— Да понял я, не дурак.

— Иногда я очень в этом сомневаюсь, — пробормотала Эмма, потянулась к своему рюкзаку и подняла его с земли.

Хайленд брал своё. За восемь дней пути изменения стали восприниматься не слишком резко. Однако, если сравнить этот участок Грампианских гор с их началом, то Коник Хилл может показаться безобидным склоном, с которого здорово зимой кататься на санках. Вершины временами прятались в облаках, а автодорога на их фоне казалась тонкой, прилипшей к одежде ниточкой.

Солнце пекло. Жгло шею и голову, заставляя снять шапку и расстегнуть куртку.  Сегодня стихия была на стороне путников. Ни разу не пригнала не пойми откуда дождь.

Путь шёл по старой военной дороге — сохранившейся с восемнадцатого века брусчатке — вдоль современного шоссе. Эмма как обычно продвигалась вперед всех, громко рассказывая историю строительства дороги: про якобитов и генерала Уэйда, про стандартную ширину самой дороги и про сезоны строительства. Ширина, кстати, позволяла группе идти рядом друг с другом, но по привычке туристы держались чуть позади гида.

Брент замыкал их небольшую компанию. Он сам выбрал для себя эту роль. Чтобы снова никто не отстал и не скатился в траву. Конечно, такое было маловероятно, участники группы были достаточно впечатлены выступлением Эммы, и тем не менее Брент плёлся в хвосте и слушал историческую информацию вполуха.

Майрон перестал донимать его своими вопросами и отчётами о коте. Он вообще не писал Бренту с самого лагеря в Инверарнане. Поход заканчивался, вопрос о работе снова вставал остро. Денег, которые заплатит брат, хватит на какое-то время, но такая жизнь уже порядком угнетала. Для полного краха осталось сдать квартиру в наём и уехать жить к маме в Кент. Великовозрастный маленький сынок.

Топая в хвосте группы, Брент смотрел на шагающих людей, улавливал голос Эммы, и понимал, что не скучает по всему этому. Однако он не знал, чем мог бы заниматься, кроме работы с туристами. Конечно, рано или поздно это пришлось бы прекратить. Длительные поездки и ходьба сказываются на личной жизни и здоровье. Однажды вопрос о новой работе всё равно замаячил бы на горизонте. Но то, что случилось, абсолютно сбило все планы на ближайшее будущее.

Десять дней на отдых и приведение в порядок головы заканчивались. А голова в порядок так и не привелась.

Военная дорога вывела туристов к обычной, невоенной и асфальтированной. Какое-то время идти пришлось прямо по обочине трассы, но вскоре показался поворот направо. Эмма свернула туда, прошла несколько десятков футов и, обернувшись к группе, остановилась. Все замедлили шаг и пройдя некий «тормозной путь», столпились возле своего кудрявого гида.

— Ребята, — Эмма спрятала руки в карманы куртки и осмотрела собравшихся. — Скоро начнётся «лестница дьявола», давайте мы постараемся быстрее пройти этот участок, а потом подольше отдохнём на перевале.

— Какая лестница? — испуганно воскликнула Леа.

Флоран заговорщицки склонился к уху подружку.

— Дьявольская, — громко прошептал он. — Р-р-р…

— Фло!

Либо к концу похода даже у тихони-француза стала съезжать крыша, либо он был таким всегда, но качественно шифровался.

— Нет, серьёзно, там правда есть лестница? — нахмурилась Леа. — В горы?

— Конечно, — не промолчала Мари. — Вырубили специально для тебя.

Эмма страдальчески закатила глаза. Видимое изменение в её поведении — в начале похода она бы улыбнулась солнечной пластиковой улыбкой. Лучше пусть закатывает глаза.

— Де-евушки, — устало протянула она. — Пожалуйста…

Француженки уже успели настроиться на перепалку. Однако просьбе неожиданно вняли. Они вдруг обернулись к Эмме и как провинившиеся дети сложили руки за спинами.

— Enfoirée* («Чокнутая» - фр.), — тем не менее шикнула Леа, скосив взгляд на Мари.

— Сonnasse* («Дура» - фр.), — не осталась в долгу та.

Эмма, не таясь, зажала пальцами переносицу. Глядя на этот жест, Брент криво ухмыльнулся: она абсолютно перестала кривляться. И надо же, стоило показать своё истинное отношение ко всему происходящему, как туристы стали почти послушными! Постояв в такой позе секунду или две, Эмма безвольно уронила руку и осмотрелась.

— Давайте пойдём дальше. Я расскажу про «лестницу дьявола» по пути.

Её взгляд мельком пробежал по всем лицам и остановился на Бренте. Он подмигнул. Просто так. Чтобы выразить свою солидарность. Эмма быстро отвернулась и без предупреждения зашагала вперед, но Брент успел заметить на её лице улыбку.

А впереди тропа терялась где-то между огромными треугольниками гор. Группа постояла секунду, глядя на удаляющуюся спину в зеленой куртке, и дружно припустились вдогонку. Брент снова замкнул процессию.

— «Лестница дьявола» на самом деле никакая не лестница, — послышалось оттуда, из-за зеленой куртки. — Это просто такой участок тропы, который на скалах пришлось прокладывать зигзагами. То есть мы будем идти не ровно вверх, а петлять… — Эмма запнулась. — Что-то вроде серпантина, — добавила она. — И почва под ногами всегда находится под уклоном. Нам нужно подняться на горный перевал и спуститься вниз с обратной стороны. Подъём считается довольно сложным, строители «старых военных дорог» прозвали его лестницей дьявола, потому что им было тяжело перевозить материалы для строительства.

Леа споткнулась о выбоину и чуть не упала на колени. Её бойфренд ловко подхватил француженку под локоть и поставил на ноги.


— И нам придётся пройти этот кусок без остановок? – ужаснулась она.

Эмма обернулась через плечо. Посмотрела на неё с неподдельным сочувствием.

— Не придётся. Если потребуется передышка — мы её сделаем. Но участок не длинный, не нужно переживать.

— Видишь, — хмыкнула Мари. — Ради тебя мы будем останавливаться через каждые десять метров.

Идущая впереди Эмма вдруг резко развернулась на пятках.

— Мари, — тёмные брови сошлись, а голос прозвучал неожиданно сурово. — Я понимаю, что вы терпеть не можете друг друга. И что я вам тоже не нравлюсь, — (француженка скептически вздёрнула одну бровь). — Да, я не дура, — констатировала Эмма. — И я даже могу вас понять. Но давайте мы всё-таки доберемся до Форта Уильям без происшествий. Нам осталось два дня. Завтра мы скорее всего попадём на Белтейн в лагере, хороший веселый праздник. Послезавтра поднимаемся на Бен-Невис, потом спускаемся и уезжаем в Лондон. Всем будет легче, если вы с Леа будете ссориться реже. Пожалуйста.

Все уставились на Мари. Все забыли, как дышать. Даже Фрэнсис с любопытством взглянул на француженку, поправив очки на носу. Брент немного испугался, что сейчас придётся разнимать женскую драку…

Но Мари только фыркнула и поджала губы.

Эмма молча кивнула сама себе, развернулась и пошла дальше.

— Сейчас я могу рассказать вам про войны шотландских кланов. Хотите?

— Да! — вдруг завопил Колин, подняв руки вверх. — Войны кланов!

И его возглас прокатился по долине, теряясь в пустоши.

На резюме Эммы пришло три ответа. Это она выяснила во время привала на обед, когда заглянула в мобильник и обнаружила сеть. Интересные предложения, хотя сейчас любая работа казалась лучше имеющейся. Но эти места работы были не постоянными: трём фирмам требовались временные гиды. Если есть работа – идёшь и работаешь. Если нет…

Эмма сидела на ковре, прикрывающем камень, и беспокойно проглаживала экран смартфона, снова и снова пролистывая предложения. Рядом стояла чашка с остывающим чаем. Эмма хотела ответить на все. Это казалось неразумным, учитывая непостоянную занятость, но, когда закончится этот поход в «Шагай!» ничего хорошего её не ждёт. Даже если бы она хотела остаться (а она не хотела).

Привал случился на горном перевале, на полпути в Кинлохлевен. Колин кружил неподалёку вокруг очередной «настоящей вершины», сложенной из груды камней больших и маленьких. Мальчишка опасливо поглядывал на Эмму, очевидно вспоминая о том, что она видит всё даже тогда, когда не смотрит. На самом деле эта груда камней была куда больше той, которая лежала на Коник Хилл, поэтому Эмма не пыталась уличить Колина в воровстве. Если он стянет камень – проблема будет только его.

Дженнифер в это время доедала какую-то булочку, французы фотографировались на фоне горных вершин и «лестницы дьявола», которая хорошо просматривалась с перевала. Прохождение этого отрезка сопровождалось частыми вздохами Леа. Зато сейчас она сияла гордой улыбкой, будто преодолела по меньшей мере подъём на Монблан. Для некоторых людей даже такое небольшое испытание — Испытание. Это не плохо. Однако вряд ли Леа еще когда-то пойдёт в поход и побьёт свой личный рекорд более тяжелым подъемом. Скорее всего «лестница» останется для неё самым сложным отрезком пути в жизни. 

Фрэнк и Айлин всю дорогу молчали. Эмма шла впереди всех, и не видела их поведения, но, когда оборачивалась чтобы проверить состояние группы, Марлоу держались отстранённо друг от друга. Лин периодически то отставала от Фрэнсиса, то наоборот обгоняла его, только чтобы не идти рядом. Её будто подменили. Исчезла та милая, улыбающаяся шотландка. И это случилось всего за одно утро…

Снова поднялся ветер, завыл в горных пиках, как привидение древней старухи. Эмма подняла чашку с чаем, сделала глоток и поёжилась. Брент стоял в стороне от группы и смотрел в свой телефон. Эмма ждала, что он присоединится к ней за обедом, но мужчина быстро отошёл от всех и замкнулся в себе.

Рядом зашуршали камни, кто-то подошёл сбоку и остановился.

— Эмма, мы можем поговорить?

Она ждала этого весь день. Всё-таки не зря чувство тревоги и вины поселилось где-то внутри после подслушанного разговора. Вопрос был только в том, сколько Айлин будет тянуть. Продержалась она довольно долго.

— Конечно, — Эмма посмотрела на Лин снизу вверх и сделала приглашающий жест. — Присаживайтесь.