Шин слез с моих ног и сел на татами. Согнул одну ногу в колене, и вальяжно положил на нее руку. Нет, ну он точно считает, что неотразим что ли?

— Ты сейчас скажешь, что я веду себя как самовлюбленный придурок.

— Как ты догадался?

— Потом предположишь, что я нарцисс и думаю только о себе.

— Ты вообще человек? — я приподняла бровь, а парень только хмыкнул и продолжил:

— Так как? Мне перестать тебя игнорировать, сайрен? Ты уверена в своем выборе?

— Что ты несешь? При чем тут мой выбор и твои эти… — я вскочила и начала сдирать с себя перчатки, в которых мы тренировались.

— Я играю по твоим правилам, Мари. Я вижу, и глаза у меня на месте, — вдруг строго промолвил Шин, — Но прежде, чем мы перейдем эту черту, смею донести до тебя одну истину.

Он поднялся следом и встал возвышаясь надо мной. На лице парня играла решительность, граничащая со злостью, а в глазах словно искры бегали. И это не метафора, а вполне реальное ощущение от взгляда человека. Шин смотрел так, что это прямо заставляло меня не отрывать своих глаз от него.

— Я редко говорю такие вещи девушкам. Предпочитаю молча брать то, что мне предлагают и прощаться. Такова природа. Нам нужны эти эмоции. Но…

Шин подошел ближе, а я отступила назад и невольно закусила губы с внутренней стороны. А жаль… Потому что когда он грубо притянул меня к себе за затылок, я чуть не прокусила нежную кожу, которую итак сжимала со всей силы.

Руки уперлись кулаками в его грудь, а он так и смотрел, водя взглядом по моему лицу, шее, опускаясь все ниже, а потом резко поднял глаза и заговорил:

— Есть девушки, которых можно просто хорошо трахнуть и, встав с койки, тут же забыть об их существовании, сайрен. А есть… — Шин ослабил хватку на затылке и нежно повел рукой вниз по спине, пока другая так же томно и медленно прошлась по талии, и наоборот поползла вверх, — Такие как ты, Мари.

Было ощущение что я в лапах огромной пантеры. Она ласкова, и хрипит урчанием у моих губ, но стоит лишь открыть рот, как нежность, превращается в яркую страсть, на грани грубости.

— К такой девушке достаточно прикоснуться лишь раз, и этого прикосновения хватит, чтобы кончить на месте от удовольствия. Поэтому да, Мари. Я издеваюсь. Но не над тобой, а над собой.

— Мазохист? — с вызовом спросила и прищурилась, начиная дышать глубоко, даже слишком.

С каждым его словом, с каждым движением, я теряла опору под ногами. Теряла голову так, что она шла кругом. А ведь он не делал ничего такого. Но мне было настолько приятно это слышать и чувствовать, словно я действительно получала физическую ласку от простых слов.

— Ты… не прекратишь? — прошептала, и повела руками вверх по его кимоно.

Шин застыл и словно прильнул к моей ласке. К обычному простому прикосновению.

— Я похож на дебила? Зачем останавливать то, что доводит мозги до состояния рисового сусла? — он приподнял бровь и притянул меня ещё ближе, чтобы неожиданно дотронуться губами к моей правой щеке.

Сладкий аромат и трепетность прикосновений сделали свое дело, я была готова на всё ради этого. Не хотела останавливаться, и уже рассматривала вон тот мат справа, как неплохую вещицу для грехопадения в окружении боевой обстановки.

Кровь хлынула вверх, а кожа лица стала покалывать. Это было настолько нежно, что я невольно улыбнулась.

— Я буду ласкать тебя долго, сайрен. Настолько долго, чтобы ты стала просить о большем сама, — прохрипели мне на ухо.

Он действительно слепой праведник? Господи! Это нереальная глупость, а самое точное определение — издевательство над организмом. Но просить? Вот еще!

— Не дождешься. Смотри как бы сам не просил.

Игра? Пусть. Мне она чертовски нравится, и мне хочется чтобы она никогда не заканчивалась.

— Посмотрим. Но…

— Что-то ещё? — я съязвила, а мне тут же прикрыли рот глубоким поцелуем, который выбил дух из груди, а воздух из легких.

Горячий поток дыхания вырвался стоном сквозь наши губы, и я закрыла глаза, наслаждаясь тем, как мягкими, но уверенными движениями его язык ласкал мой неб, игрался с моим языком. Мягкие губы с привкусом чего-то сладко-терпкого втянули его глубже, и это прошило все тело, как ток.

Я схватилась за плечи Шина, а следом вообще нагло повисла на нем, и это было совершенно естественно. Так, словно, каждая часть моего тела идеально подходила к его.

— А теперь… — он разорвал поцелуй и прислонил лоб к моему.

Заглянул прямо в глаза, тяжело и хрипло дыша, продолжив:

— Главное… к чему я вел…

— А… так это… ну… к чему-то ты так вёл только что? — выдохнула с не меньшей тяжестью, пока его ладонь нашла мою, и переплела наши пальцы, а другая рука нежно, но с силой скручивала мои волосы на затылке, массировала его м прижимала сильнее к её владельцу.

— Естественно… — выдох, и я слышу, как он втягивает носом воздух настолько медленно словно повторяет меня.

А все потому что я тем и занимаюсь, что ловлю кайф от его вкуса и запаха.

— Если ты хочешь, чтобы я был твоим, сайрен, запомни одну вещь про меня, и этого будет достаточно — я ненавижу ложь! Если же мы перейдем черту, считай что это навсегда, потому что я не намерен просто спать с тобой.

"Что?!" — пронеслось в мозгу и кажется Петино желание исполнилось, и моя последняя извилина лопнула.

Это он сейчас так о чем сказал?

— Повтори человеческим языком пришелец из прошлого, — убито прошептала, а затем ощутила левой рукой, которая так и лежала на его груди, как там, внутри, зарождается урчание, а следом Шин издаёт смешок.

— Ты хорошо поняла что я сказал.

— Нет.

— Да.

— Не может же быть…

— Может.

— Ты ненормальный!

— Возможно, — уклончивый ответ, и хриплое:

— Привыкай!

И всё! Просто отпустил, поправил мои волосы, расправив их по плечам, и развернулся на выход.

— Очуметь! Мне только что признались в любви… — убито прошептала, пытаясь прийти в себя.

Но не успел Шин и дверь открыть, как в неё с перекошенным лицом и огромными глазищами влетела Вера.

Подруга схватила Шина за ворот киноно, а потом посмотрела безумным взглядам на меня и чуть ли не плача сказала:

— Карина пропала…

— Что? — я сорвалась с места, а Шин отнял руки девушки от себя, и посмотрел на нас поочередно.

— Она… — Вера протянула мне листок из ежедневника Карины, и я тут же его схватила, чтобы охренеть на месте.

— Что там? — Шин вырвал бумагу, но ясное дело на русском не прочел бы ни слова.

"Ланкастер знает, где мой отец. Простите, что не сказала сразу и потянула тогда в клуб. Из-за меня вам пришлось очень тяжело. Но теперь… Я нашла папу! И все будет хорошо."

— Так она с самого начала искала в клубе отца? — я посмотрела на Веру, и та кивнула всхлипнув.

— Теперь объясните, чтобы я понял! — строго и холодно оборвал слова Веры Шин, но в дверь опять влетели.

На этот раз уже Бонни был с тем же бледнеющим лицом, что и Вера минутой ранее.

— Рэй зашел в Клетку, — парень посмотрел на Шина, а я схватила Веру, которая еле держалась на ногах.

— Когда? — рыкнул Шин, а я вздрогнула, и с замиранием сердца смотрела на то, как он выпрямляется, как его мышцы под тканью словно наливаются, а руки сжимаются в кулаки.

— Час назад. И скорее всего причина ваша подружка! — Бон Бон зло смерил меня и Веру взглядом, и я понимала почему.

Если бы не выходка Карины. Если бы не её упрямство и ложь с самого начала, мы бы не подвергали этих парней опасности. И сами не попали бы в такую задницу.

— Девушки здесь не при чем!

Я впервые слышала его голос таким. Вернее нет, в прошлый раз, когда он чуть не прикончил того громилу, говорил он примерно так же.

"Безликие в клубе…" — я вспомнила слова Джареда и мне разом стало очень хреново.

— Мы едем с вами!

Я не думала ни о чем в том момент. Ни о своей безопасности, ни о том, что Ланкастеру это только на руку… Я думала только о дуре, которая своей ложью сейчас поставила под удар столько жизней.

— Нет, — холодно отрезал Шин, на что я не менее холодно парировала:

— Ты сам сказал, что мне больше не нужно бояться Ланкастера! Или я ошибаюсь?

Шин медленно обернулся ко мне лицом, и словно изме6ился за секунду, обласкав взглядом моё.

— Не ошибаешься, сайрен, — но голос так и остался, будто гортанный хрип на грани рычания.

— Тогда нельзя терять времени! — ухмыльнулся Бон Бон и эта ухмылка прямо до костей пробрала.


9

Оценивать здраво сложившуюся ситуацию я даже не пыталась. Во-первых, мне было жутко страшно. И даже то, что Шин был так спокоен и походил внешне на глыбу льда вообще не помогало. Во-вторых, клуб Ланкастера и Клетка — это места к которым я чуть ли не поклялась не приближаться. Ну а третьим были слова Джареда. Испугало уже то, что как только мы вышли из фургона, именно он нас и встретил.

— Это бойня, брат, — Джаред посмотрел в упор на Шина, пока тот натягивал маску на лицо.

— Я этого и ожидал.

Мы с Верой схватились за руки и пошли следом за парнями. Вернее в их окружении, потому что нашу процессию замыкали трое парней Джара.

Но не это меня испугало, а их вид. Они словно в мясорубке побывали. Потому что даже в темноте тупика, который вёл к тем самым дверям хоз-помещений на темной коже были видны подтёки и ссадины.

— Мари! — Син встал за моим плечом пока мы входили, и отчетливо отчеканил, — Ни на шаг не отходить от меня! Вера! — он так же посмотрел на испуганную подругу и мы кивнули.

— Син! — Шин обернулся перед входом в помещения клуба, и посмотрел в упор на парня.

— Я понял тебя.

Они говорили загадками и это наводило страха ещё больше. Неужели всё настолько серьезно?