав меня. Ее руки обхватывают меня за шею, а губы находят мои. Черт возьми, как я боюсь, что могу захотеть, чтобы она тоже оста-лась.

Спустя некоторое время меня в плечо подталкивает Адриан.

— Что такое, донжуан?

— Отвали, — говорю я ему. Я отрываю взгляд от Шайен, которая разговаривает со своей соседкой с другой стороны костра. Какого черта я стою здесь и смотрю на нее, не знаю.

— Ты другой. — Адриан затягивается сигаретой.

— Зачем ты это делаешь? Тоже хочешь прочитать по моей руке?

Он вынимает изо рта сигарету и засовывает ее в пивную банку.

— Я не экстрасенс и не думаю, что являюсь им. Я просто обращаю внимание на про-исходящее. И не боюсь об этом говорить. Ты ведешь себя как придурок, и я говорю, как есть.

Он пожимает плечами и уходит.

Я выкидываю все мысли из головы и продолжаю наблюдать за свой Маленькой Тан-цовщицей.

Я просыпаюсь голой в руках Кольта. Это становится привычкой, запланированной, но все равно. Его рука держит меня за грудь, как и всегда. Думаю, он бы ее хирургически при-делал, если бы мог. Я не понимаю парней и их одержимость сиськами. Не то чтобы у меня были большие, но я до сих пор борюсь с парнями, разговаривающими с моей грудью, а не лицом.

Рядом со мной шевелится Кольт, и, по его изменившемуся дыханию, я могу сказать, что он просыпается. Он переворачивается, его рука напрягается, и я знаю, что он действи-тельно проснулся.

— Даже во сне ты думаешь только о сексе, — поддразниваю я.

— Ты не можешь меня обвинять. В этом я хорош, — он проталкивает колено между моих ног. Я постанываю, так хорошо, но у меня дела. Кроме того, не уверена, что мы долж-ны это делать утром. Обычно мы этого не делаем. Я всегда ухожу.

— Я не могу.

Я выпрыгиваю из кровати прежде, чем он сможет изменить мое решение. Он выгля-дит таким взъерошенным и сексуальным, и мне больше всего хочется резко вернуться в по-стель.

— Сейчас вернусь.

Я натягиваю футболку и шорты и направляюсь в ванную. В гостиной я вижу лежащие тела. В этом месте всегда полно людей. Я знаю, что в этом виноват Адриан, а не Кольт, но все равно чувствую разочарование.

Я иду в ванную, потом чищу зубы щеткой, которую припрятала здесь. Когда я воз-вращаюсь в комнату, Кольт, похоже, снова уже отключился. Этот парень спит больше чем все, кого я знаю. По расписанию учеба у него не целый день, но мне интересно, ходит ли он вообще.

— Мне нужно идти… Надо сделать домашнюю работу.

Я хватаю свою сумку, чтобы переодеться в свои вещи. Наверно, так надо было сделать с самого начала, но есть что-то возбуждающее в том, чтобы носить вещи парня, что застав-ляет девушку чувствовать себя сексуальной… Любимой. Не то чтобы мне хочется быть лю-бимой им или кем-то другим, но все же.

Кольт открывает глаза. Он пожимает плечами, будто то, что он собирается сказать, не имеет большого значения, но нервозность у меня в животе говорит об обратном.