«Нет, надо успокоиться! Обдумать все с карандашиком в руках и тщательно анализируя… Самосозваный антикризисный комитет… Или союз «Женщины против ГЭК»… Полуэктову выберем зиц-председательшей».

Липа представила, что Лидьиванна сидит на широким, под красным сукном, столом президиума и, слушая выступления в прениях, смачно лузгает семечки. И перед ней уже выросла небольшая кучка шелухи…

«Или вычудить что-то вроде злостного пиратского промысла – сделаться чем-то наподобие сомалийских пиратов. Ведь пустяк – напали на судно, команду заперли в трюме, отогнали кораблик подальше, и жди, когда тебе голубой вертолет американских теньге подгонят… Простенько и со вкусом. И почему у меня нет криминальных наклонностей? В сочетании с богатой фантазией – цены б мне не было… Или была бы? Ну очень большая. Ладно, хорош резвиться… Все хорошенько обмозговать… Догуляю здесь, а дома додумаю».

Липа честно дошла до конца аллеи, развернулась и бодренько, пружинисто пошла домой.


Раздевшись и поставив чаю, Липа решила заглянуть в календарь – может, он, почувствовав ее заинтересованность, подскажет что-то конкретное.

Вообще-то Липа уже – когда стали шагреневой шкуркой сокращаться газетно-журнальные доходы – подумывала, не пригласить ли к себе жить Кузю или Алену – может, обеих вместе… Ну, хотя бы на скудное кризисное время. А их квартиры сдать жильцам и на эти грошики существовать припеваючи втроем… Но Кузя самоотверженно ухаживала за отцом, который, как пудовый якорь, вонзившийся в илистое дно, крепко удерживал на месте Липину дорогую подругу… Алена отказалась от этой затеи сразу, сказав, что ей легче утопиться в ванной, нежели ликвидировать художественный беспорядок в своей однушке, а без этого ее не сдашь и за вонючие триста «зеленых».

– Ну-ка, малыш. – Липа уселась с ногами на диване и открыла календарь. – Давай вещай, транслируй! Что там у нас для малоопытных квартиросдатчиков есть?

Календарь обозначил очередное откровение сказочно:

«КТО-КТО В ТЕРЕМОЧКЕ ЖИВЕТ?

К сведению тех, кто желает поправить свое матположение…»

«Хорошо сказал – «матположение»… То есть положение, которой можно описать единственно с помощью ненормативной лексики… Да, это обо мне!»

«Им необходимо как «Отче наш» затвердить следующие правила.

Первое – определитесь с ценой. Важно не продешевить не только потому, что продешевить в вашем положении неуместно. Достаточно высокая цена поставит барьер между вами и личностями сомнительного рода занятий с неустойчивым социальным положением и случайными доходами».

«Нет, деньги в моем случае не самое главное – главное, чтобы люди были боевитые», – подумала Липа и перевернула страничку.

«Второе. Сдавайте только приватизированное жилье. Были случаи, когда ловкие «квартиранты» переписывали съемную площадь на себя по поддельным документам. Отмена такой «сделки» возможна, но требует массы времени и нервов».

«Хороший совет, но квартирка моя собственная. Дальше!»

«Третье – застрахуйте квартиру и имущество. Это обойдется около 2000 рублей на год, но зато даст спокойствие на тот случай, если ваши жильцы зальют соседей или попортят вашу мебель.

Четвертое – позвоните на телефонный узел и отключите «8». Иначе жильцы могут разорить вас на телефонных переговорах. Пусть звонят по карточкам!»

«Да, это тоже по делу, но я же здесь почти все время. Все будет под контролем. Да и компаньонок буду набирать из москвичек».

«Пятое и самое главное – тщательно выбирайте жильцов. Лучший способ найти таковых – через знакомых. Объявления и риелторская контора – не гарантия порядочности, хотя в последнем случае вам помогут заключить договор».

«Да, – усмехнулась Липа, откладывая календарь. – Приду я в такую контору и скажу – а найдите-ка мне парочку не совсем уж тупых теток возрастом между тридцатью и сорока для разработки и выполнения антикризисной программы! Во там смеху-то будет!»

Но сама схема выживания не казалась Липе такой уж смехотворной. Эти две тетки сдадут свои хоромы и переедут жить к ней, на излишки площади. Будут ей платить умеренную мзду, а сами жить на разницу в оплате. Очень даже неплохо придумано… Главное, как справедливо заметил ее советчик, найти хороших людей, с которыми можно не только плоско ожидать окончания кризиса, но и создать нечто великое.

«А как же я их искать буду?! Через контору не выйдет – это они меня сдадут, точно… На бесплатную казенную площадь и сдадут… Объявление нешто дать? Ага, придется. Значит, надо продумать текст – так, чтобы пришли хорошие, нужные люди!»

Липа вдруг вспомнила, как она тоже по объявлению пришла наниматься к г-ну Покойницкому. Ну, ладно она – все-таки профи от пера, но повалили к нему лавиной такие личности, такие личности!..

Пришел, к примеру, и заявил о своем желании сделаться литературным негром некий электрик по национальности туркмен… Явился какой-то престарелый байкер в косухе и с жидким седым хвостиком на темени, похвастал перед редакционными дамами книжками, изданными в двадцати экземплярах за собственный счет – для подарков друзьям… Приползла, едва ковыляя, толстая-претолстая бабушка в самосвязанной кофте – специалист по кишечным паразитам, к. м. н. в отставке… Потом, в качестве пробы пера, зеленая литературная поросль принесла материалы по-быстрому, как с чужого огорода, выдранные из Интернета. Дебютанты даже не попытались придать своим творениям какое-то единообразие – хоть одним шрифтом сделать… Раздосадованный Покойницкий попытался спихнуть этот хлам Липе на доводку. Липа мягко отказалась, заявив, что каждый должен заниматься своим делом: автор – писать, а редактор – править. Про то, что редактор – это, как правило, несостоявшийся автор, Липа из деликатности промолчала. Зачем? Она-то более чем состоялась.

«…Не умеешь сам – научи другого!» – подумала Липа и решительно взялась за рабочий блокнот – сочинять объявление.

«Приглашаю двух интеллигентных дам бальзаковского возраста для разработки и выполнения антикризисной программы. Подробности по телефону…»

«Понятно хоть, что я имела в виду? Конечно, непонятно… Но, может, это даст мне много дополнительных вариантов? Занятно ведь, а?… Придут люди с нестандартным мышлением… Сама б я обязательно позвонила – хоть из профессионального интереса. Примем за основу!»

Липа заменила в объявлении «дам» на «москвичек без в/п», старательно переписала текст на чистый листок и задалась главным вопросом писателя, только что завершившего масштабный, выстраданный роман-эпопею, – куда нести рукопись? В редакцию местной газетенки? Не получится – она там наследила… Да просто не хотелось. «Из рук в руки»? Там, в многоголосном вое о помощи, ее слабенький голосок никто не услышит… Все-таки в районную газетенку? Ну ладно – туда… А почему надо обязательно снова карабкаться по этим железкам?

Липа отыскала в бумажных завалах, приготовленных на выброс, один из старых номеров газетки… В любой день можно принести свой вопль в редакцию. Ага, но можно подать объявление в администрацию центрального универсама – но только раз в неделю, по средам… Да и замечательно! Раньше Липе и не надо, а то как нагрянут к ней стадом прибабахнутые кризисом тетки с в/о, м/п, но без в/п – куда она их заселять будет? Комнаты сперва надо разобрать!

Липа, если по правде, жила-то по-настоящему только в кухне, где ела и принимала гостей, и в гостиной, где был телевизор и стоял компьютер. Две другие комнаты в четырнадцать и восемь метров были, мягко сказать, несколько захламлены и к приему интеллигентных гостий сугубо не готовы.

«О! – мысленно воскликнула Липа. – А я-то еще скучала – заняться нечем, заняться нечем!.. Правильно чертик бумажный мне подсказывал – используйте невольно появившееся время на отложенные до поры полезные дела – проведите генеральную уборку в квартире, сделайте косметический ремонт… До воплощения антикризисных планов еще семь верст до небес! Работы невпроворот…»

Но это в понедельник, а пока воскресный день угасал оранжевой полоской над горизонтом, и Липа, нагрузив подкорку заданием сварганить план действий на ближайшие дни, плюхнулась смотреть телевизор.

«Да, точно – гостиную оставлю за собой. А жилички мои пусть устраиваются в притворах – кому уж какой достанется. Антикризисные идеи будем обсуждать у телевизора – коль скоро я здесь главная, и по званию и по положению».

Это было бы немного похоже на один хамский телепроект, но Липа утешила себя, что сходство будет очень отдаленным, почти неуловимым – вследствие отсутствия мужиков, из-за которых на этом проекте особенно сварились озабоченные девицы.

«У нас такого не будет – мы дамы взрослые, умные и солидные. Договоримся!»


Итак, за выходными днями пришли дни выкидные… То есть Липа скрепя сердце дефилировала между домом и помойкой, вынося к мусорке ненужные трехлитровые банки, старые драпри, прежде тщательно сложенные стопочкой в глубине коридорного шкафа, давно нигде не висевшие деревянные полки, так и не сношенные натурально кожаные осенние туфли «на манке»…

Когда-то мама не давала Липе их надевать – слишком модно и шикарно для школьницы, а теперь они были бы смешны даже на Полуэктовой… Грустно…

Сделав пару рейсов, Липа заметила, что оставленная у мусорных баков рухлядь мистическим образом исчезла почти в полном составе…

«Ох, только бы она назад не приползла!» – с суеверным ужасом подумала Липа.

Она представила, что на обратном пути найдет толстые гобеленовые шторы на лестнице – вздыхая и кряхтя, из последних стариковских сил, они проползут вверх по ступенькам, а потом будут… жалобно повизгивая, скрестись в дверь. И несчастной Липе придется пустить их назад – чтобы не замерзли насмерть прямо у ее порога…

Но ничего такого не произошло – вероятно, и эти вещи кому-то пригодились. Почему нет? Винтаж, да и только.

«Если верить фэн-шую, – размышляла вечером утомленная Липа, – то я, разгребая эти завалы, уже подвинулась к удаче… Разогнала темную энергию застоя… Это радовает!»