– Слушай, такое чувство, будто вы насовсем уезжаете, – промурлыкал Рома, впрочем, без особого расстройства в голосе.

– И не надейся! – рявкнула Валентина. – Чтобы тут все нормально было!

– А чего тут будет-то? – пожал плечами муж. – Воду я буду закрывать, газ выключать, двери запирать. Не волнуйся: не спалю, не затоплю и не позволю нас обнести, лапуля!

Можно подумать, он не понимал, чего боялась Валентина!

Но и она не рискнула озвучивать свои страхи мужу. Чего подсказывать-то? А вдруг он не догадается, чем можно заняться в отсутствие жены?


Подруги были с Валей солидарны.

– За таким глаз да глаз, – сказала Татьяна.

– Лучше вообще не оставлять, – поддержала ее Юлька.

Но если Юлька ничего конкретного, кроме как взять мужа с собой, не предложила, то Караваева радостно хлопнув себя по лбу, ахнула:

– Я же могу его проверять! Внезапно! Ну, знаешь, как ревизия. Вот к нам так сегодня шеф приехал. Я опоздала, а он при-ехал! Ой, что потом было…

– Подожди! – оборвала ее Валентина. – Ты на что намекаешь? То есть ты приедешь к Роме, и у вас тут может быть что угодно?

– Валь, ты совсем уже, – обиделась Таня. – Мозг после родов уже должен был восстановиться. Я, конечно, девушка одинокая, но твой муж мне неинтересен.

– Почему? – набычилась Валя.

– Я тебе опять не угодила? – развеселилась Татьяна. – Давай, соглашайся. От меня вреда меньше, чем от остальных. Тем более что я планирую охмурить начальника. А к твоему супружнику согласна приезжать на общественных началах в неудачное время. Он к твоему возвращению вообще начнет от звонков в дверь вздрагивать, я тебе обещаю!


– Валь, давай живее, – торопил ее Рома. – Мы так все выходные тут прокопаемся!

– Смотри, как суетится, – понимающе кивнула головой Караваева. – Ничего-ничего. Зря торопится.

Подруги сидели в комнате «на дорожку». Юлькин переезд был намечен только на следующую неделю, но она уговорила Костю часть вещей отвезти заранее. Родственник не сильно обрадовался, но согласился. Мите преподнесли версию: «Я поеду заранее и все там обустрою». Подруги Юлькину торопливость не одобряли. Но им было не понять, что такое настоящее чувство.

И они не видели Вадика!


Они таскали баулы целый час, как вьючные парнокопытные, отправленные караваном через дальний перевал. В субботу на дачу собирались все, поэтому машину во дворе было негде поставить. Роме пришлось парковаться на проспекте, куда подруги и бегали, пошатываясь под тяжестью тюков.

– Ужас! – упала на лавочку Татьяна, когда супруги Фуфаевы отбыли наконец в загородное имение. – У нее там все для Насти: одежда на все случаи жизни, включая зиму, пеленки, белье, игрушки, кашки, лекарства… Нет, ты видела эту коробку с лекарствами? Она там фельдшерский пункт может открывать! А запасные горшки? А стульчик для кормления? А манеж? Мне кажется, Валька даже мебель увезла. Такая мелочь – метр в прыжке, а ей нужно столько вещей!

– Как и любой женщине! – усмехнулась Юлька. – Я вот тоже на дачу собираюсь. Мите только трусы с носками да пару футболок, а у меня прям туалет на туалете.

– Ну, с тобой-то ясно, – засмеялась Караваева. – Ты едешь соседа охмурять. Главное, когда на шпильках по деревне пойдешь, в глине не завязни! И на пленэре аккуратнее кувыркайтесь. Я слышала, у них там коровы везде мины оставляют. А еще за голую попу комары могут покусать, так что ночные купания при луне я бы тоже рекомендовала исключить!

– Танька, ты это все от зависти, – оттопырила губку Юля. – Если бы ты только его один раз увидела, сразу бы все поняла.

– Эх, балда ты, Матвеева! Не ценишь своего счастья. Смотри, не нажгись там.

– Лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано! Это не я, это кто-то умный сказал! – многозначительно воскликнула Юлька.

– Ну да, ну да, – вредным голосом сбила ее философский настрой подруга. – Только это смотря какой результат. Некоторые, знаешь ли, сначала наворотят, а потом ходят, причитают: ах, что я наделала!

– Ты на что намекаешь? – напряглась Юля.

– Это я вообще, гипотетически. Вариантов-то много, – объяснила Татьяна. – Беременность какая-нибудь неожиданная и непонятно от кого…

– Как это – «непонятно»? – изумилась Юлька.

– «Непонятно» – это когда тут муж, а там Вадик, и плюс-минус две недели ясности не вносят, – произнесла Караваева. – А еще может возникнуть какая-нибудь интересная болезнь. Или муж застукает. Или жена.

– Какая жена?

– Юль, да любая! Я гипотетически! Мы в паспорт к твоему Вадику не заглядывали. И в его медкарту тоже. Я вообще к изменам отношусь лояльно, но не в твоем случае. Хотя, если ты будешь осторожна…

– Ты как мама! – в сердцах выпалила Юлька.

– Ты маме рассказала? – ужаснулась Татьяна.

– Ага, – ехидно кивнула Юлька. – Причем Диминой! Я же не полная дура.

– Ну, не знаю, не знаю. Если что, звони, приеду спасать.

– Непременно. Жди.

– Я всегда готова. Это у вас, замужних, всякие переживания и бурная жизнь, а я девушка одинокая, мне адреналина не хватает.

– Ничего. Выйдешь замуж – нахлебаешься, – утешила ее Юлька. – Пока, я побежала.

– Удачи.

Татьяна с тяжелым вздохом посмотрела ей вслед. На душе было неспокойно.

«Я им завидую, – догадалась Таня. – Во, докатилась! Эх, мне бы какого-нибудь соседа нормального. – Она вспомнила про Егора и скорректировала мечты. – Просто – нормального!»


Костя недовольно хмурился, даже не глядя в сторону пассажирки. Юлька молча съежилась рядом и старалась лишний раз не шевелиться.

Обидно, когда ты вынуждена зависеть от родственников с машиной! Но не переезжать же на дачу на электричке. В конце концов, они не так часто о чем-либо просят. Но вместе с Костей на проводы Юльки приперлись все. Евгения Михайловна, поджимая губы, инспектировала список собранных вещей. Елена недовольно фыркала, осматривая их с Митей квартиру. Даже мелкая Альбина умудрилась внести раздор, спросив, чем хуже их дача. Видимо, цитировала взрослых. Но Юлька твердо решила, стиснув зубы, вытерпеть это нашествие.


Быстро выгрузив вещи прямо во дворе, Константин с облегчением вздохнул и впервые обратился к Юльке нормальным тоном:

– Все? Больше ничего не нужно?

– Нет! Спасибо тебе огромное! Прямо не знаю, как и благодарить! – залебезила она, напряженно поглядывая в сторону соседского забора. Там было подозрительно тихо. И тут Юлька в ужасе подумала, что ведь Вадим мог уехать! А вдруг у него закончился отпуск? Или он вообще был не в отпуске тут, а на отгулах?

– Зато я знаю! – многозначительно взглянул на нее Костя.

– Чего знаешь? – удивилась Юлька, мечтавшая спровадить родственника и побежать к Вадику за солью. Или за спичками.

Кровь пульсировала в ушах так, что даже звуки долетали плохо. Или просто мозг перестроился и слабо реагировал на лишние детали. В данном случае лишней деталью являлся Костя, который маячил перед носом и почему-то не уезжал.

– Я знаю, как ты меня отблагодаришь, – с нажимом на слово «как» пробасил Константин.

– И как? – испуганным эхом отозвалась Юля. Многозначительность его тона ей не понравилась. И даже напугала.

– Ты сама видишь, что с женой у нас не очень. Лена хорошая женщина, она родила мне дочь. Я ее уважаю. Но человек она тяжелый. Насколько я понимаю, ты в этом уже убедилась.

– Ну…

– Мысль улавливаешь?

– Да!

– Поясняю по буквам. Я тебя сюда привез, потратив полдня. Остальные полдня я хотел бы провести с удовольствием. С у-до-воль-стви-ем! А не с женой и тещей! Ясно? Так что очень на тебя надеюсь!

Юлька похолодела от ужаса. У нее даже за ушами что-то такое съежилось. Наверное, начали вставать дыбом волосы.

– А почему я? – сипло пискнула она.

– Тебе что, трудно? – набычился родственник.

– Не то чтобы трудно, но как-то неожиданно. Я не совсем готова. То есть я не представляю, как мы потом будем…

– В глаза друг другу и Ленке смотреть? – закончил ее мысль Константин. – Да нормально будем. Как все. Чего такого? Дело житейское. Можно подумать, вы с Митькой друг другу никогда рожки не наставляли. Да вон моя Ленка даже умудрилась один раз на море без меня съездить, с мамашей своей. Отдохнуть душой и телом. Заигрывала там со всеми подряд. Отдохнула! Забыла, курица, что у нас дочка разговорчивая.

– Лена тебе изменила? – воскликнула Юлька, обалдев от потрясающих подробностей жизни родственников.

– Попробовала бы! – усмехнулся Костя. – Но хотела и собиралась – это факт. Только тут такое дело. Жена права на измену не имеет. Это природой заложено. Муж – да.

Подавившись вопросом «почему», Юлька торопливо напомнила:

– Вот видишь! А я жена! Как же я могу?

– Ай, да все вы можете. Цену только себе набиваете и орете много. Какая ты жена? Вы с Димкой не пара. Ясно же, что еще год-два, и разведетесь. Нечего тут незабудку изображать!

– И что, прямо видно, что не пара? – ужаснулась Юлька, пропустив мимо ушей указание про незабудку. Надо же, она только-только задумалась о романе с Вадиком, да причем еще сомневалась и боялась сделать первый шаг, а тут, оказывается, всем ясно, что они с Димой не пара!

– Слушай, Юлия! Мы сейчас не про тебя с Димой, а про меня говорим. И про степень твоей благодарности. Не надо мыслью по древу растекаться.


Измена – не результат. Это всегда процесс. Сначала появляется мысль: а вдруг вот тут лучше? Потом мысль становится навязчивой, а итог уже не кажется таким аморальным. А затем мы плавно подходим к этому итогу, перешагиваем его и живем дальше. Это еще ладно, если мы живем дальше с чувством глубоко удовлетворения. А если нет? А если совесть, например, перестает спать по ночам, требуя моральных жертв и уплаты нравственного налога? Или совесть спит, но хочется плеваться, вспоминая этот самый итог? Но что сделано, то сделано.

Вот не ел человек никогда какой-нибудь экзотический фрукт. Предположим, дуриан. Живет он и мечтает: эх, однажды я его непременно попробую! И так ему хочется попробовать, что кажется, нет ничего слаще и вкуснее того дуриана. И что в результате? От одного воспоминания о вкусе и запахе счастливчики содрогаются. Хотя на каждый дуриан найдется свой гурман!