Джеймс запрокинул голову и расхохотался, но не столько над словами Джулии, сколько над собой, над своими нелепыми подозрениями. Мысли девушки были заняты вальсом, окружающей обстановкой, балом – чем угодно, а вовсе не им.

– Я очень рад, что ты осуществила свое самое сокровенное желание! Обещаю никому не говорить о твоем неприличном поведении.

– Мое самое заветное желание? – медленно проговорила Джулия, и ей вдруг захотелось сказать, какое оно на самом деле.

Сразу посерьезнев, она открыла было рот, однако Джеймс, не желая переводить разговор на личные темы, спросил беспечным тоном:

– Ну и как тебе бал?

Джулия подхватила эту тему и подробно рассказала о своих впечатлениях. Ее особенно поразило роскошное убранство дома и огромное количество горящих восковых свеч. Но Джулия не была бы Джулией, если бы не заговорила в конце концов о еде и не призналась, что за ужином наелась до отвала.

– Сегодня днем я очень нервничала и почти ничего не ела, поэтому у меня разыгрался волчий аппетит. Но, слава богу, я много танцевала, и это помогло мне избежать упреков со стороны тети Эстеллы. В конце концов, если потратил много сил, можно позволить себе поесть вволю. Впрочем, я не особенно прислушиваюсь к словам тетушки: она называет вульгарными многие поступки, которые я совершаю не задумываясь.

– Да, и один из них мне известен, – вырвалось у Джеймса, и он тут же пожалел о сказанном.

Джулию ошеломили его слова. У нее был такой вид, как будто ее ударили по лицу. Широко распахнутыми глазами, в которых затаилась боль, она некоторое время молча смотрела на партнера, потом наконец выдавила:

– Правда? И что же это такое?

Джеймс почувствовал себя мерзавцем – ни с того ни с сего обидел девушку, которую обожал, – но поскольку слова уже были произнесены, на вопрос Джулии пришлось ответить:

– Вы с сэром Стивеном танцевали два раза подряд.

Выражение боли сменилось на лице Джулии недоумением, и она возразила:

– Но что в этом плохого? Из-за двух танцев вряд ли может разгореться скандал.

– По правилам этикета это не возбраняется, – согласился виконт, – но нарекания может вызвать то, как вы танцевали.

Джеймс сделал ударение на слове «как», и его голос при этом был жестким и неумолимым. Таким тоном лорд Мэтисон обычно разговаривал с людьми, требуя немедленного повиновения. Джеймс всегда ненавидел этот тон, но, похоже, унаследовал его от отца.

– Я просто хочу, чтобы ты была осторожней и не давала баронету пустых надежд. Он может неправильно истолковать твое поведение и решить, что ты делаешь ему авансы.

Джулия изумленно уставилась на него, а затем, закатив глаза, взмолилась:

– О, пожалуйста, перестань! Сэр Стивен симпатичный джентльмен, но он не выделяет меня среди других молодых леди. Вон посмотри, он сейчас танцует с леди Каролиной Брэдли.

Ее ответ несколько успокоил Джеймса, и он решил прекратить этот неприятный разговор. Какое, собственно, дело ему до симпатий сэра Стивена? Может, баронет именно тот мужчина, которого искала Джулия…

Некоторое время они танцевали молча. «Раз-два-три, раз-два-три», – считала про себя Джулия. Джеймс ощущал под своей рукой ее упругое тело, но она, казалось, не замечала его волнения. Джулия выглядела спокойной и счастливой в его объятиях, целиком отдавалась музыке и танцу.

Глядя в ее радостное раскрасневшееся лицо, Джеймс чувствовал, как у него щемит сердце. Он не имел права ревновать ее и контролировать ее поступки, но без этой девушки жить не мог.

Наконец танец закончился, Джеймс отвел Джулию в сторонку и спросил, стараясь говорить мягким спокойным тоном:

– Что еще я могу сделать для тебя? Хочешь, найдем твоих подруг или партнера, с которым ты могла бы потанцевать?

– Мне хочется пить, – призналась Джулия. – Вообще-то, честно говоря, я сейчас съела бы хороший кусок свинины, но вряд ли в бальном зале можно ее найти. Поэтому принеси мне, пожалуйста, стакан лимонада, если тебе не трудно.

– Совсем не трудно. – Джеймс, галантно поцеловав ей руку, отправился на поиски лимонада.

Протиснуться сквозь разгоряченную толпу молодых щеголей было не так-то просто. Все больше раздражаясь, Джеймс активно расталкивал гостей локтями, бормоча с натянутой улыбкой неискренние извинения.

Прошло несколько минут, прежде чем ему удалось добыть для Джулии стакан лимонада. К тому времени когда вернулся, расплескав его до половины из-за толчеи, Джеймс увидел рядом со своей дамой другого кавалера – на сей раз Фредди Пеллингтона. И, как оказалось, он уже опередил виконта: Джулия держала в руке бокал и со смехом что-то говорила.

Джеймсу ничего не оставалось, кроме как неловко протянуть ей полупустой стакан, который добыл с таким трудом:

– Вот твой лимонад. К сожалению, половину расплескал по дороге.

– О, не беспокойся! Мистер Пеллингтон уже принес мне бокал с восхитительным напитком, – сказала Джулия и взяла в другую руку стакан с лимонадом. – Боже мой, как мне повезло! Представляю, как вам обоим было трудно проложить себе путь через плотную толпу, и ценю ваши старания, джентльмены!

Фредди буквально смотрел ей в рот преданным взглядом. «Как идиот», – подумал Джеймс. Джулия, похоже, была немного навеселе. Впрочем, возможно, так на нее подействовала окружающая обстановка. В любом случае, как считал Джеймс, Пеллингтон не представляет для нее опасности – вполне безобидный парень, хоть и без царя в голове.

Само собой разумеется, Фредди пригласил Джулию на следующий танец, который, к радости Джеймса, оказался не вальсом, а контрдансом. Убедившись, что Джулии ничто не угрожает, он направился на поиски укромного уголка, чтобы обдумать ситуацию, и, покинув шумный бальный зал, зашагал в сторону библиотеки, рядом с которой располагался тихий холл. Благословенная тишина нарушалась здесь лишь негромким смехом да шушуканьем парочек, уединившихся в комнатах, куда вели многочисленные двери из холла.

Джеймс невольно вспомнил тот бал, когда познакомился с Луизой. Тогда на него давил груз ответственности за семью, и он, будучи одержим идеей поскорее жениться, по сути, сделал предложение первой девушке, которая сумела внушить ему доверие и уважение. Это было необходимо, чтобы вернуть доброе имя своей опозоренной сестре и ее детям.

Помолвка не вызвала у него особых эмоций – казалось, все шло как по маслу, – но теперь, по прошествии нескольких месяцев, сделанный второпях выбор не казался Джеймсу логичным и оправданным. Невеста не торопилась идти к алтарю, так что его планы терпели крах. Луиза так и осталась для Джеймса загадкой, а его душу терзали угрызения совести. Наедине с собой невозможно было отрицать очевидное – он влюбился в сестру своей невесты – и чувствовал себя лжецом.

Прислонившись к стене, Джеймс закрыл глаза. Как это произошло? Как он допустил такое? У него не было ответов на эти непростые вопросы, но и сомнений тоже не было: он любит Джулию. Каждый раз, когда видел ее, его лицо расплывалось в улыбке. Он обожал слушать ее болтовню и старался рассмешить. Звонкий смех Джулии отзывался радостью в его сердце. Он чувствовал исходящее от нее тепло, и его посещали грешные мысли каждый раз, когда смотрел на нее.

Да, он, несомненно, полюбил Джулию, о чем очень сожалел. Джеймс не мог обмануть доверие ее семьи и разорвать помолвку с Луизой. Он женится на ней, как только она будет готова пойти к алтарю, и сделает эту женщину счастливой, чего бы это ему ни стоило!

Луиза никогда не узнает об истинных чувствах Джеймса и будет доброй преданной женой. Она заслужила счастье. А Джулия… Джулия выйдет замуж – за сэра Стивена или за кого-то другого, не важно, – и Джеймсу придется держаться от нее подальше, сохраняя формальные родственные отношения.

Приняв такое решение, он резко развернулся и направился обратно в бальный зал, чтобы напоследок полюбоваться возлюбленной.

Глава 20

Особый рецепт пунша

Решимость Джеймса держаться подальше от Джулии длилась секунд тридцать, не больше. Как только он вернулся в бальный зал, его настрой сразу же изменился. Джулию он увидел в конце зала, опять с бокалом в руке, а рядом стоял Пеллингтон. Но что это с ней? Как только он отошел, Джулия запрокинула голову, прислонилась к стене и закрыла глаза.

Джеймса охватила тревога, и, забыв о решении, которое было принято им в холле, он протиснулся к ней и с беспокойством спросил:

– С тобой все в порядке?

Девушка медленно открыла глаза, и лицо ее расплылось в обольстительной улыбке, от которой на щеках проступили ямочки. У Джеймса перехватило дыхание, но усилием воли он взял себя в руки и удержался от жгучего желания сжать ее в объятиях и поцеловать.

– О, Джеймс, – вздохнула Джулия. – Я великолепно себя чувствую, просто немного устала.

Склонив голову набок, она снова прикрыла глаза. Нахмурившись, Джеймс приблизился к ней вплотную и шепотом заметил:

– У тебя такой вид, будто ты…

Она икнула и тут же открыла глаза. На ее лице отразилось удивление. Джулия быстро выпрямилась, прикрыла рот рукой и снова икнула.

Ошеломленный, Джеймс отшатнулся:

– Да ты пьяна!

– Что ты такое говоришь? – Джулия попыталась изобразить на лице возмущение, однако опять икнула.

– Так и есть: пьяна вдрызг, – констатировал Джеймс. – Ты слишком много выпила.

– Вовсе нет! – громко запротестовала Джулия, и Джеймс зашикал на нее, однако она не обратила на это никакого внимания. – Я вообще не притрагивалась к алкоголю – пила только лимонад, который ты мне принес, и пунш, что приносил мистер Пеллингтон.

Она опять икнула, и тут ее вдруг осенило:

– О господи, пунш! Наверное, в пунше было что-то? – Она уставилась на пустой бокал в руке. – Мистер Пеллингтон… ик… сказал, что он… ик… приготовлен по особому рецепту. О… к… какой ужас! Ик…

Джеймс покачал головой, не зная, то ли плакать, то ли смеяться.

– Трудно сказать, что добавили в этот пунш, но явно алкоголь, и немало. – Джеймс втянул воздух и поморщился. – Да и пахнет от тебя спиртным.