Тереза Ромейн - Сезон соблазна

И тут она вспомнила о письме, которое ее сестра написала джентльмену, которого не любила. Джеймс был завидным женихом, во всех отношениях достойным, однако Луиза разорвала помолвку с ним. Джулия, как и сестра, не могла заставить себя поступиться чувствами.

Особенно после событий вчерашней ночи.

В ее памяти снова возник образ Джеймса, вспомнились его слова и ласки в полутемной карете, а также записка, которую она написала поутру, при свете, протрезвев. Нет, она не могла выйти замуж за сэра Стивена, даже если тетя Эстелла настаивала на этом, даже если этого хотели ее родители и ожидало светское общество.

Но какой ответ дать баронету? Джулия стала лихорадочно вспоминать, что в таких случаях говорили героини романов, напрягла память и наконец произнесла:

– Я польщена вашим предложением…

– Ах, боже мой, этого не может быть! – радостно воскликнул баронет, аж просияв от счастья.

– Но, к сожалению, его принять не могу, – поспешила добавить Джулия, не желая обнадеживать сэра Стивена.

Баронет судорожно вздохнул, стараясь мужественно принять этот удар судьбы, лицо его вытянулось, но так просто сдаваться, судя по всему, он не желал. Взяв руки Джулии в свои, сэр Стивен пристально посмотрел ей в глаза, как будто силился прочитать тайные мысли.

– Скажите, я чем-то обидел вас? Может, мало танцевал с вами на балу? Или вам не понравились цветы? У меня в отношении вас всегда были самые серьезные намерения, и я их не скрывал. Поверьте, я буду преданным любящим мужем и с радостью исполню любое ваше желание. Все ваши потребности будут удовлетворены, не сомневайтесь.

Джулия снова улыбнулась, и на сей раз улыбка выразила искреннюю признательность сэру Стивену за доброту. Жаль, что этот достойный джентльмен только зря тратил время, уговаривая ее принять предложение руки и сердца: не его вина, что Джулия полюбила другого.

Она попыталась смягчить удар, нанесенный по самолюбию баронета.

– Уважаемый сэр Стивен, я не чувствую себя обиженной: вы всегда относились ко мне с большим уважением и теплотой, и я благодарна вам за это, но… – Джулия осеклась и помолчала, вдруг оробев, однако через некоторое время взяла себя в руки и, подняв глаза на собеседника, твердо закончила: – Мое сердце несвободно, хотя речь не идет о помолвке или о чем-то подобном, но было бы неправильно в сложившихся обстоятельствах что-то вам обещать.

Джулия удовлетворенно вздохнула: все, что она сказала, было похоже на слова из романа. Баронет нежно сжал ей руку, прежде чем отпустить ее, и проговорил голосом, все еще исполненным надежды:

– Мне очень жаль это слышать, но в любом случае желаю вам счастья. Прошу вас лишь об одном: оставьте мне хотя бы крупицу надежды и обещайте, что все же вспомните обо мне – если не сейчас, то по крайней мере в будущем. Я уверен, что мои чувства к вам не изменятся даже по прошествии времени.

О боже, теперь Джулия действительно не знала, что сказать. Сколько раз ей еще потребуется отклонять одно и то же предложение? И где найти аргументы, которые могли бы убедить ее воздыхателя в том, что у него нет никаких шансов?

Сэр Стивен по всем статьям проигрывал Джеймсу, но и с ним Джулия не могла надеяться на отношения, потому что его бросила ее сестра. Поэтому, поразмыслив, Джулия решила… никогда не выходить замуж. Эта мысль ее страшно огорчила, и, со смущенным видом кивнув, она с трудом выдавила:

– Благодарю вас…

У нее не было сил ни возражать баронету, ни спорить с ним. Ей хотелось только одного – прекратить этот никчемный разговор и поскорее распрощаться с назойливым поклонником. Ее полностью занимали мысли о своем незавидном будущем, и вместе с тем не хотелось выглядеть бестактной и обижать сэра Стивена резким отказом.

Она с рассеянным видом выслушала гостя, и тот, попрощавшись с ней, вышел из комнаты. По дороге он перекинулся несколькими словами с хозяйкой дома, которая как бы случайно возникла у него на пути. Тетушка Эстелла, узнав о визите баронета, оставила их с племянницей наедине, сославшись на неотложные дела, однако, судя по всему, все время находилась неподалеку и слышала, как он делал ей предложение.

Джулия знала, что графиня не одобрит ее поведение, но взять свои слова назад не могла, потому что не желала выходить замуж по расчету, без любви. Ее сердце было занято, в ее душе жил один мужчина – Джеймс.

Некоторое время Джулия сидела не шевелясь, ошеломленная произошедшим. Ее била нервная дрожь, и хотелось с кем-нибудь поделиться своими переживаниями, рассказать о предложении сэра Стивена, своем отказе и, может, открыть душу, признаться, что в ее сердце давно поселился другой мужчина.

Но Джулия не могла говорить на эти темы с сестрой, хотя прежде у них не было друг от друга секретов. Что касается тетушки, то она наверняка не поняла бы племянницу и обозвала безмозглой идиоткой. Леди Ирвинг наверняка принялась бы настаивать, чтобы Джулия вернула сэра Стивена и приняла его предложение. Джулия до сих пор помнила, как пальцы тетушки, словно острые когти, сжимали ее руку, когда та тащила ее по бальному залу в доме Аллингемов на поиски сэра Стивена.

Нет, существовал только один человек, с которым Джулия могла поговорить начистоту, и действовать нужно было незамедлительно: в любой момент в гостиную могла войти тетушка и потребовать у нее подробный отчет о свидании с баронетом.

Приняв решение, Джулия оживилась, выглянула в холл и, убедившись, что там никого нет, вышла из комнаты. Заметив на вешалке плащ Симоны, Джулия поспешно надела его. Просторный плащ с капюшоном хорошо скрывал внешность, и это было на руку Джулии, поскольку она собиралась совершить поступок, неприемлемый для воспитанных молодых леди: навестить холостого мужчину в его доме, явившись к нему одна, без провожатых.

Холостяцкое жилище Джеймса располагалось на Страттон-стрит, недалеко от фешенебельного особняка тетушки Эстеллы, находившегося на Гроувнер-сквер, но Джулии показалось, что путь до его дома занял несколько часов. Голову ей кружило незнакомое ощущение полной свободы, но к нему примешивалась нервозность: вдруг кто-нибудь ее заметит. По широкой площади прогуливались люди, и Джулия могла поклясться, что взгляды всех прохожих были устремлены на нее.

Дойдя наконец до дома Джеймса и поднявшись по ступеням крыльца, она на минуту застыла перед дверью и, глубоко вздохнув, попыталась успокоиться. Когда нервная дрожь немного стихла, Джулия протянула руку к большому латунному молотку и постучала в дверь. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем ей открыли. На пороге возник заносчивый слуга виконта и, увидев гостью, изумленно вскинул брови.

Делани открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но тут же закрыл, явно шокированный ее приходом. Когда ему, в конце концов, удалось справиться с изумлением, камердинер выдавил:

– Э-э… добро пожаловать, мисс Херрингтон.

Делани оглянулся по сторонам, но горничной гостьи не увидел.

– Со мной нет горничной, – подтвердила Джулия, с каждой минутой обретая все больше уверенности. – Я хотела бы поговорить с лордом Мэтисоном.

– О да, разумеется, – кивнул Делани, сделав вид, что в ее просьбе нет ничего необычного.

Вообще-то визит молодой незамужней леди без сопровождающих в дом холостого джентльмена – это грубое нарушение правил хорошего тона. Из-за этого мог разразиться грандиозный скандал.

Делани проводил Джулию в гостиную и предложил перекусить. Девушка отказалась, и слуга поспешил к хозяину – доложить о ее визите. Джулия села на диван и принялась ждать, нетерпеливо постукивая ногой по полу. О чем говорить с Джеймсом, она еще не решила. Луиза только что расторгла помолвку, и Джулия не знала, удобно ли в такой ситуации говорить о том, что и сама в тот же день отвергла предложение руки и сердца. «О чем только я думала, отправляясь сюда?»

Возможно, Джеймс еще не прочитал ее записку и письмо Луизы и не знал, что у него больше нет невесты. А может, он и вовсе не проснулся. Джулия поняла, что оказалась в унизительном положении. Он ведь мог подумать, что она собирается броситься ему на шею после вчерашнего инцидента в карете!

Зачем она пришла на самом деле? Ей нужно было с кем-то поговорить о предложении сэра Стивена, посоветоваться, ведь больше в Лондоне пойти не к кому, не у кого искать защиты от гнева леди Ирвинг.

Джулия снова разволновалась и, не в силах усидеть на месте, принялась прохаживаться по комнате взад-вперед. Нервозность тем не менее не помешала ей оглядеться в доме Джеймса. В отличие от усадебного дома в родовом поместье Николса городское жилище виконта выглядело безликим. Стены оклеены самыми обычными обоями, массивная мебель из красного дерева выглядела старомодной. Джеймс явно не вкладывал душу в интерьер этого дома. Единственным, что свидетельствовало о вкусах и увлечениях хозяина, были книги и газеты, которые громоздились на всех горизонтальных поверхностях.

Джулии интересно было узнать, что читает Джеймс, и она подошла к одной из стопок. Сверху лежал роман Джейн Остен «Мэнсфилд-Парк» – такой же виконт подарил Луизе в прошлом году, когда только начал ухаживать за ней.

Услышав за спиной звук открывающейся двери и шаги, она не стала оборачиваться, и так догадавшись, что это Джеймс, а просто сказала:

– Мне не нравится эта комната.

– Мне тоже, – ответил он ей. – Но это не совсем мой дом.

Повернувшись, она удивленно посмотрела на него:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я арендовал этот дом вместе с мебелью. И живу здесь, когда приезжаю в Лондон. Как только усадьба моего родового поместья будет полностью отремонтирована, я льщу себя надеждой, что ты и твои родные приедете ко мне, и вам понравится обстановка всех комнат без исключения. Хотя, возможно, твоя тетушка больше не захочет навещать меня.

Джулия смотрела на него во все глаза, стараясь скрыть удивление. Виконт был совершенно спокоен и говорил так, как будто ничего не произошло. Может, он действительно еще не прочитал письмо?