Я мало пил, чертей боялся, поскольку неизвестно, как они могут себя повести под действием хмеля, и так из-за кровавой барыни постоянно на взводе. Да и привык уже за сколько лет все под контролем держать.

— Серег, а ты не боишься, что Ира узнает о твоих маленьких шалостях? — вдруг невзначай спросил я.

Горяинов развалился на лавке, между его ног работала ротиком симпатичная блондинка с большими оголёнными грудками, задорно колышущимися в такт ее движениям.

— Все-таки дочка генерала, может осерчать.

— Ирина? Она все знает! Застала меня когда-то с двумя девочками. Представляешь, надумала уйти от меня, идиотка! Разводом стала грозить. Да куда она денется? Ничего делать не умеет, кроме своих дурацких кукол. Пришлось ей растолковать хорошенько, стукнуть даже для повышения понятливости — ее дело заниматься домом и сыном. Сразу после этого притихла любимая, особенно, когда поняла, если будет брыкаться, то Митьку ей не видать, как собственных ушей. Уж я найду людей, которые помогут отстоять мои отцовские права.

В глазах потемнело, в голове гул, хищно сжавшиеся пальцы хрустнули. Нет, Горяинов даже скотом не достоин называться! Мразь, какая же он мразь! Богатая, зажравшаяся мразотина! А я… ослепленной местью идиот! Сейчас во мне одно желание — со всей дури дать ему в челюсть так, чтобы голова стукнулась о стену, а еще лучше, чтобы отскочила и поскакала по кафельному полу. Как можно так обращаться с моей… Кем?! Перед глазами снова царевна-лебедь. Ирина с презрительной улыбкой на лице, шипящая подо мной на комоде. Она, прикусывающая губки, чтобы не показать, как сильно ей нравятся мои действия. Она, плачущая. Она, смеющаяся над моими многочисленными падениями на самой маленькой трассе горнолыжного комплекса «Роза хутор». Она, колотящая меня почем зря в Сочинском парке, улыбающаяся цветам, оставленным на постели в знак перемирия, смотрящая с нежностью и жалостью на мои шрамы. Она, вся распалённая, в моих объятьях, с бессмысленным от только что испытанного оргазма взглядом… Она всегда разная — всегда недостижимо прекрасная…

Господи, теперь многие мучившие меня вопросы в поведении Ирины стали понятны. Во всяком случае, как божий день ясно, почему она терпела такое пренебрежение со стороны мужа. Боялась, бедненькая, сына потерять, она ведь хорошая мама, даже по фото видно, сколько ласки и любви дает своему Митьке. И ее нежелание рожать теперь тоже легко объяснялось — кто захочет детей от подобного скота. Зачем еще больше себя связывать.

Господи, а тут я со своей застарелой местью… Ломал, унижал ее, пытался отыграться за прошлые обиды и разочарования. Назначил генеральскую дочку виновной за грехи ее отца и предательство своей жены. Но уж слишком пошлой и неприглядной была картинка богатой зажравшийся суки, живущей в свое удовольствие за счет обагренных кровью денег от продажи оружия, скуки ради обманывающей и изменяющей мужу. Оказывается, за ней стояла несчастная, нелюбимая и униженная женщина, которая не знала, как себя защитить. Почему мне даже в голову не пришло до сегодняшнего дня посмотреть на ее поведение с этой стороны? Все пытался в ней гадости выискивать, искал подтверждения своим предубеждениям. Кретин! Идиот… На меня словно кто-то вылил ушат ледяной воды, нет, даже не ушат, а целую бочку, запихнул из бани да прямо в прорубь. Это же надо было быть таким тупоголовым идиотом, наглухо контуженным своей местью, слепоглухонемым скотом.

— Идеальная жена должна быть красивой, с хорошими манерами, умная, а главное, послушная, — продолжал пьяно разглагольствовать Серега Горяинов. — А для секса есть такие милые куколки! — И, как щеночка, потрепал за щечки все еще минетившую его блондиночку.

Этого я тоже не понимал. Как можно, имея рядом столь восхитительную женщину, опускаться до каких-то шлюх? Нет, девочки, как на подбор — фигуристые и смазливые. Да и с мозгами не такая уж беда… Но как же заучены все их движения, все их слова! В улыбках ни капельки искренности, лишь глубоко запрятанное равнодушие…

По потолку пошли расплываться красные круги, а в моей голове опять взрывались снаряды. Заскрежетал зубами, дыхание, от еле сдерживаемой ярости, стало тяжелым и надсадным. Убью! Я сейчас его придушу… Волна кровавой злости застила глаза. В теле жуткое напряжение, кажется, все жилы натянулись и звенят: «Убей гада!»

— Валер, с тобой все в порядке? — заметил мое состояние один из собутыльников.

Блин, Валера, держи себя в руках! Нельзя сейчас выпускать чертей на свободу, сейчас ты только себя спалишь и Ирину загубишь. Нет, надо тщательнейшим образом все продумать.

— Поплохело чуток… Наверное, в парной пересидел.

— Может, врача вызвать?

— Нет, не стоит беспокоиться, не до такой степени.

— Это он соскучился по женской ласке, — высказал предположение заботливый босс.

Конченая мразь! Как же хочется сомкнуть пальцы на его шее и давить, давить, слушая его хрипы, пока морда не посинеет.

Одна из красоток сразу же метнулась ко мне, упала в ноги, раскрывая полы халата.

— Ой, а кто это тут заскучал? — притворно-ласково прошептала она, а пухлые силиконовые губки профессиональным движением заскользили по абсолютно вялому члену, стараясь его поднять.

Бесполезное дело, потому что мне прямо-таки противны ее движения. Противна вся эта похабная компания. Они похожи на больших отвратительных марионеток под руководством похотливого Карабаса Барабаса, заученно что-то говорят, постанывают и пошло смеются. Но самое странное… В куклах, которых делает Ирина, намного больше жизни, намного больше человеческого, чем во всех этих людишках… в том числе и во мне. Скотина, скотина, скотина! Я такая же скотина, как и они…

Отстранил голову девушки, внимательно следя за своими пальцами, чтобы случайно не сжались в приступе бешенства на хрупкой женской шее, прикрыл халатом свои причиндалы.

— Что-то мне нездоровится, зря я сегодня в баню приперся, видно, давление поднялось. Я лучше пойду.

— Мы будем скучать, — совершенно неискренне капризно-ласковым голоском проговорила девушка, сидящая у меня в ногах.

— Прошу меня извинить.

— Давай, Валера, поправляйся, завтра рабочий день.

Поспешно оделся и вышел весь распаренный на холодный мартовский воздух, клокочущий от желания крушить всё и всех.

«Перед тем как мстить, вырой две могилы», — вспомнилось мне высказывание Конфуция, на которое недавно наткнулся в просторах интернета. Как мудро он сказал. Я себя уже полностью закопал в своей могиле мести и даже гранитный монумент воздвиг, чтобы точно не выбраться. А вот Ирину надо освобождать из ее семейного склепа. Выудил из барсетки мобильный телефон, быстро набрал ей сообщение: «Ирина, мне нужно тебя увидеть. Завтра, сразу, как только отвезешь сына в школу, жду тебя на квартире».

***

«Ирина, мне нужно тебя увидеть». — Одна короткая фраза вызвала во мне целую бурю эмоций, где смешались в непередаваемый коктейль радость, возбуждение, нетерпение, злость на себя такую, которая все это смеет испытывать… Да еще к кому?! «Валера, Валера, я буду нежной и верной». Валера, ну почему ты такой шакал?

«Завтра, сразу, как только отвезешь сына в школу, жду тебя на квартире», — а потом пошел указания давать. Ничего, командир полка — нос до потолка, твое время уже вышло!

Сергей вчера приехал поздно и пьяным. Но, слава богу, не стал проявлять агрессию или настаивать на исполнении супружеского долга. Практически ничего не сказав, не помывшись, завалился спать. Лежать с ним в одной постели было неприятно, от него жутко воняло разнузданным сексом и перегаром. Этот мужчина и его запах были мне до тошноты неприятны. Пришлось идти в гостевую комнату спать.

С утра, едва проснувшись, сразу побежала в душ. Для этого пришлось вернуться в супружескую спальню. Сереже может не понравиться, если, проснувшись, он не обнаружит моего присутствия, а мне сейчас с ним никак нельзя ссориться.

Фен приятно развевал жаркой струей воздуха волосы… Макияж. Захотелось быть красивой для него. Конечно, не для мужа, совсем для другого мужчины, но тоже шакала. Пытаясь сделать более выразительными глаза, нарисовала тоненькие черные стрелки на верхних веках, по нижним провела темно-серым карандашом и накрасила тушью ресницы. Руки с кисточкой дрогнули, оставив на коже парочку черных отпечатков. Помня, как любит неистово целоваться Валера, губы накрасила бесцветной гигиенической помадой. Лишь только контуром обвела, чтобы подчеркнуть их форму и зрительно сделать чуточку полнее. Красивая?! Нет, пожалуй, слишком бледная… Дура, какая же я дура набитая! Сама себе удивляюсь… Спешу, волнуясь и истекая желанием, к шантажисту, которому по большому счету на меня плевать. Хотя в глазах Валеры иногда мне виделось намного больше чувств, чем в глазах собственного мужа. Чувств таких разных, противоречивых, обжигающих, но порою совсем непонятных.

В моей жизни все же нашелся мужчина, который, пусть и за деньги, решился мне помочь. Это частный детектив, собиравший информацию о Довженко. Он показался честным, принципиальным человеком, поэтому я решилась довериться, да и выбора особо не было, одни шакалы кругом. Связь с ним я поддерживала через телефон, зарегистрированный на совсем другое лицо, который на всякий случай был спрятан в шкафчике спортивного комплекса «Здоровье плюс красота». Уже практически все готово для моего исчезновения. Надо только поговорить с Митькой. Надеюсь, мой мальчик меня поймет, думаю, он должен чувствовать, что я несчастлива с его отцом, не зря же возник вопрос про наш развод. По моей просьбе частный детектив купил самые необходимые вещи в снятую московскую квартиру. Москву выбрали неслучайно — в большом городе легче затеряться. Всего несколько дней до объявления открытого противостояния. Невесело усмехнулась, наверное, шакалы скоро объединятся, пытаясь меня найти и вернуть обратно, один — чтобы продолжить играть бездарный спектакль «Идеальная семья Горяиновых», другой — чтобы издеваться и мстить.