Тереза Ромейн - Сезон соблазна

– Разумеется, нет, – согласился гость.

– Всего доброго, лорд Хавьер, – быстро проговорила Джулия, сожалея, что не может провалиться сквозь землю.

Лицо гостя расплылось в хищной улыбке:

– И вам того же, мисс Херрингтон.

Сославшись на сильную головную боль, Джулия остаток дня провела в своей комнате. Общаться с родственниками до тех пор, пока не будет принято решение, что делать дальше, у нее не было сил.

Джулия нисколько не раскаивалась в содеянном, но знала, что Луиза сильно огорчится, если узнает правду, а тетушка и вовсе придет в бешенство. Ей совсем не хотелось расстраивать своих близких, которые любили ее и желали ей добра, однако она не знала, как избежать огласки.

А в том, что скоро по городу поползут слухи о ней и виконте, она нисколько не сомневалась. Можно попытаться оттянуть неизбежное, но никак не предотвратить. Лорд Хавьер не идиот, и вряд ли объяснения Джеймса смогут его переубедить в том, что он видел собственными глазами. Да и что мог сказать Джеймс? Как объяснил ее визит? В общем, скорее всего скандала не избежать.

Джулия поняла, что час расплаты близок на следующее утро, когда в ее спальню вошла Симона. Обычно невозмутимая, горничная на этот раз была явно взволнована. И Джулию охватили дурные предчувствия. Симона с порога сообщила, что Джулию вызывает к себе ее светлость для серьезного разговора.

Дурные предчувствия усилились, стоило ей переступить порог спальни тетушки. Леди Ирвинг была все еще в постели, перед ней стоял поднос с нетронутой чашкой уже остывшего шоколада, а в руках она держала свежий номер «Листка светской хроники». Ее пристальный взгляд устремился на племянницу, в глазах пылала ярость.

– Ты знаешь, что мне сегодня принесли вместе с утренним горячим шоколадом? – грозно произнесла графиня, резким жестом выпроваживая горничную из комнаты.

– Нет, – настороженно ответила Джулия и, подойдя к креслу возле кровати леди Ирвинг, села.

У нее так дрожали колени, что она боялась упасть.

– Вот это! – выкрикнула графиня и хлопнула Джулию по голове этой самой газетой. – Глупая девчонка! Большинство светских дам прыгают из одной постели в другую, но никто это не афиширует. Я, похоже, ничему так тебя и не научила! На вот, прочитай колонку «Происшествия», первое сообщение.

В голосе леди Ирвинг сквозило презрение. Перед глазами Джулии строчки расплывались, но усилием воли она заставила себя сосредоточиться на том, что было напечатано в газете:

«Покою в доме леди И. этим утром, похоже, пришел конец. По сведениям редактора нашего издания, молодого виконта М., который совсем недавно был помолвлен, застали наедине с прекрасной мисс Х., причем вышеназванный джентльмен вышел проводить даму полуодетым. Возникает вопрос: означает ли это разрыв помолвки виконта с достопочтимой мисс О., сводной сестрой мисс Х.?»

Джулию бросило в дрожь. Все было плохо, из рук вон плохо. Произошло то, чего она больше всего боялась: ее свидание с виконтом получило огласку.

– Но здесь не названы имена… – пролепетала Джулия, судорожно сглотнув.

– Не будь идиоткой! – накинулась на нее леди Ирвинг. – Всем в Лондоне понятно, кто здесь подразумевается. Я хочу знать правду: что ты натворила и, главное, как попалась?

Джулия подняла на тетушку глаза:

– Здесь одни лишь домыслы…

– Возможно, но это не имеет никакого значения. Каждый, кто прочтет эту заметку, не усомнится ни на мгновение в ее достоверности. Итак, повторяю свой вопрос: что ты натворила?

Джулия прежде никогда по-настоящему не боялась тетушку, несмотря на ее грозный вид и острый язык, но сейчас пожилая дама смотрела на нее с такой яростью, что невольно съежилась, желая или провалиться сквозь землю, или сбежать в Стоунмедоуз и навсегда забыть дорогу в Лондон.

Тем не менее Джулия заставила себя выпрямить спину и твердо посмотреть леди Ирвинг в глаза.

– Вчера утром Луиза сообщила мне, что намерена разорвать помолвку с Джеймсом, и попросила о помощи.

– Что-о?!

Казалось, глаза тетушки Эстеллы того и гляди вылезут из орбит, однако Джулия, собравшись с духом, продолжила:

– Луиза призналась, что не испытывает к жениху никаких чувств и хочет положить конец своим страданиям. Не решившись сообщить об этом лично Джеймсу, она написала письмо и попросила меня отнести ему домой, поскольку, как она сказала, мы с Джеймсом друзья. – Джулия покраснела от стыда, голос дрогнул. – Я подумала, что идти к нему самой или вызвать его сюда, неразумно. И отправила посыльного вместе с короткой запиской от себя. Э-э… это все, что касается расторжения помолвки.

Леди Ирвинг, покачав головой, возвела глаза к потолку:

– Я не могу в это поверить. Просто не могу! Зачем вы обе приехали в Лондон, под мое крыло, если мне не доверяете? Я хотела выдать вас удачно замуж за богатых и титулованных аристократов. Как можно было разорвать помолвку с виконтом? У меня это просто в голове не укладывается!

На последней фразе ее голос сорвался.

– Луиза боялась сообщать вам о своем решении, – сказала Джулия, с облегчением выдохнув, когда речь зашла о сестре. – Правда, не понимаю почему.

Леди Ирвинг метнула на нее колючий взгляд.

– Сейчас не время для шуток, юная леди. Это вся история? В таком случае все не так уж и плохо. Я смогу все уладить. Прежде всего мне надо поговорить с леди Мэтисон. Разрыв помолвки еще можно предотвратить.

– Ну, вообще-то произошло еще кое-что, – выдавила Джулия. – Как вы знаете, вчера днем заходил сэр Стивен. Так вот: он сделал мне предложение…

– Ага! – издала торжествующий вопль ее светлость, не дослушав. – Я предполагала, что это произойдет, так что дела идут отлично, моя дорогая!

– Но я ему отказала, – закончила фразу Джулия. – Потом он спросил, можно ли надеяться на положительный ответ, и я не смогла сказать ему «нет», поэтому он ушел обнадеженным. Я же пребывала в полном смятении, и мне нужно было с кем-нибудь поговорить, поэтому и отправилась к Джеймсу.

– Что?!

Это прозвучало не как вопрос, а скорее как выражение крайнего недоумения. Графиня не верила своим ушам.

– Понимаете, Джеймс – мой самый близкий друг… кроме Луизы, разумеется, – попыталась объяснить Джулия. – Вот я и хотела поговорить с ним, посоветоваться…

– И?.. – потребовала продолжения леди Ирвинг, когда она замолчала.

Тогда, боясь поднять глаза, Джулия прошептала:

– Я люблю его, поэтому и отказала сэру Стивену.

Бросив наконец робкий взгляд на тетушку, Джулия увидела, что та резко откинулась на подушки. Кофейник с шоколадом накренился, грозя опрокинуться, и она поспешно убрала поднос с кровати графини.

– Это просто невероятно, – проговорила леди Ирвинг спокойно и размеренно, прикрыв руками глаза. – Влюбилась в жениха сестры. А почему бы, собственно, и нет? Вы с Джеймсом прекрасно подходите друг другу, из вас получилась бы замечательная супружеская пара. Со временем я и Луизе нашла бы подходящего жениха. До этого момента все складывалось вполне удачно. Но нет: ты зачем-то пошла к виконту домой! – Тетушка убрала руки с лица и, повернув голову, посмотрела на Джулию. – Здесь я тебя не понимаю. Какой бес в тебя вселился?

– Мне захотелось его увидеть, – едва слышно пролепетала Джулия.

– О том, что произошло между вами в доме виконта, даже спрашивать не буду, – упавшим голосом промолвила леди Ирвинг. – Мне и так все понятно. Судя по твоему вчерашнему нежеланию никого видеть и по замечанию в газете, что виконт был полуодет, произошло самое худшее.

Тетя Эстелла вздохнула и снова села на постели, но теперь в ее глазах отражалась печаль, а не гнев. Джулия отшатнулась, когда графиня протянула к ней руку, ожидая пощечины, но пожилая дама лишь коснулась ее лица кончиками пальцев.

– Глупая девчонка. Глупая, глупая девочка… Мне очень жаль тебя, – со вздохом проговорила леди Ирвинг, и голос ее сорвался. – Я не могу сердиться на это, хотя тебя следовало бы отшлепать… Все мы когда-то любили и знаем, что это за чувство. Счастливчики любят своих супругов, а другие, кому повезло меньше, находят любовь на стороне.

В глазах графини блеснули слезы, и она нетерпеливым жестом вытерла их. Тетушка сейчас выглядела такой усталой и удрученной, что Джулия поняла: это она говорила о себе. Голос графини срывался.

– Ты думаешь, я любила Ирвинга? – продолжила срывающимся голосом тетя Эстелла. – Вовсе нет! Он был намного старше меня и далеко не Аполлон. Мой муж не умел танцевать и красиво говорить, а я в молодости придавала этому большое значение. Но моя мать твердила, что я дочь простого барона и, чтобы добиться высокого положения в обществе, должна выйти замуж за графа. И вот так мисс Оливер стала ее светлостью графиней Ирвинг. Чтобы завоевать сердце графа, мне пришлось часами сидеть рядом с ним и слушать бесконечные байки о проклятых охотничьих собаках и верховых лошадях. Я позволяла ему целовать меня в губы, хотя его слюнявый рот вызывал у меня отвращение, и делала все, о чем он меня просил… абсолютно все.

Последние слова тетушка произнесла, многозначительно посмотрев на Джулию, и та взглянула на нее с изумлением.

– Я заплатила высокую цену за то, чтобы стать графиней, – продолжила леди Ирвинг. – Высокий общественный статус и финансовую независимость я никогда бы не обрела, оставшись мисс Оливер. Вместе со статусом я получила социальную свободу, то есть право говорить все, что мне вздумается, общаться с теми, с кем хотелось, и ехать туда, куда пожелаю. Я бы не променяла это ни на что другое. – Графиня усмехнулась. – Полную же свободу я обрела после пяти лет брака, когда мой супруг скончался от апоплексического удара, однако до этого времени следовала непреклонным правилам общественной морали… в отличие от тебя. Возможно, это и несправедливо, но правила приличия, принятые в обществе, предписывают молодым леди избегать до замужества опрометчивых шагов, которые могут бросить тень на их доброе имя. А вот на молодых джентльменов это правило не распространяется, они обладают большей свободой. И уж предаваться плотским утехам незамужним леди совершенно непозволительно. – Тетушка решительно подняла руку, пресекая попытку Джулии возразить ей. – Молчи! Ты должна выслушать меня до конца. Мне нужно незамедлительно отвезти вас обеих, тебя и твою сестру, обратно в деревню. Надеюсь, через некоторое время скандал уляжется, хотя, несомненно, и отразится на твоей репутации. Все решат, что помолвка Луизы и Джеймса была расторгнута из-за тебя. Нам, пожалуй, не следует разрушать эту иллюзию. Я уверена, что ты всей душой желаешь счастья своей сестре.