Дверь распахнулась. Какая грубость! Неужели здесь не принято стучать перед тем, как войти? Прищурившись, она повернулась к незваному гостю, силуэт которого загромождал собой дверной проем. Лица его пока видно не было, но Марион разглядела треуголку и штаны мужчины, и невольно вздрогнула от страха. Это не были жители Гленко. Незнакомец вошел в дом и грубо оттолкнул ее в сторону. Второй повелительным тоном отдал какие-то распоряжения своим спутникам и вместе с вихрем снега ворвался в дом.

– Где он? – громыхнул первый.

– Что?

– Где этот подонок Макдональд?

Но что им нужно? Или Дункан успел совершить какой-то проступок, о котором ей ничего не известно?

– Сдается мне, его здесь нет, – пробасил второй незнакомец.

«Поразительная наблюдательность!» – насмешливо подумала Марион.

– Где документ? – спросил первый громила.

Полы широкой накидки распахнулись, и она увидела высокие сапоги и куртку из тартана, рисунок которого был ей знаком. Сердце Марион затрепетало. То были темные цвета Кэмпбеллов. Она отшатнулась.

– Документ? Какой документ? – пробормотала она с растерянным видом.

На самом же деле мысли Марион неслись с сумасшедшей скоростью. Она украдкой окинула комнату взглядом. Куда она сунула свой sgian dhu?

Мужчина с угрожающим видом двинулся на нее. Да вот же он, на столе! Острие клинка виднелось под корсажем платья, которое она положила на стол. Марион бросилась было к кинжалу, но незнакомец оказался проворнее. Он сгреб ее в охапку и прижал к стене.

– Куда это ты собралась, красотка?

– Отпустите меня! – взвизгнула Марион, стараясь справиться со страхом.

– Отдай мне документ, и я не сделаю тебе ничего плохого.

– Грубиян! Какой еще документ?

Мужчина насмешливо захохотал и обернулся к своему спутнику.

– Точно эта девчонка родом из Гленлайона? Послушать ее – гусыня гусыней, как все девки Макдональдов, а они годятся только детей рожать! – Он снова посмотрел на Марион, на этот раз с явной злостью. – Слушай меня внимательно, моя птичка! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. У моего приятеля, что остался там, на улице, на голове шишка размером с яйцо, и он ждет не дождется поквитаться с этим дерьмом Макдональдом, которого, как я вижу, нет дома. Но ему и тебя хватит. Ты ведь тоже была в Инверари!

– Если вы знаете, кто я, то советую вести себя прилично! – с угрозой произнесла Марион.

Мужчина засмеялся.

– Путаемся с парнями из Гленко, мисс Кэмпбелл?

– Вас это не касается. У нас нет того, что вы ищете. Уезжайте!

– Что вы с ним сделали?

И он кивком дал своему спутнику знак начинать обыск, а сам повернулся к Марион и с нехорошей улыбкой осмотрел ее с головы до ног.

– Хм… Девчонка у Гленлайона вышла на славу! – Одной рукой он схватил ее за горло. – Говори, что вы сделали с этим проклятым клочком бумаги! – приказал он.

– Его здесь нет. Он… в замке Финлариг!

Мужчина выругался.

– Издеваешься надо мной? Хочешь, чтобы я поверил, будто вы вчера доехали до Финларига и потом прискакали сюда?

– Нет… Его взялся отвезти Макгрегор.

– Роб Рой?

– Рори, похоже, она не врет. Брайан говорил мне, что вчера на наших землях видели Макгрегоров.

Паника охватила Марион, когда она почувствовала, что мужская рука пытается задрать на ней сорочку. Ее крик оборвался, когда он, продолжая прижимать ее к стене, одной рукой зажал ей рот. Она отбивалась, как могла, но тщетно. Он был слишком велик и силен для нее.

– Я не уйду с пустыми руками из этой проклятой долины, раз уж приперся сюда в такую собачью погоду! – вскричал грубиян в порыве злости. – Раз нет документа, я возьму кое-что другое!

Он попытался ее поцеловать. Марион увернулась.

– Не противься, моя красавица, я не сделаю тебе больно… Посмотришь, это даже приятно…

Он отпустил шею девушки и провел рукой по ее груди. Гнев закипел в Марион, и она снова начала вырываться. Мужчина буквально распластал ее по стене и коленом развел ее бедра. Собрав все силы, Марион попыталась пнуть его ногой в пах, но он и правда был слишком высок – удар пришелся много ниже, чем она целилась.

– Ах ты, грязная маленькая тварь… Ай!

На этот раз у нее получилось. Он отпустил ее, чтобы схватиться ладонью за щеку, а потом поднес ее к глазам и увидел… кровь.

– Эта мерзавка меня поцарапала! – изумился он.

Освободившись, Марион подбежала к столу, схватила нож и выставила перед собой. Мгновение – и на смену его удивлению пришла черная ярость. Девушка не успела увернуться, и удар пришелся ей в лицо. Крутнувшись, как юла, она со стоном повалилась на стол. Слезы брызнули из глаз, мешая видеть. Она попыталась подняться. Щека нестерпимо болела, предметы в комнате почему-то плыли перед глазами.

– Эта дрянь… мне… заплатит!

Чей-то шепот прорвался сквозь оглушительный гул в ушах. С жалобным всхлипом она приподнялась на локте, ища кинжал, выскользнувший из рук. Где же он? Наконец пальцы сжались на холодном металле.

Тяжелая рука схватила ее за плечо и перевернула на столе, словно блин на сковородке.

– Пустите меня! У нас нет…

Мужчина схватил ее за ворот сорочки и заставил встать на ноги. Она снова попыталась его оттолкнуть. Презрительный взгляд насильника парализовал ее. «Господи, он же убьет меня!»

Мысли ее приняли иное направление. Другие Кэмпбеллы в долине Гленко, убивающие Макдональдов. А ведь теперь она – одна из них… Ирония судьбы! От отвращения и страха у Марион голова пошла кругом, в груди заныло.

– Нет… – слабо прошептала она.

Щека ужасно болела. Даже сжать зубы – и то было больно.

– Отпусти ее! – крикнул второй мужчина. – Я все обыскал, здесь нет никаких бумаг.

– Она меня поцарапала, эта сучка! Она за это заплатит! – не унимался его товарищ.

– Брось ее! Нам приказали не трогать девчонку.

– Но она таскается с Макдональдами!

Марион снова попыталась дотянуться до насильника своим кинжалом, однако с таким верзилой ей было не тягаться. Он ловко выкрутил ей руку, и девушка вскрикнула от боли. Кинжал выпал у нее из пальцев. Мужчина разразился ругательствами. Его товарищ снова приказал ему отпустить ее, пока дело не закончилось плохо. Но тот упирался. Ему хотелось получить свое.

Когда он швырнул Марион о стену, она всхлипнула и посмотрела на своего обидчика. Мужской кулак впился ей в живот, и сразу стало нечем дышать. Боль была невыносимой. Марион подумала, что умирает.

И еще она подумала о Дункане. Об их клятвах. О том, как его руки гладили ее… Руки мужчины из Гленко могли так сладко ласкать кожу женщины из клана Кэмпбеллов! Какая ирония! А теперь… Теперь ее бьет мужчина из ее собственного клана!

Согнувшись пополам, она хрипела, пытаясь отдышаться, потом на четвереньках поползла к кровати. Комната кружилась, качалась… Марион вдруг стало ужасно зябко. Порыв ветра приподнял ее сорочку, и зубы девушки застучали от холода. Она поморщилась от боли. В доме еще слышались мужские голоса. Они спорили. Потом на улице кто-то закричал. Дункан вернулся?

От острой боли снова оборвалось дыхание. Верзила подошел и швырнул ее на столбик кровати. Он ударил ее ногой? Какая разница? Он бил ее снова и снова – в живот, по ребрам. Разбитая болью, Марион повалилась на пол.


В темноте она открыла глаза и шевельнула рукой. Тело тут же отозвалось такой болью, что она вскрикнула. Марион перекатилась на бок и нащупала шерстяное одеяло. Дверь так и осталась открытой.

Как долго длилось ее беспамятство? Судя по тому, сколько снега намело через порог, – много долгих минут. Она с трудом приподнялась на локтях. Ткань сорочки, казалось, промерзла насквозь и противно липла к бедрам. Марион посмотрела вниз и увидела на подоле темное пятно.

Огонь в очаге погас под порывами ветра, безнаказанно проникавшего в дом и успевшего обшарить в нем все углы. Марион поежилась. Нижняя челюсть ужасно болела. Она пошарила пальцем во рту. Слава богу, все зубы целы! Но явственно ощущался металлический привкус крови. Оказалось, она прикусила щеку – язык нащупал болтающийся кусочек плоти.

С трудом Марион забралась на кровать и, словно раненое животное, свернулась в комок, зарылась в одеяла. Кто-нибудь в конце концов прикроет эту проклятую дверь, хлопающую под порывами яростного ветра? И где Дункан? Она вспомнила крики уезжавших мужчин. Неужели это его они увидели? Неужели принялись травить его, как зверя, как добычу? Что, если они убили его?

Снаружи донесся крик, и кто-то вошел в дом. В комнате было совершенно темно. Она услышала, как заскрипел под чьими-то башмаками снег у порога, потом стало тихо. Незваный гость ушел?

– Вот дьявольщина!

Чьи-то руки перевернули ее, содрали одеяло, за которое она отчаянно цеплялась. Человек выругался и оставил ее в покое. «Это не Дункан», – с грустью подумала Марион. Не шевелясь, смотрела она на слабо вырисовывавшийся в сумерках силуэт мужчины. Он что-то буркнул себе под нос. Дверь закрылась, и комната погрузилась в абсолютную темноту. Алан ушел.

* * *

Из-за метели Дункан почти ничего не видел ни вокруг, ни впереди себя. Собрав последние силы, он пошел быстрее. Сугробы становились глубже с каждой минутой и местами доходили уже до колен. На склоне Мил-Мора он увидел славную оленуху, но она сумела вовремя удрать. И все-таки он вернется домой не с пустыми руками… У Марион будет возможность продемонстрировать ему свои таланты поварихи. У Дункана давно свело живот от голода. И вдруг мысль, что она не умеет готовить, пришла ему в голову. Наверняка у Гленлайона была кухарка! Ничего страшного, научится.

Сквозь снежную дымку наконец проступили очертания дома. Дункан ускорил шаг. Ему не терпелось устроиться вместе с Марион у очага. Нужно ли рассказывать ей о неприятном разговоре с Элспет и ее родителями? Он поморщился. Что ж, зато теперь дело улажено. В определенной мере Алан облегчил ему задачу, заранее сообщив девушке о его измене. Грубоватый верзила Алан давно заглядывался на Элспет и наверняка не упустил случая утешить ее и дать выплакаться у себя на плече. А значит, если Элспет и злилась, то лишь потому, что ей предпочли какую-то там мерзкую Кэмпбелл.