- Что? – Кажется, он не понимает. Потому что я не шучу. Я в полном дерьме, ребята.

- Сделай это. – Подхожу к окну, Ник медленно шагает за мной. – Давай. – Сажусь на подоконник, лицом к парню. – Скажешь, что это самоубийство. Просто толкни.

- Ты сумасшедшая.

- Сделай это! – Ору, слезы обжигают лицо. – Только для начала хочу, чтобы ты знал, я не убивала его. Джексона. - На секунду я вижу проблеск в его глазах, удивление, доверие, а затем снова холод. – Я не делала этого, Ник. – Он подходит ближе, ближе и еще ближе, почти вплотную, я хочу, чтобы он сказал мне, что все вранье, что он придумал все, что это неудачная шутка, но это не так. – Клянусь тебе, Ник, своей жизнью клянусь.

Он смотрит на меня тем же взглядом, таким же нежным, теплым, касается тыльной частью руки моей щеки, я закрываю глаза, Ник тянется ближе, чтобы сказать мне что-то на ухо, его легкая щетина щекочет мое лицо, я куда-то уплываю.

- Мне глубоко плевать, Хейл. Слезь, пожалуйста, с окна и убирайся из моей квартиры. – Его голос, как мурлыканье кота, а его слова, как когти тигра, впивающиеся в мою грудь. Я распахиваю глаза, выбираясь из транса, смотрю в другие глаза, которые отражают мне все моменты, с той минуты, когда мы встретились в «Еллоу Бич», Николас Янг знал, кто я с самого начала. Было бы все иначе, не подойди я к нему сама? Этого теперь я не узнаю. Он издевался надо мной. Я отдала ему свою девственность и считала это лучшим днем в своей жизни, а затем получила нож в спину. Я все испортила. Родители между собой разобраться не могут, я только помеха, с самого рождения. Друзья? Смеюсь про себя. Они кинули меня при удобной возможности. Гарри? Гарри попадет в тюрьму, по моей вине. Николас. Он менял мой мир день за днем. А теперь я знаю, что он подложил наркотики, человеку, которого я когда-то считала братом.

Я должна бы ненавидеть его. Должна.

- Если я все расскажу тебе.. – Я не сдаюсь, и понятия не имею, чего хочу добиться тем самым.

- Я не поверю тебе.

- Если я докажу? – У меня есть маленькая надежда на то, что Ник со мной, стоит лишь выслушать, стоит поверить.

- Мне плевать, ясно? Пошла к черту отсюда! Уходи. Сейчас.

Тяжело дышу, только бы без истерик.  Сильно зажмуриваю глаза. Меня учили технике задерживания дыхания и расслабления мышц. Тихо выдыхаю, задерживаю дыхание.

- Ник, я купила снэки и.. Какого черта она здесь делает?

Кэндис Девелпорт появляется в дверях, я медленно сползаю с подоконника, вижу, как раздуваются от злости ноздри девушки.

- Она уже уходит.

- Ты сказал, что покончил с этим дерьмом.

Дерьмом? Это видимо я.

- Это правда.

Значит, она все знала? Возможно, даже помогала ему? Боже. Сердце колотится. Как я раньше не заметила? Кэндис не просто так злилась на меня из-за нелепых школьных будней, она просто ревновала. Мои ощущения не подвели меня. Как она его одергивала постоянно, как он смотрит на нее сейчас.. Это похоже.. Словно они вместе.. Они все посмеялись надо мной, а я даже не заметила. В моем сознании, что-то меняется, я не буду жертвой.

- Ты ведь знаешь, я переспала с твоим парнем?

- Да. – Она подходит ближе, и говорит это ни чуть не усомнившись, и без капли ревности, будто в этом нет абсолютно ничего. Кэндис Девелпорт не ревнует своего парня ко мне, потому что знает – все было игрой. Я хочу убежать прочь. – А еще я знаю. – Она буквально шипит. – Что ты самое отвратительно к чему прикасался Ник.

Я оборачиваюсь к парню, слова больно жалят. Я пришла унижаться, думая, что моя правда что-то изменит, потому что мы значим что-то друг для друга. Все было спланировано с самого начала. Я смотрю на него долго и пронзительно, передавая взглядом все, что думаю, все что чувствую.

- Я надеюсь, ты будешь счастлив.

- Я надеюсь, ты сгоришь в аду. – Говорит Кэндис, Ник молчит, я медленно отступаю назад, затем заставляю себя быстро развернуться и уйти прочь.


26 глава                                                                                                      

Возвращаюсь домой к вечеру, и по правде, это последнее место, где я хотела бы быть, надеюсь лишь на то, что удастся незаметно проскочить в комнату. Чемодан с вещами оставляю у входа, позволяю дворецкому затащить его.

- .. не имеет к нам никакого уважения! – Голос отца оглушает с порога. Родители спорят, очевидно, я имею к этому отношение. Мама выбегает на звук закрывшейся двери.

- Луиза, где ты была?

- Ты знаешь, где. Не начинай, прошу. – Медленно поднимаюсь по лестнице.

- Нет, ты посмотри на нее, Шейла, она совсем обнаглела. – Отец догоняет меня и тащит за руку обратно, смотрю на обоих. Не хочу ничего слышать.

- Ты заболела, милая? – Мама обеспокоенно кладет руку мне на лоб, я равнодушно пялюсь.

- Живо отвечай, где была, мать звонила тебе несколько раз, я видел Николаса и разговаривал с его матерью, они понятия не имели, где ты.

Сердце делает сотню кувырков при упоминании Ника, злоба прокрадывается вглубь моего сознания.

- Генри, прекрати. – Кажется, маму теперь действительно волнует мое существование.

- Я хочу спать. – Вру. Я хочу умереть. Голос получается слабым и хриплым, будто я совсем забыла, что такое говорить.

- Вы поссорились с Ником?

- Мы расстались. – Это все, что я говорю, иду в свою комнату, горечь душит изнутри. Не стану вдаваться в подробности того, что произошло. Мне нужно подумать. Наверное, мне понадобиться несколько дней, чтобы прийти в себя, зажить полноценной жизнью, может несколько месяцев, чтобы забыть его. Какая чушь, что я все еще думаю об этом. Я не нужна ему, и не нужна была никогда и, зная это, я думаю о том, почему в его квартире пахло алкоголем, не сядет ли он за руль, если вдруг выпьет. Однажды я отмоюсь от этого дерьма, никто не станет меня презирать и унижать.

Я не выходила из комнаты несколько дней. Уже сбилась со счета. Мать где-то откопала ключ от моей двери и стала самостоятельно приносить мне еду, она пыталась говорить со мной и задавала вопросы, все, что я делала в ответ, это отворачивалась лицом к окну и продолжала думать о том, как мне заставить себя на все наплевать. Папа два раза подходил к комнате и угрожал мне, что если я не выйду, он отправит меня обратно в центр реабилитации, мне было плевать. Каждое утро я просыпалась с мыслью о том, что пора все заканчивать, посылала себе в голову здравые мысли, которые тут же рассеивались, как песок на ветру. Спустя еще три дня я поняла, что мне в еду подмешивают лекарства, я не могла толком проснуться и собрать мысли в голове.

Я разозлилась и, сегодня встав с постели, зачеркнула в календаре седьмой день моего бессмысленного существования.

- Маам!

Состояние максимально отвратительное, дрожь в конечностях, глаза подкатываются, я с трудом стою на ногах. Вижу, бегущую из кухни Карен.

- Миссис Хейл, миссис Хейл, Луиза вышла.

Мама несется с таким выражением лица, словно я годовалый ребенок, который сделал свой первый шаг. Я не намерена любезничать.

- Скажи, это твоя идея подмешивать таблетки в мою еду?

Она молчит. Я злюсь еще больше, потому что никто, желающий помочь, не станет давать вам эти таблетки.

- Ясно. Где он? Паап!

Спускаюсь по лестнице. Он всегда думает, что больница и таблетки единственное решение любой проблемы, иногда я не понимаю, за что моя мать любит его.

- Луиза, стой!

Быстро шагаю к кабинету отца, распахиваю дверь.

- Ты не имеешь права.. – Замираю. Наши глаза встречаются, его и мои. – Что происходит?

- Луиза, вернись в свою комнату.

Фыркаю.

- Не ты ли хотел, чтобы я вышла из нее?

- Выйди из моего кабинета.

Говорю с отцом, но продолжаю смотреть на Николаса, он тоже смотрит на меня, внутри зарождается буря, целый шквал эмоций обрушивается на мое сознание.

- Я хотела узнать, что по делу Гарри. – Ничего не говорю о таблетках, Ник больше не имеет права знать что-либо обо мне. На самом деле, я больше хочу знать, что этот человек, делает в моем доме и какие у него дела с моим отцом.

- Мы потом об этом поговорим.

Если он проник в мою семью завершить начатое, то я не позволю этому произойти, не смотря ни на что. Ник сказал, что ему недостаточно того, что он уже мне сделал. Означает ли это то, что он пойдет дальше? Что творится в его голове? Самые коварные люди скрываются за милым личиком и добрыми глазами. Не смотря на все, что я до сих пор испытываю, я буду бороться с каждым, кто посмеет причинить вред моей семье, даже с ним. Они называют меня стервой, сукой, даже не пытаясь понять, кто я и что на самом деле случилось той ночью. Тогда какая разница, кто я?

- Мам, что он здесь делает?

Пожимает плечами.

- Ты все еще расстроена? Я не хотела, чтобы вы встретились.

- Мне нужна кредитка.

- Что?

- Кредитка, мам. Можешь одолжить свою или сделай мне новую.

- Я могу дать тебе наличные.

- Мне нужно больше, чем двести баксов.

Мама хмурится, прищурив глаза.

- Что ты задумала?

- Пока еще не знаю..

Избавляюсь от грязной пижамы, запаха пота и спутанных волос, долго смотрю на себя в зеркало. Может это действительно не я? Та, кем я стала. Вытаскиваю пирсинг из носа и бросаю в контейнер для бумаги, провожу рукой по волосам. Я не буду жертвой.

Полагаюсь на удачу и еду в салон, который всегда посещала раньше. Как же давно я тут не была. Цветы, которые всегда занимали много места, теперь располагаются на улице, кажется, цвет стен поменяли.

Подхожу к ресепшну.

- Мне нужна Сара Нэльсон, она все еще работает?

Девушка поднимает голову от компьютера и смотрит в упор.