– Господи…

Он обхватил мою грудь ладонями и ласкал, пока соски не стали твердыми от желания.

– Кейтлин, скажи, – прошептал он, обдавая теплым дыханием мою трепещущую плоть, – скажи, что ты меня любишь! Я хочу еще раз это услышать. Что ты и теперь хочешь меня…

– Да, Лиам! Я хочу тебя сильнее, чем когда-либо! Я люблю тебя.

Мои юбки соскользнули на пол, и мы оказались на матрасе, сплетенные в страстном объятии.

– Господи! – повторял он, снова и снова покрывая меня поцелуями. – Это ожидание оказалось самой страшной из мук, которые ты заставила меня пережить, a ghràidh!

Он тихонько укусил меня за шею. Я расстегнула его ремень и откинула голову назад, вздрагивая от наслаждения.

– Столько ночей быть рядом и не сметь прикоснуться к тебе… А потом я решил, что потерял тебя!

Я обхватила лицо мужа ладонями и долго смотрела на него. Дрожь страха прошла по спине, стоило мне вспомнить, что он был на волосок от смерти.

– Теперь все хорошо, – пробормотала я, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

Его рубашка отлетела на пару метров. Пальцы Лиама пробежались по моей коже – трепещущие, горячие.

– Ты такая сладкая, такая теплая! Мне кажется, я не прикасался к тебе целую вечность…

Внезапно я осознала, что он ласкает меня уже много минут, но до сих пор в моем сознании не промелькнула ни одна неприятная картинка. То было несказанное счастье: я свободна! Наконец-то я освободилась от своих демонов!

– Лиам, люби меня, умоляю! – взмолилась я. – Люби меня!

– Я всегда любил тебя и люблю. – Он лукаво улыбнулся, поглаживая мои бедра. – Мысленно… я занимался с тобой любовью. Все эти долгие холодные ночи ты согревала меня в моих мечтах!

– О Лиам!

Он прижался ко мне.

– Но это было не так приятно, как сейчас!

Он ласкал меня, поглаживал, поддразнивал…

– Лиам!

– Мне нравится, как ты шепчешь мое имя, когда мы занимаемся любовью… Твой голос совсем другой. Он такой нежный, как ветер с моря. О Кейтлин! Мой ирландский ветер…

Тело мое жаждало большего, оно сгорало в костре желания, которое так долго оставалось неутоленным. Я притянула Лиама к себе, я растаяла под его ртом, поглощавшим меня с жадностью изголодавшегося хищника. Каждый раз, когда он задевал меня своей щетинистой щекой, по телу моему пробегала сладостная дрожь. Я превратилась в послушную куклу в его руках. Безвольная, дрожащая, я отдалась его любви.

– A ghràidh! Я не могу без тебя! Как долго я мечтал об этой минуте!

Стон сорвался с моих губ, когда он вошел в меня. Я впилась ногтями в его напряженные ягодицы. Он вздрогнул. Я удовлетворенно улыбнулась.

– A ghràidh mo chridhe! – хрипло выкрикнул он, медленно двигаясь во мне.

– Дай мне… – взмолилась я, подаваясь к нему навстречу.

– Нет, подожди немного! Я хочу насладиться твоим вкусом, ощутить тебя всю…

Кровь стучала у меня в висках. Смежив веки, я ощущала на своих припухших от желания губах соленый вкус наших слез счастья. Потом море сладострастия вдруг разверзлось во мне, поглотив все мысли, страхи и горести.

– Боже! Лиам, умоляю, сжалься!

Он издал рык удовольствия и позволил вожделению задавать ритм своим движениям, пока с моих уст не сорвался крик, слившийся с его криком.

Мы долго еще лежали обнявшись, переплетясь ногами и пальцами. Я не слышала ничего, кроме биения наших сердец. Лиам взял мою руку, поднес к губам, поцеловал и прижал к своей все еще подрагивающей от неровного дыхания груди. Ко мне медленно возвращался контроль над чувствами, но эмоции настолько переполняли меня, что ни думать, ни тем более говорить связно я еще не могла. Опустошенная, счастливая, я позволила себе соскользнуть в сладкое забытье.

– Seall orm, a ghràidh[110], – прошептал Лиам спустя какое-то время.

Его дыхание согревало меня. Я подняла глаза. Господи, я никогда бы не смогла жить без него! Этот любящий взгляд, это молчание выражали больше, чем любые слова. Потом он потянулся за одеялом и укрыл нас.


Я проснулась от холода. Натянув одеяло на плечи, я повернулась и вдруг почувствовала, что простыня рядом холодная и… Я села на матрасе. Лиам ушел?

Вскрикнув от ужаса, я обвела комнату взглядом. Он сидел на лавке перед очагом, закутанный в свой плед. Услышав мой крик, он посмотрел на меня.

– Почему ты там сидишь?

Сердце мое стучало как сумасшедшее, моментально охрипший голос выдавал мой испуг.

– Мне не спится. Наверное, выспался за эти дни. – Он виновато улыбнулся. – Встал подбросить брикет торфа в очаг… Потом залюбовался тобой. Мне не хотелось тебя будить, и я просто сидел и смотрел на тебя. Ты такая красивая, когда спишь…

Он тихо засмеялся. Я тоже.

Огонь тихонько танцевал в очаге, освещая Лиама приятным золотистым светом. Из-за вынужденного недоедания он похудел, однако мускулатура оставалась такой же красивой и рельефной. Мне подумалось, что он сбросил как раз тот небольшой избыток веса, который имеет свойство накапливаться с годами, и это ему даже к лицу.

– Я замерзла! – томно пожаловалась я.

Лиам медленно встал, и я окинула жадным взглядом его крепкую фигуру. На коже явственно выделялись шрамы от ран, нанесенных самой жизнью. Они были похожи на огамические письмена, какие временами находят на гранитных стелах, и каждая из этих ран имела свой скрытый смысл. Шрамы были своего рода живой памятью. Сердечные раны не видны глазу, но я знала, что они там, под этой массой мускулов и костей. И они тоже когда-нибудь зарубцуются, как обычные раны. Но для этого нужно время.

Я многозначительно откинула одеяло. Лиам улегся рядом, коснувшись меня волосами и бедром. Потом вытянулся, привстал на локте и просунул ногу меж моих бедер. Взяв прядь моих волос, он принялся задумчиво навивать ее на указательный палец.

– Я хочу что-то тебе рассказать, – начал он.

– Что?

– Я видел… Не знаю, как тебе объяснить… Все было так расплывчато, так странно… Мне кажется, я видел Анну и Колла.

У меня мороз прошел по коже.

– Когда?

– Вчера вечером, когда у меня был сильный жар.

Мне вдруг стало страшно. Лиам почувствовал мое смятение, притянул меня к себе и крепко-крепко обнял.

– У нее и правда дар?

– О чем ты? – растерянно спросила я.

– О Беатрис.

Все эти годы я представляла себе Анну красивой молодой женщиной с длинными белокурыми волосами. Быть может, он просто принял Беатрис за свою покойную супругу?

– Что она с тобой делала?

– Не могу сказать наверняка. По-моему, прикладывала ладони к моей груди и что-то шептала. Все было как в тумане, Кейтлин. Лица ее я не мог видеть, потому что она была ко мне спиной. Я видел свое лицо через ее плечо.

– Свое лицо через ее плечо? Но как такое возможно, Лиам?

От страха у меня перехватило дыхание, и я застыла в его объятиях.

– Я смотрел на себя со стороны, вернее сверху, как если бы парил над своим телом…

Я почувствовала, что он дрожит. Неужели ему довелось побывать там, за краем нашего мира? Неужели он переступал порог царства теней? Неужели попал в мир иной и вернулся?

– А потом я увидел яркий свет. Он притягивал меня к себе. И вдруг неизвестно откуда появились руки, схватили меня и стали тянуть обратно, прочь от этого света. Я не хотел, мне было так хорошо! И тогда, Кейтлин, я увидел их лица. Они были в том луче света и смотрели на меня. Колл…. Колл мне улыбался.

Я посмотрела на мужа. Его глаза были закрыты, на ресницах повисли слезинки. Он помолчал немного и продолжил свой невероятный, приводящий в смущение рассказ:

– Не скажу, что я четко видел их лица, но я точно знал, что это они. Кейтлин! Я забыл… – С губ его сорвался стон. – Я забыл их лица! Как я мог? Эта озорная улыбка моего сына… Такая же, как у Ранальда. Мои сыновья…

– О Лиам!

Сердце мое сжалось.

– Думаю, они пытались мне что-то сказать. Тогда я и понял, что мое время еще не пришло.

Он посмотрел на меня, перепуганную, взволнованную, улыбнулся и смахнул слезы. Потом выпустил меня из объятий и поцеловал в макушку.

– Я не боюсь умереть, родная, – чуть торжественно сказал он после короткой паузы. – Теперь, когда я знаю, что там, за порогом жизни, не страдает ни душа, ни тело. Это как… как будто ты становишься духом, свободным от всего. И это прекрасное чувство, Кейтлин. Сейчас я знаю, что те, кто ушли, теперь счастливы. Ранальд, Колин, Саймон…

Я вздрогнула.

– Почему же тогда ты там не остался? – спросила я с ноткой обиды.

– Что ты такое говоришь, a ghràidh! – ответил он, приподнимая мой подбородок.

Наступило продолжительное молчание. Глаза его блестели в свете пламени, весело потрескивавшего в очаге, и взгляд их был исполнен такого душевного покоя, что я невольно заволновалась. Что-то в нем переменилось. Значит, он и вправду пересек границу мира теней…

– Если там тебе было так хорошо, почему ты не остался?

Он поцеловал меня.

– Я не тороплюсь. У меня еще много времени. И, сказать по правде…

В полумраке блеснули его зубы, и эта улыбка показалась мне… плотоядной. Похоже, у зверя снова разыгрался аппетит.

– Здесь тоже очень даже неплохо!

Он провел пальцами вдоль моей руки, погладил меня по бедру. Я ласково коснулась его седоватого виска, с удовольствием погрузила пальцы в его кудрявую шевелюру. Лиама сначала отняли у меня, а потом отдали обратно. «Это все вера, Кейтлин!» Я так надеялась, так молила Господа, и он услышал меня. Он рассудил, что впереди у Лиама еще долгий путь. Куда он приведет его? Только Всевышнему это известно.

Вслед за этой мыслью родилась следующая, и я спросила:

– Как ты думаешь, у тебя хватит сил доехать до Инвернесса?

– Ты в этом сомневаешься?

– Ты исхудал, потерял много сил, а путь предстоит долгий. На улице зима, холод, и есть вероятность натолкнуться на еще один отряд драгун.