Соня Мармен - Сезон воронов

Лошадь Лиама фыркнула и нервно мотнула головой. Ее седок с наводящей ужас медлительностью поднимал меч. Рука его не дрогнула ни разу. Но зачем? Этот солдат не представлял для нас ни малейшей опасности.

– Лиам! – воскликнула я взволнованно.

Он меня не услышал. Единственное, что занимало его в этом мире, – это красная куртка, которая собралась дать деру. Моя нервозность передалась остальным спутникам. У меня вдруг закружилась голова.

– Лиам!

Словно молния, которая обрушивается с неба, его дикий вопль отразился от горных склонов и заставил землю содрогнуться. Кровь застыла у меня в жилах. Лиам пришпорил лошадь, которая встала на дыбы от боли, и пустил ее сумасшедшим галопом. Я успела увидеть ужас в округлившихся глазах солдата, когда он повернулся и что было мочи побежал к лесу.

– Что он делает? – вскричала я, не помня себя от ужаса.

Лиам спрыгнул с лошади, оставил ее на дороге и пустился вслед за беглецом, который уже кричал во все горло. Расстояние между ними быстро сокращалось. Дикий зверь настигал свою добычу…

Минута – и удар меча остановил бег солдата. Крик боли, который издал бедняга, падая на землю, заставил меня вздрогнуть.

– Нет, Лиам! Не надо!

Я рванулась к нему, но чья-то железная рука удержала меня, заставив отвернуться.

– Мама, не надо! Оставь! Слишком поздно…

– Господи, что он делает? Зачем? Дункан, останови его!

– Мама, нет! Тот солдат все равно уже мертв. Пусть делает, что хочет. Думаю, он в этом нуждается.

Лиам с ужасающей жестокостью, которой я в нем и не подозревала, наносил удар за ударом. Я отвернулась, чтобы не видеть эту жуткую сцену, и уткнулась сыну в плечо. Волна тошноты поднялась к горлу, пустой желудок свело болью. Во рту я ощутила горькой вкус желчи. На нас вдруг обрушилась зловещая тишина. Я ощутила, как рука Дункана, меня обнимавшая, расслабилась.

– Все кончилось, – пробормотал он после паузы.

Я медленно оглянулась. Лиам стоял над трупом дезертира. Шумно дыша, он как зачарованный смотрел на дело своих рук. Я шагнула к мужу. Движение мое вывело его из забытья. Он повернул ко мне забрызганное кровью, искаженное гневом и ненавистью лицо. Во взгляде его я прочла единственное чувство – страдание. Испустив последний крик, Лиам повернулся, поднял меч и с размаху рубанул им камень. Клинок разбился со скрежетом, от которого зазвенело в ушах.

После этого он забросал тело чистым снегом, упал рядом с ним на колени и прочел молитву. Прошло несколько минут, никто не проронил ни слова.

Лиам набрал в горсть снега и вытер кровь с лица и рук.

– Да примет Господь его душу, – прошептал Дункан, возвращаясь к своей лошади.

Наконец Лиам поднялся и вернулся к нам. Проходя мимо меня, он отвел глаза. Я удержала его за руку.

– Этот человек не сделал ничего, чтобы заслужить такую смерть!

Он посмотрел на меня внезапно потемневшими, холодными глазами. Лицо его было невозмутимо, ни один мускул на нем не дрогнул. Я вздрогнула при мысли, что таким же взглядом он смотрел на своего врага, прежде чем убить его. Страшно представить, что чувствовала жертва, встречая этот взгляд… Лиам сделал глубокий вздох, по телу его прошла дрожь.

– Я знаю, – ответил он просто. – Но и Ран, и Колин ничем не заслужили того, что с ними случилось.

В голосе его прозвучал металл. Лиам посмотрел вниз, на свои руки. На них осталось несколько капелек крови. Была ли то кровь невинного? Он сжал кулаки. Выражение его лица постепенно смягчилось. Я отпустила его руку, и он медленно пошел к своей лошади. Я вздохнула и двинулась за ним следом.

Дождь… Сперва моросящий, пронизывающий, по мере нашего приближения к королевскому городу он превратился в ливень и никак не желал заканчиваться. В Инвернесс мы въехали после наступления темноты, промокнув до нитки.

Зная, что город пребывает под эгидой Короны, мы старались привлекать к себе как можно меньше внимания. Ненастье оказалось нам даже на руку: под проливной дождь, превративший улицы в болота грязи, не желали выходить собаки, не то что люди. Я пребывала в уверенности, что первым местом, куда нам следовало отправиться в поисках Франсес, был толбут, поэтому попросила Лиама сразу ехать туда. Однако мой супруг рассудил, что правильнее будет сначала найти жилье и подкрепиться, а только потом сесть и обдумать дальнейшие действия. К счастью, три заведения, которые нам предстояло посетить, находились на расстоянии десятка шагов друг от друга на Керк-стрит.

Разумеется, каждый из нас прекрасно понимал, что наши тартаны не останутся незамеченными.

– У нас будут проблемы, – заявил Калум, отодвигая пустую тарелку. – Здесь всюду солдаты. Не думаю, что наш приезд их обрадует.

Словно в подтверждение его слов, мистер Росс, хозяин харчевни, в которой мы остановились поужинать, неодобрительно посмотрел в нашу сторону. Наверное, сам факт, что он подал ужин «проклятым якобитам», пусть и за хорошую плату, мог испортить репутацию его маленького заведения. Стены в нем были настолько грязные, что складывалось впечатление, будто их никогда не красили, а окна покрыты таким слоем пыли, что даже днем внутри должно было быть темно. Мебель и посуда тоже имели самый жалкий вид.

– Вы с Марион сходите в толбут, – постановил Лиам после долгих размышлений. – Калум прав, нам надо как можно реже показываться на улицах. Хотя если бы удалось раздобыть несколько пледов клана Фрейзеров…

– Ни за что! – вскричал Робин. – Лучше уж с риском для жизни носить свои цвета, чем тартан этого гада Саймона Фрейзера из Ловатта! Он ушел из лагеря Претендента перед сражением при Шерифмуре и увел триста своих людей! Решил, мерзавец, что, если перейдет на службу Ганноверскому дому, вернее получит обратно свои земли – те, которых лишился, когда стало ясно, что он стал главой клана обманным путем. Если хотите знать мое мнение, то лучше бы они его повесили сразу, без разбирательства!

Лиам нахмурился.

– Потише, приятель, – осадил он Робина. – Насчет пледов я пошутил, но в таком месте, как это, лучше говорить шепотом.

Невзирая на то что в Инвернесс нас привело дело далеко не радостное, настроение у Лиама было приподнятое. Много месяцев я не слышала от него даже намека на шутку!

– Надо же! Стоило о них вспомнить, как они и явились! – сказал Дункан.

Неприметным жестом он указал на двух мужчин из клана Фрейзеров, которые как раз вошли в харчевню. Один был высоким и толстым, в штанах из тартана, обтягивавших его объемные ляжки, и красных гетрах. Из одной гетры торчал кинжал скин ду. Под небрежно наброшенным на плечи пледом виднелся камзол из такой же шерсти, что и штаны, застегнутый на все пуговицы, которые с трудом держались под напором его обильных телес. На голове у него был берет с серебряным гербом.

Второй мужчина – вне всякого сомнения, телохранитель здоровяка – носил свой плед более традиционным манером: один присборенный его край образовывал килт, а второй был наброшен на плечи и укрывал спину своего владельца от дождя. Повернувшись к нам спиной, Фрейзеры заговорили с хозяином заведения, который снова начал искоса на нас поглядывать. Наши с Лиамом ноги под столом соприкоснулись, и я ощутила, насколько он напряжен. Мы все молчали. Через пару минут Фрейзеры ушли.

– Лорд Ловат собственной персоной! – негромко произнес Дональд.

– Лучше нам здесь не задерживаться, – сказал Лиам.

Он бросил на стол несколько монет, давая понять, что мы уходим. Мы уже подошли к двери, когда мистер Росс обратился к нам дрожащим от волнения голосом:

– Не знаю, что у вас тут за дела, но вам надо поскорее уехать из города!

Мои спутники переглянулись.

– Если наши деньги вызывают у вас отвращение, мы найдем, где их потратить, сэр! – возразил Лиам, пристально вглядываясь в лицо тщедушного человечка. – А какие у нас тут дела, вас не касается!

Он собрался уже выйти из заведения, но хозяин удержал его за рукав. Лиам повернулся к нему с кинжалом в руке и свободной рукой схватил бедолагу за грудки. Я затаила дыхание.

– Вы меня неправильно поняли, сэр! – воскликнул мистер Росс, испуганно косясь на клинок. – Я только хотел вас предупредить…

– Предупредить? – переспросил Дональд. – Фрейзер в городе, мы это уже поняли.

– Нет, я совсем не об этом. Яков Эдуард… Претендент… В общем, он собирается бежать. И это случится на днях. Поэтому любого, кого подозревают в связях с якобитами, у нас хватают и бросают в тюрьму. Вам нельзя оставаться в городе!

Лиам стиснул зубы, но спустя мгновение рот его приоткрылся от изумления.

– Вас зовут Росс?

Хозяин заведения кивнул.

– Позиция вашего клана относительно последних событий мне не совсем ясна… Быть может, если вы объясните…

– Моя жена из Макинтошей, она родственница старого Борлума, – пустился в разъяснения хозяин харчевни. – И должен признать, что…

Он окинул взглядом немногих оставшихся в зале посетителей. Все они, казалось, были порядком пьяны и не обращали на кучку хайлендеров никакого внимания. Мистер Росс доверительным тоном продолжил:

– Сам я всем сердцем за Стюартов.

– Он лжет! – воскликнул Робин. – Принц ведь только что приехал! Не может же он вот так сразу…

– Возможно, это правда, – оборвал его Дункан. – В Перте об этом поговаривают тоже. И многие уверены, что восстанию скоро положат конец, причем нашей стороне придется плохо…

– Но ведь это просто слухи! – заметил Робин.

Лиам решил прояснить ситуацию.

– Откуда у вас эти сведения, Росс?

– Три дня назад ко мне зашли посыльный маркиза Хантли, который был тут проездом, и полковник Уолтер Фрейзер. Я подслушал их разговор.

Лиам криво усмехнулся.

– Понятно. Но что привело в Инвернесс посыльного маркиза Хантли? Или это был шпион, который продался врагу?

На лице мистера Росса отразилось крайнее удивление.

– Неужели вы не знаете? Хантли перешел на сторону Правительства, причем на очень выгодных для себя условиях, и часть Гордонов вместе с ним. Его жена Генриетта – англичанка, поэтому… В общем, граф Сазерленд взял его под свою защиту. Александер из Охинтула возглавил отряд Гордонов, которые остались верны принцу.