– Вот оно что. Понятно.

– А ты чем занимаешься? – задал скучающим тоном вопрос Никита, но в душе он все равно не мог понять, что испытывает к этому человеку: прежние дружеские чувства, неприязнь, разочарование или же равнодушие. Кларскому казалось, что все сразу.

– Работаю в рекламном агентстве, – отозвался Дима. Ник вдруг вспомнил, что у друга была мечта – открыть свое агентство рекламы и пиара.

О том, что обеспеченная мать Ольги предлагала ему деньги, чтобы он открыл свое агентство, Чащин умолчал – эта тема ему была очень неприятна, поскольку парень решил сам, своими силами добиться поставленной перед собой цели.

– Нравится?

– Нравится.

Столько лет дружбы – а теперь и поговорить не о чем. Это дико напрягало Никиту. Да и Чащина тоже.

– Твоя… подруга? – посмотрел Дмитрий на Карлову, которая сейчас вдруг стала опасаться, как бы Ник ничего не сделал этому мальчишке, который встречался в тайне от него с его любимой девушкой и делает это до сих пор. Вдруг сорвется? Больно уж взгляд у него жесткий. Глядя на Никиту, даже и не скажешь, что вчера ночью он очень нежно целовал ее и раскрашивал теплыми оттенками ее светлую кожу.

– Моя подруга, – кивнул Ник, а Ника не сдержалась и положила ладонь на его руку. – Приехал за ней. Девочка решила выйти замуж, но не за меня. Пришлось уводить ее из-под венца. – Кларский небрежно провел пальцами по щеке своей девушки. Глаза у Димы расширились в недоумении.

– Да, точно, – хихикнула Ника нервно и закусила губу. – Как раз сегодня должна была состояться моя свадьба.

– Закон бумеранга. Кто-то что-то увел у меня, я тоже что-то у кого-то увожу, – решил пофилософствовать Никита. Ольга вдруг взглянула на него с презрением, Кларский уловил этот взгляд и сильно сжал в кулак опущенную на колено руку. Чуткая Ника заметила это и тут же незаметно погладила его по костяшкам пальцев.

– У тебя красивая подруга. Простите, не представился сразу, Дмитрий, – улыбнулся Чащин Нике. Она мило улыбнулась в ответ. – А это моя… девушка Ольга, – произнес с некоторой запинкой парень.

– Ника, – представилась Карлова. – Мы, кстати, уже знакомы. Мы три года назад… м-м-м… встречались.

Дима забыл лицо этой девушки, потому удивился. Ольга нахмурилась.

– Встречались? – повторил он.

– Ага, – подтвердила легкомысленным тоном девушка, которой было очень обидно за своего любимого. – Ну, в тот вечер, когда ты целовался с его подружкой, а потом вы подрались. Вернее, тебя избили.

При этом Карлова смотрела в глаза Князевой. Та, будучи девушкой волевой и гордой, не опустила взгляд, и между ними началась глупая игра под названием «Кто кого пересмотрит».

Глаза же Чащина в этот момент остекленели, искры в них потухли. Он вспомнил, вернее, помнил. Он никогда не забывал того вечера, считая себя виноватым перед кучей людей, в том числе и перед своим другом, которого сегодня так неожиданно встретил. После всех этих событий Дима фактически перестал общаться с Олей Князевой, хотя она познакомилась с его мамой, когда привела парня домой, избитого Ником, со сломанным ребром. Девушка настойчиво добивалась его, звонила, писала, приходила, но Чащин решил для себя, что не должен больше общаться с Князевой – на это он не имеет права. Почти на два года парень словно впал в какое-то странное состояние. Внешне он оставался все тем же прежним веселым компанейским Чащиным, который участвовал в университетском КВН, играл в футбол и таскался всюду со своими друзьями. А вот на внутреннем плане молодого человека произошли какие-то серьезные изменения: он словно резко повзрослел и стал относиться ко многим вещам иначе.

Он перестал общаться не только с влюбленной в него Ольгой, но и с еще одной девушкой, которая была ему дорога, но которая считала его всего лишь другом. Парень пробовал завести новые отношения, чтобы избавиться от боли старых, но ничего путного из этого не выходило.

Сейчас, конечно, к веселой озорной Марии Дима ничего уже не чувствовал – его детская, наивная любовь прошла, оставив только хорошие воспоминания, и он вновь стал поддерживать с ней приятельские отношения. И не только с ней – два с половиной года Оля Князева не отступала, явно поставив перед собой цель завоевать человека, которого не могла разлюбить. И хотя Дима всячески избегал Ольгу, она все же добилась своего – однажды он согласился погулять с ней, и после той прогулки, закончившейся поцелуем, отношения Чащина и Князевой вновь стали налаживаться.

Они вновь начали встречаться.

– Ника, – глянул на девушку Кларский.

– Что-о-о? – сделала вид, что не поняла она.

– Помолчи. Это ведь в прошлом. – Сероглазый холодный взгляд Никиты переместился с Ники на Диму. Тот, впрочем, выдержал его. – А я не люблю вспоминать прошлое. – Однажды мы как-то разговаривали с Олей на эту тему, – сказал Кларский. – И сошлись во мнении, что о прошлом лучше не думать.

Однажды они действительно говорили об этом, еще в самом начале их знакомства, когда Князева не знала, что Ник – плохой и опасный парень. У обоих с прошлым были связаны плохие воспоминания.

Именно в этот момент еще более побледневшая Ольга внезапно прервала «гляделки», грациозно, но как-то поспешно встав со стула.

– Простите, я сейчас, – тихо вымолвила она, и ее рука сама по себе потянулась ко рту, словно хотела прикрыть его, но Оля отдернула ее.

Дима вскочил следом за ней.

– Что случилось? – мягко обратился он к Князевой. Она нежно – Нику она прежде никогда так не улыбалась, и он это тотчас подметил – взглянула на Чащина и, прошептав: «Все нормально, опят то же самое, я скоро приду, не беспокойся», быстрым шагом убежала в сторону туалета.

– Что с ней? – спросил Ник.

– Ей стало плохо.

– Из-за меня? – полюбопытствовал Кларский. В его голове промелькнула мысль – он что, настолько противен этой высокомерной девице?

– Нет, – Чащин вдруг улыбнулся – широко, дружелюбно, как и прежде, но после его улыбку словно корова языком слизнула. – В последнее время ей часто становится плохо, особенно в тех местах, где есть запахи. – Он замолчал, словно собираясь с мыслями, и продолжил: – Ольга ждет ребенка.

Для Кларского эта новость была неожиданной, и Ника заметила, что он вновь перестал на какой-то миг помешивать остывающий кофе.

– Да? – поднял Никита бровь. – Интересно. И когда родит?

«Как будто тебе есть разница, когда», – сам себе сказал он зло.

– Не скоро. Через восемь месяцев, – отозвался Димка.

Нику вдруг вспомнилась маленькая Полина. Что, неужели кто-то подобный родится у Ольги и Димки? Он совершенно не представлял отцом этого вечно ржущего парня, умеющего и компании веселить, и в драки лезть, если надо будет.

– Что ж, поздравляю, – сказал Кларский Чащину. – Честно сказать, я удивлен.

– Да я сам до сих пор в шоке, – отозвался парень вновь с той же искренней улыбкой. Он узнал о том, что Оля беременна совсем недавно, но уже как-то свыкся с тем, что у них будет дочь или сын. – Но все-таки я подумал, что это, черт возьми, круто. Никогда не думал, что у меня будет… ребенок.

– Я тоже о таком никогда не думала, – вставила Ника радостно. Теперь она точно поняла, что эта противная Князева ей не конкурентка, не будет иметь видов на Никиту, раз ждет ребенка от другого.

– Ник, – вдруг твердо сказал Дима. – Прости, но сейчас Ольга вернется, и мы уйдем. Я не хочу, чтобы она волновалась. А из-за тебя она волнуется.

Дима встал со стула.

– Приятно было увидеть тебя.

– Не скажу, что это взаимно, но давай, иди, – отозвался Никита, чувствуя себя не в своей тарелке. Раньше он за друга готов был горло порвать кому угодно, а сейчас чувствовал лишь легкое раздражение.

Чащин сделал несколько шагов по направлению к туалету, чтобы, видимо, встретить там свою девушку, но после вдруг обернулся, пару секунд посмотрел на бывшего друга и вдруг вернулся к их с Никой столику.

– Кларский! – позвал Димка Ника привычным нахально-обаятельным, как раньше, голосом. – Эй, Кларский!

Тот взглянул на него с недоумением.

– Я козел, знаю. Я даже прощения просить не буду – не простишь ведь. А мне и правда фигово. Фигово, что так поступил с тобой. Что так вышло.

– Да? – посмотрел на его бледное, но решительное лицо Никита, и вдруг почувствовал всю ту же гамму чувств, которую ощутил тогда, когда увидел, как лучший друг целуется с любимой девушкой у ее подъезда. Нику захотелось до полусмерти избить Чащина – но только не за то, что он был с его девушкой, а за то, что он посмел так предать их дружбу. У Кларского даже кулаки сжались, хотя уже три года прошло после всего этого.

– Выйдем, и сделаешь со мной, что хочешь, – склонившись к бывшему другу, предложил свистящим шепотом Димка, который все это время чувствовал себя виноватым. – Пошли. Слышишь?

В его голосе слышался вызов.

Ника испуганно сжалась. Да Кларский убьет этого мальчишку! Тогда не убил, так сейчас это сделает!

– Слышу, – с трудом взял себя в руки Ник, зная, что ничего такого делать ему нельзя. Карлова вновь успокаивающе коснулась его плеча. Эмоции стали постепенно отступать на привычный задний план. – Успокойся. Ты же только что не хотел, чтобы твоя подруга нервничала. А если мы сейчас выйдем, боюсь, она станет биться в истерике. Пошли, – взглянул он на озадаченную Нику, беря ее за локоть. Никита вытащил купюру и положил ее около своего недопитого латте макиато.

– Мы уходим, можете остаться за нашим столиком, – вставая, равнодушным тоном бросил он Димке, который плотно сжал губы. – И да, мне приятно, что тебе фигово. И спасибо за мотоцикл. Он мне тогда действительно помог.

Никита и Ника ушли, а Димка вдруг рассмеялся. Ник никогда не благодарил людей без причины. Как бы то ни было, Чащин был рад знать, что с его другом все нормально. В этот вечер он был за рулем, поэтому не мог заказать алкоголь в кафе, но поздно вечером, в квартире, в которой они с Олей жили вместе последние несколько недель, налил себе несколько стопок самой обычной водки – выпил за друга. Ольга, проснувшись и поняв, что ее любимый все еще не в постели, пошла на кухню и обняла его, прижимаясь грудью к спине и положив голову на плечо.