Клаудиа Дэйн - Сгорая от любви

– Уверен, изнасилования не потребуется! – произнес Сенред.

– Неужели? Или ты считаешь, что я так же добровольно отдамся любому, как отдалась тебе? Впрочем, теперь, возможно, так и будет! – Доркас легонько пошлепала ладонью по своему животу:

На мгновение Мелании показалось, что Сенред ударит Доркас. Она схватила его за руку:

– Тебе, верно, сейчас лучше уйти! И не возвращайся, пока не подыщешь нужные слова для разговора.

– Да, Сенред! – добавила Доркас. – Возвращайся поскорее к своим дружкам. А обо мне тебе нечего беспокоиться. Я не останусь одинокой.

Сенред еще раз умоляюще посмотрел на Доркас, повернулся и вышел из кухни.

Меланйя сосредоточенно смотрела на Доркас. Ее служанка и впрямь была рассудительной и умной. Ведь она оказалась права, когда говорила, что Вулфред увлечен Меланией! Видимо, она хорошо понимала суть мужского характера.

– Ты хочешь выйти за него замуж? – спросила Мелания.

– Да, – спокойно и довольно холодно ответила Доркас. – Но только если он сам захочет попросить меня стать его женой. Я не желаю, чтобы он считал, что я вынудила его жениться на себе, иначе его внутреннее сопротивление будет сопровождать нас всю жизнь.

– Думаю, ты права. Сенред – мужчина гордый! И о женитьбе пока даже не думал.

– Так распорядился Вулфред? – саркастически рассмеялась Доркас. – Ну, нет уж! Его заслуги здесь не будет. У меня тоже есть гордость! К тому же я ношу ребенка Сенреда!

– Мне кажется, что именно ребенок привлечет к тебе Сенреда. Но я не знаю психологии саксов и их отношения к детям.

Мелания машинально положила ладонь на свой живот, подумав, что и она сама тоже могла уже забеременеть.

– Вполне возможно, что у них другое отношение, – задумчиво ответила Доркас. – Но вряд ли очень уж отличное от нашего. Во всяком случае, я буду молиться, чтобы так оно и было.

– Я тоже буду молиться. Но имей в виду, Доркас, твоему младенцу нужен отец.

Доркас улыбнулась и кивком головы показала на дверь. Мелания повернулась и увидела стоявшего там спиной к ним Сенреда. Он, конечно, слышал весь разговор. По лукавому выражению глаз Доркас нетрудно было догадаться, что именно она подстроила эту сцену.

Несмотря на то что подбор одежды и продуктов для Маркуса занял у Мелании большую половину дня, она сумела собрать довольно большой баул, который ей предстояло перетащить к дальнему забору, куда должен был рано утром прийти Маркус.

Маркус уговаривал Меланию бежать вместе с ним. Он любил ее. И хотел, чтобы она осталась жива. Значит, Мелании надо было непременно покинуть свой дом и поселиться где-нибудь подальше от саксов. Мелания не стала с ним спорить, хотя понимала, что безопаснее держаться вдали от сакских варваров.

Но бежать вдвоем с Маркусом оказалось бы, наверное, еще опаснее. Здесь по крайней мере она находилась под надежной защитой Вулфреда. А он постоянно напоминал ей о священной верности клятве, данной Меланией во время обручения. Маркус олицетворял собой старый мир, в котором она совсем недавно жила. Вулфред же – новый мир, который принес с собой. В какой-то степени Мелания начинала понимать мир Вулфреда. Он основывался на ее гордости, давившей на нее и смущавшей.

На что полагался Маркус?

Только на ее чувства…

…Мелания вернулась в свою комнату, когда день клонился к вечеру. Шум, доносившийся из триклиния, постепенно стихал, и можно было в тишине собраться с мыслями.

Вулфред ждал ее. Она же не хотела видеть его сейчас, поскольку была уверена, что вся гамма переживаний отражается на ее лице.

– Почему ты здесь, а не со своими сакскими единомышленниками? – спросила Мелания, внимательно посмотрев в лицо Вулфреда.

– Потому что теперь у меня есть жена.

– А ты не боишься, что она перережет тебе горло?

– Разве рядом с тобой я не могу чувствовать себя в безопасности?

– Ты считаешь, что я уже перестала быть римлянкой?

– В первую очередь ты моя жена!

– Но ведь ты женился на мне только для того, чтобы иметь возможность еще больше мучить меня. Разве не так?

– Я действительно так думал. Но…

– Что?

– Тем не менее я верю, что женился на всю жизнь.

Мелания поняла, что Вулфред чувствует себя неудобно.

– Скажи, а какие еще причины, кроме слепой ненависти, заставили тебя на мне жениться?

– Мелания, сакские женщины берегут свою честь. И в этом им помогают любовь мужей и уважение общества. Дочери саксов получают права на наследство. И у нас нет разводов.

Нет разводов… У римлян же они очень даже распространены! Причем часто причины для разводов бывают, далеко не серьезными. А порой их и вовсе не существует.

– Но ведь отсутствие разводов – варварство! – покачала головой Мелания. – Ведь брак скрепляется контрактом. А любой контракт может быть расторгнут. Согласись, что в жизни может всякое произойти…

– Ничего не произойдет…

Тем не менее произойти могло. Недаром даже Христос допускал возможность разводов на почве супружеской неверности.

– А если один из супругов уличен в неверности, что тогда? Как выходят саксы из столь щекотливого положения, если разводы запрещены? – спросила Мелания.

– Никак, – фактически уклонился от прямого ответа Вулфред.

– В тебе говорит варвар! – убежденно сказала она.

Вулфред подошел к ней, улыбнулся. Он прижался к Мелании своей могучей грудью.

– В некоторых случаях ты можешь считать меня варваром! – усмехнулся он.

– Ты мог бы мне этого и не говорить, сакский дурень.

– Возможно.

Он прижался своей колючей щекой к ее.

– Почему ты не спросишь, в каких случаях можешь считать меня варваром?

– Меня это не интересует.

– И все же я скажу тебе. Ты можешь называть меня варваром каждую ночь. Ты встретишь своего варвара, лежа на спине. А он будет грубым, требовательным и почти безумным, как и все варвары.

Вулфред нагнулся и поцеловал сквозь тонкую ткань рубашки соски Мелании. И все ее тело вспыхнуло огнем. Она запустила пальцы в густые волосы Вулфреда.

– А что делает сакская женщина, когда в ее спальню входит варвар? – с игривой улыбкой спросила Мелания.

– Она целиком подчиняется его желаниям.

– Разница между сакской женщиной и римлянкой в том и состоит, что первая подчиняется, а вторая жаждет получить наслаждение!

Мелания притянула к себе голову Вулфреда и прильнула к его губам…

Она проснулась незадолго до рассвета и долго смотрела на лежавшего рядом в полутьме Вулфреда.

Он продолжал оставаться для нее загадкой. Он был нежным с ней. И одновременно оставался воином. Он женился на ней и искренне верил, что на всю жизнь.

Но верит ли она? На этот вопрос Мелания не могла ответить. Ее мысли и чувства вконец перепутались…

Только теперь она вспомнила, что ее ждет Маркус. Она должна бежать к нему!

Оставив Вулфреда, Мелания побежала в конюшню и оседлала Оптио. Она решила отдать его Маркусу. Привязав к седлу баул с едой и одеждой, Мелания осторожно вывела лошадь из конюшни и подвела к условленному месту у дальнего забора. Маркус уже был там.

– Так ты едешь со мной? – спросил он. Мелания отрицательно покачала головой.

– Я так и думал! – тихо проговорил Маркус и грустно улыбнулся. – Мое сердце все время твердило «нет», но я не верил. Боже, Мелания, как я могу тебя оставить?.. – Маркус помолчал несколько мгновений и спросил: – Скажи, что тебя здесь удерживает?

– Меня удерживает не дом и не жажда мести. Удерживает… сакс, которому я… принадлежу. Почему принадлежу, я не могу тебе объяснить.

– Что ж, тогда объясню я.

– И ты не сможешь объяснить. Потому что ничего не знаешь и можешь только всех обвинять!

– Мелания, – прошептал Маркус, хватая ее за плечи, – ты вся горишь! Или действительно помешалась на грубом саксе?

– Действительно.

– Как его имя?

– Вулфред.

– Вулфред… Постараюсь запомнить.

– Ты-то как? Поедешь все-таки на запад?

– Да. Ты слышала об Арториусе? Том самом, что собирает единомышленников для борьбы с саксами? Я направляюсь к нему!

– И будешь бороться вместе с ним?

– Да, против саксов. Но я запомнил того, кого зовут Вулфред. Его я не трону. Ведь ты его любишь!

– Я не люблю его! – запротестовала, густо покраснев, Мелания.

– Не любишь… Поэтому остаешься с ним, меняешь свой мир на его… Эх, Мелания!

– Ты ничего не понял! – пробормотала Мелания, чувствуя, что ее охватывает раздражение.

– Возможно, что не понял! В последнее время я многое перестал понимать.

– Я – тоже!

– Что бы ты могла сказать мне о планах Хенсы?

– Ничего. Я не знаю его планов. – Мелания сказала чистую правду.

– А в отношении его людей? Насколько многочислен его отряд?

– Он командует Вулфредом и его людьми, Маркус.

– Он командует не только ими, но и другими отрядами, причем очень многочисленными. И все они наши смертельные враги!

Оба отлично понимали всю глубину их конфронтации между собой. А потому смотрели друг на друга с ледяной холодностью.

– Ну а как велик отряд Вулфреда? И кто он сам?

– Вулфред – мой муж.

– В первую очередь он сакс!

– Он мой муж, Маркус! И я никогда его не предам!

– Но он предал тебя, Мелания! Он клялся защитить римлян от варварских племен и не защитил их!

– Он выполнял свой воинский долг. Ты забыл, что он воюет против римлян. Но я должна тебе сказать вот что.

– Что именно?

– Вулфред никогда бы не попросил меня предать тебя. Понял?

Они впервые в жизни стояли на расстоянии друг от друга. Между ними выросло какое-то невидимое препятствие. Мелания не отметила в глазах Маркуса осуждения. В них блестели только слезы…

– Ты будешь здесь в безопасности? – спросил он дрожащим голосом.