— Я бы хотел кое-что сказать похитителю, — начал Барри. — Недавно вы уже убили невинную женщину, не отягощайте свой грех, причиняя вред ребенку. Убедительно прошу вас не делать больше непоправимых глупостей и вернуть убитым горем родителям их маленького сына, у которого вся жизнь впереди. У меня тоже есть дети, и я, как отец, умоляю вас пощадить этого младенца!

— Боже правый, Барри явно перегнул палку, — пробормотал второй режиссер в операторской. — Тянет время, старый черт…

— Послушай, — Барри порылся в кармане, — я совсем забыл, что мой носовой платок у тебя. Мы вернемся через несколько минут, друзья…

Снова зазвучала музыкальная заставка. Барри повернулся к Баффи:

— Почему бы тебе не задержаться в студии? Вдруг кто-нибудь позвонит по поводу Коуди?

Оглянувшись, Баффи заметила красноречивые знаки Мелинды и устало ответила:

— Пожалуй, мне пора домой. Сказать мне больше нечего, да и моя охрана уже беспокоится.

Она решительно поднялась с места, и аудитория вновь разразилась аплодисментами по знаку ассистента режиссера.

— Спасибо, — сказала Баффи ведущему и громче повторила, повернувшись к аудитории: — Всем спасибо!

Она вышла за кулисы, а на экранах появилась рекламная заставка очередного никому не нужного продукта.

— По крайней мере нам удалось удержать зрительскую аудиторию до второй половины передачи, — прошептал Барри одному из своих режиссеров.

В этот момент снова зазвучала музыкальная заставка, означавшая, что аудитория вдоволь насытилась рекламой предметов женской гигиены и готова к новой порции болтовни.

Сделав озабоченное лицо, Барри повернулся к камере:

— Пока мы делали перерыв на рекламу, принцесса фон Арпсбург уехала домой в сопровождении полицейских. Мы не знаем, что ее заставило столь поспешно покинуть студию и вернется ли она сюда. Остается только надеяться, что принцесса получила хорошее известие. Как только узнаем о развитии событий, сразу сообщим вам об этом. Оставайтесь с нами и… молитесь! Как вы сами понимаете, сегодняшняя программа не укладывается в обычные рамки. Следующий гость нашей студии — близкий друг Баффи и ее бывший партнер по съемкам Рики Дьябло. Поприветствуем нашего гостя!

Появившийся из-за кулис Дьябло с грацией большой хищной кошки пересек сцену и вальяжно уселся в кресло для гостя рядом со столом Барри.

— Даже не знаю, что и сказать в такой ситуации, — ослепительно улыбнулся он, изящно взмахнув длинной челкой.

— Да, нам всем сейчас нелегко, — кивнул Йокам. — Несколько лет назад вы снимались вместе с Баффи в римейке старого фильма Джейн Мэнсфилд. Насколько я понимаю, вы подружились именно во время съемок римейка?

— Мы были больше, чем просто друзья. — Дьябло ослепительно улыбнулся. — Баффи тогда ничего не знала о том, как снимаются фильмы, и поначалу полностью зависела от меня, своего партнера.

— Критикам и широкой публике понравилась ее игра, — заметил Йокам. — Фильм держал первое место по количеству зрителей в течение двадцати недель и вошел в десятку лучших фильмов года.

— Да, и мы все были ужасно рады этому, — кивнул Дьябло. — Баффи оказалась очень понятливой ученицей. Мы много часов проводили вместе, репетируя ее роль.

— Только репетируя? — подначил его Барри.

— Не только, — с притворным смущением признался Дьябло. — Мы нравились друг другу, пожалуй, это даже можно назвать сильным увлечением. Тогда мне казалось, что это может перерасти в серьезные отношения. — Он замолчал, словно не находя нужных слов. — Вот поэтому я теперь так переживаю случившееся с ней несчастье…

— Почему же это так сильно на вас подействовало? — встрепенулся Йокам.

— Когда я увидел фотографию младенца, — задумчиво проговорил Дьябло, картинно скрестив на груди руки, — у меня появилось такое чувство, словно это… мой ребенок.

— Такое чувство, наверное, появилось у всех, у кого в семье есть маленькие дети, — неуклюже предположил Барри.

— Нет, я имею в виду не это, — возразил Дьябло, не замечая гневных взглядов Йокама. — Ведь когда-то мы с Баффи были… очень привязаны друг к другу, поэтому у меня есть основания подозревать, что это… мой сын.

Аудитория изумленно ахнула, а Йокам сделал знак запустить в эфир очередной рекламный ролик. Пока шла реклама, Йокам и Дьябло в полном молчании ждали возвращения в прямой эфир.

Как только на камерах снова зажглись красные огоньки, Йокам, взбудораженный поворотом беседы и возможностью удержать зрительский интерес к своей программе, повернулся к Дьябло.

— Вам не приходит в голову, что подобное заявление в такой ситуации можно расценить в лучшем случае как величайшую бестактность, а в худшем как гнусную низость? — негромко, но крайне отчетливо спросил он.

— Это совершенно невольно вырвалось у меня, — с притворным смущением улыбнулся Дьябло, и в ту же минуту по спине его пробежал отвратительный холодок. — Мне жаль, что я это сказал…

— Вот именно! — кровожадно прошипел Йокам. — Убежден, вы теперь сожалеете о том, что таким образом решили попытаться возобновить рухнувшую карьеру, основанную не на подлинном артистическом таланте, а только на красивом загорелом теле!

Аудитория снова ахнула, а кое-кто даже начал аплодировать.

— Мистер Дьябло! — продолжал, повысив голос, Йокам. — Я никогда не делал этого прежде, но теперь публично называю вас… лжецом!

Подождав, пока операторы не взяли его и Дьябло крупным планом, Барри сказал:

— А теперь убирайтесь вон из моей студии! Вон!

Растерявшийся и обескураженный Дьябло покачал головой, медленно поднялся и ушел со сцены, но не через кулисы, а через запасной выход.

— Такие люди, — патетически воскликнул Барри, — Голливуду не нужны!

В операторской раздались вопли радости. Какая программа! Какой рейтинг! Какая удача!


ГЛАВА 42

Уехав из студии, Баффи так и не узнала, что произошло между Барри Йокамом и Рики Дьябло. Позже ей все рассказали, но этот инцидент показался ей незначительным на фоне журналистского натиска, которому она подверглась, выйдя из студии. Толпа репортеров бросилась к актрисе, засыпая ее самыми разными вопросами: о ребенке, об убийстве служанки, о сексуальных предпочтениях, о деньгах мужа… Самый ужасный вопрос задала журналистка из респектабельного дамского журнала:

— Станете ли вы еще раз рожать детей, если этот ребенок погибнет от рук преступника?

У ворот дома Баффи ожидала еще одна толпа репортеров. Пока открывались тяжелые створки ворот, они барабанили в дверцы и по крыше лимузина, требуя ответить на вопросы. Только благодаря серьезным усилиям пяти здоровых охранников этой братии не удалось прорваться во внутренний двор дома. И лишь когда к дому подъехали две дорожно-патрульные полицейские машины, борцам за свободу слова пришлось ретироваться.

Лейтенант Бэнкрофт ждал Баффи и Мелинду Потейт в большой столовой, где для него был оборудован импровизированный командный пункт. Отсюда он управлял доброй сотней офицеров полиции и технических специалистов, работавших над раскрытием преступления.

Со всех сторон на Бэнкрофта оказывали сильное давление. Похищение сына знаменитой четы фон Арпсбургов стало главной сенсацией на всех общенациональных телевизионных каналах. Политики и высшие государственные чиновники торопили с раскрытием этого преступления, желая поскорее оправдаться перед налогоплательщиками, из кармана которых получали свои немалые доходы. Бэнкрофт надеялся, что появление Баффи в популярном ночном шоу поможет полиции обнаружить нужную ниточку, и та наконец приведет к преступнику. И действительно, в течение часа после окончания телепередачи в полицейском управлении было принято более тысячи телефонных звонков. Все звонившие утверждали, будто знают местонахождение похищенного ребенка. Чтобы расследовать каждый случай, понадобилось бы не менее миллиона долларов. К тому же Бэнкрофту казалось, что ни один из них не закончится спасением ребенка и поимкой преступника.

Утром того дня, когда Баффи отправилась на шоу Барри Йокама, Бэнкрофт провел короткое совещание со своими сотрудниками.

— Итак, мы общими усилиями пришли к выводу о том, что это похищение — дело рук любителя, а не профессионала. Кроме того, лично у меня создалось впечатление, что все произошло спонтанно и не было заранее тщательно спланировано. Скорее всего преступник орудовал в одиночку. Вероятно, этот человек, знакомый с привычками членов семьи фон Арпсбургов, случайно оказался рядом с виллой в Малибу. В пользу этой версии свидетельствует тот факт, что на месте преступления не было найдено заранее составленной записки с указанием суммы выкупа. Преступник позвонил по телефону гораздо позже. Похоже, убивать он не собирался. Эта китаянка, Лю Чин, случайно обнаружила его в доме, и ему пришлось таким чудовищным способом заставить ее замолчать. Хотя принц фон Арпсбург предложил большое вознаграждение за ценную информацию о сыне, сомневаюсь, что у нас появится хоть одна надежная ниточка. Другими словами, коллеги, нам пока не за что зацепиться. Остается надеяться только на то, что преступник сам совершит ошибку, и тогда нам удастся выйти на него.

Тэйлон, в свою очередь, тоже не сидел сложа руки.

Как раз в тот момент, когда Баффи и Мелинда входили в дом, он заперся в библиотеке, чтобы откровенно поговорить по телефону с одним из авторитетнейших мафиози в Генуе.

— Витторио, буду тебе бесконечно благодарен, если ты сможешь прояснить эту ужасную ситуацию. За любую информацию о сыне я готов заплатить десять миллионов долларов.

— Одно скажу тебе наверняка. Мои люди к этому непричастны, — хрипло отозвался Витторио. — Мы знаем тебе цену, поэтому запросили бы в качестве выкупа гораздо больше денег. Точно так же поступили бы и террористы. Боюсь, мой друг, похититель не принадлежит к нашему кругу, но все же постараюсь выяснить, что об этом говорят на улицах Нью-Йорка, Кливленда и Майами.