Прима открыв рот на него воззрилась негодуя:

— Но… но…

— Предупреждал.

Пока она приходила в себя от такого сообщения, дверь с ее стороны открыл получатель подарка. Красивый глубокий голос с итальянским акцентом поздоровался со всеми присутствующими в авто и предложил Энжи без скандала выйти из машины.

— Ты…? — выдохнула милашка куда-то вверх.

— А кто еще?

Пришелец, которого я не могла увидеть со своего места, галантно взял ее за руку и помог покинуть автомобиль. Чтобы рассмотреть мужчину прибывшего за примой, я сдвинулась ближе к Шаху. Перед глазами предстал итальянец в возрасте около сорока, в черном костюме. Из-за роста, ширины плеч и глубоко посаженных глаз выглядит устрашающе опасным и в то же время притягательным. Обезоруживающая сила жесткого характера читается в каждом движении и манере говорить. Я бы от такого держалась подальше, но Энжи от него в немом восторге.

— Это кто?

— Ее муж.

— Я колец у обоих не видела.

— Вручит по окончанию съемок. — Уверенно произнес Шах. — Но ей об этом знать не нужно.

Он дал водителю знак к отправке. И я еле удержала разочарованный вздох — не досмотрю момент до конца, а так хочется. Мое желание частично исполнилось. Прежде чем дверь закрылась, я расслышала пару фраз:

— Ты все-таки приехал… — прошептала она взволнованно и неподдельно.

— Ты этого добивалась. — Властно подняв ее лицо за подбородок мужчина, улыбнулся. Перевоплощение Энжи из обиженной фурии в счастливую влюбленную было мгновенным. Она расцвела лучезарной улыбкой, чтобы сообщить:

— Да.

А дальше как в хорошо поставленной сцене из кино был страстный поцелуй черного ворона, крепко сжимавшего тающую птичку. Машина набрала скорость, и пара растворилась в темноте.

— Он старше, — я вздохнула про себя, — красивая пара.

— На пятнадцать лет, поэтому и может повлиять на ее взбалмошность.

— Она любит его и слушается.

— Он тоже не остался в долгу…

Итальянец привез приму утром в 9:00, собственнически поцеловал на виду у ошеломленной группы и пообещал забрать вечером. Перед моими глазами все еще всплывала довольная улыбка Михи и его спокойное:

— Вот и все.

По окончанию успешных съемок с Энжи, я приперла «к стене» улыбчивого режиссера:

— Миш, но откуда ты узнал?

— Она ссорилась с ним по телефону. Требовала, чтоб не приезжал.

— И все?

— А опекуну, который Шах, который был далеко, жаловалась на мужское недопонимание.

— Все-таки опекун? — прищурилась я.

— До двадцати пяти лет. — Миха не дал спросить, а как же старшая сестра Энжи, и задал свой вопрос:

— Я тут вспомнил о недопонимании. У вас в клубе, что произошло?

— Ничего.

— У наших девушек на это другое мнение. Что за Ник тебе попался в последнем клубе?

— Не знаю. Он не представился. — И тут же перевожу тему, — так говоришь, завтра мы закончим с роликом Энжи.

— Да, материала для монтажа будет предостаточно. На завтра оставлена заключительная сцена предложения руки и сердца.

— Прекрасно! — и пока он вновь в душу не полез, с гордо вскинутой головой выхожу.

26

На следующий день в завершающих кадрах съемки итальянец заменил актера и сделал Энжи предложение и при всех поцеловал. Затихшая толпа грянула смехом на пятое счастливое «Да!». В исполнении Энжи это звучало:

— Да! Да! Да! — А после поцелуя, захмелев в крепких руках Марко, намного тише добавила. — О Боже! Да! Да!

Выслушав поздравления и овации, откупорив не одну бутылку шампанского, они отбыли. И съемочная группа не скрывая облегчения, свободно вздохнула. Вечером было решено устроить пикник с посиделками на берегу и потравить байки. Чтобы разжечь костер, поиграть на гитаре и поесть шашлыков, они выехали на удаленный не облагороженный пляж, где не было ни одной души, а на песке лежали упавшие пальмы.

После пятого тоста за молодых, за режиссера, за пляж и еще неизвестно за что, вход пошли байки. Все расселись на пальмах вокруг костра, так как делает это сплоченная команда, помогая взобраться на удобное место, расстилая покрывала для себя и других. Шах к этому времени, решил отступить в темноту и понаблюдать со стороны за происходящим. Поэтому в подсадке Анны на высокий участок сваленного дерева не участвовал. От вида мужских рук на ее голых ногах челюсти свело судорогой. И ведь говорил, что будет прохладно и шорты на пляже ни к чему. Своенравная не послушалась, вот теперь ее еще и лапают все кому вздумается…

А в это время в веселом кругу уже рассказывались анекдоты и полуправдивые истории. Одна из них звучала следующим образом:

— Правду вам говорю, какой-то хмырь сидел за окном и подглядывал! — возмущалась дородная Серафимовна.

— Это были папарацци! — усмехнулся Дмитрич и взмахнул шампуром.

— Искали Энжи, — дополнил оператор Олег, скармливающий шашлык своей улыбчивой подруге. — Чтобы заснять будущую звезду в неглиже.

— А попали на вас.

— Ей, богу, неужели меня засняли?! — приложив руку к пышной груди, Серафимовна оглянулась на улыбающуюся команду, но из всех приметила улыбку только одного сослуживца:

— Дмитрич, — вскинулась женщина, — и что значит эта твоя ухмылка, а?

— Увидев вас, они поняли свою ошибку. — Ответил за Дмитрича Миха. Но тот не остался в стороне:

— И получили тяжелую психическую травму!

— Ах, ты паразит доморощенный!

Группа грянула смехом, и Анна тоже заливисто рассмеялась. Наблюдая за ней Шах многое отдал бы, чтобы прикоснуться к ее голым коленкам и заглянуть в смеющееся лицо. Но сейчас любое приближение чревато последствиями. Она либо огрызнется и остудит пыл, либо подумает на другого, как позавчера.

И сдался ей тот Ник?

27

Он не видел ее четыре дня…

После того как Шах мягко надавил на раны, извинился и вынудил Анну раскрыться, чтобы рассказать о себе он с опозданием понял, что поспешил. Поспешил расслабиться и дать ей время на передышку. И во что это вылилось? В ее подсознательное желание ускользнуть не только от неприятных тем, но и от него самого. И продемонстрировать это у нее хорошо получилось с помощью Михаила. И если нужно заполучить ее доверие, то давить дальше бесполезно. Так что деловая поездка сроком на неделю пришлась как нельзя кстати. И он уехал.

В загрузке не позволяющей продохнуть запретил себе названивать и интересоваться происходящим на съемках. Если на вилле возникнут крайние сложности, с ним свяжется Николас, а в остальном, пусть она считает себя свободной во всем.

Хотите узнать помыслы человека, не сковывайте его своим присутствием, отойдите, и он проявит реального себя. Например, ее отношение к Алексу — актеру, которого Анна отстаивала на подборе, а так же отношения в ее команде. Андроид перекочевал в чемодан и должен был оставаться там до окончания семидневной поездки. Но на четвертые сутки Шаген не выдержал, освободив гаджет из заточения, он улыбнулся. Девять пропущенных от Анны грели душу и наводили на вопросы.

О делах на съемочной площадке ежедневно по полчаса рассказывала Энжи. Не редко среди жалоб на мужское недопонимание, она нападала с обвинениями на Анну и прозорливого режиссера, но в детали не вдавалась. Николас не звонил, Энжи не пыталась замолить свои грешки или представить их в ничтожном свете, как это делала в прошлом. Но из-за пропущенных звонков, он устроил ей допрос с пристрастием. Услышав о собаках, пообещал вернуться домой. Она бросила трубку.

Историю с декорациями, произошедшую сразу же после телефонного допроса Шаген в красках узнал от Николаса. В отличие от охранника режиссер отнесся к произошедшему великодушно:

— Влюбленная девчонка, что с нее взять?

И предложил связаться с неким Феррагамо, о которого Энжи прячется на вилле как маленький и глупенький ребенок.

Шаген мысленно усмехнулся. Он знал, что в жизни Энжи временно фигурировал некий Марко, но и представить не мог, что это тот самый Феррагамо. Когда прояснились некоторые детали их отношений, он договорился с магнатом о встрече в Ницце. Перед глазами все еще стоял эпизод обрушения гримерки на Анну, а следом ее мокрое от слез лицо. Желание отшлепать подопечную к моменту прилета поутихло, с ней без особых проблем разберется Марко и так будет лучше всего, — решил Шах.

Но Энжи не оказалось в доме, ее не было у друзей и проверенных соглядатаев. А зная методы слежения привычные для Шагена, она в комнате оставила клатч, телефон, подаренные им серьги, кольцо и даже любимые часы, преподнесенные Шагеном на двадцати двухлетие, а затем скрылась через задний двор, не попав в зону видимости камер. Обзвонив знакомых среди ночи, и ничего не узнав, он обратился за помощью к Анне.

Сонная, уставшая, помятая она выглядела так беззащитно и хорошо, что он еле сдержался и не обнял. Он не видел ее четыре дня и самым непостижимым образом соскучился и не хотел никуда идти. А тут еще Энжи и ее поиски…

Шах с досадой сжал кулаки.

Они ее нашли, конечно, в клубе, конечно среди парней, как это она уже проделала в третий раз после смерти сестры. Ему не составило труда уговорить ее спуститься вниз и вернуться домой. И вот тут он увидел, как Анна решилась показать свой внутренний огонь. То, что происходило внизу на танцплощадке, не шло ни в какое сравнение с танцами на пляже. Ступая мягко и легко, она волной перетекала из одного па в другое, словно жизнь. В такт музыке ее движения то скользящие медлительные, то резкие и агрессивные сливались в единый танец и толпа расступилась.