– У тебя подельник есть? – рявкнул один из охранников.

– Е-е-есть, – протянул загадочным тоном Рик. – Он тут. На вашей дрянной лодке.

Мужчины переглянулись между собой.

– Где он? Кто он? – быстро спросил один из них, самый главный. Мало ли что брешет нарик, но если он прав, и тут есть еще один такой же укуренный или обколотый, мечтающий кому-нибудь нож в спину всадить? Сотрудники безопасности нехотя прислушались к словам Рика, который почему-то решил, что его дядя тут, на теплоходе. И обязательно поможет. В его голове все окончательно перевернулось.

– Я вам не скажу-у-у, – провыл Рик, глядя на Сашу. – Но он доберется до тебя, – эти слова он почти выплюнул в лицо Дионова, – и все. Привет тебе, детка. Из другого мира. – Тут парень трагически замолчал.

– Не знаю, что он имеет в виду, – резко бросил Александр. – Но будьте начеку.

– Будем, – грубым голосом подтвердил главный из присутствующей охраны и что-то неясно начал бубнить в микрофон рации.

– Он тебе отомстит! – имея в виду дядю, крикнул Рик, все еще пребывающей в своем темном мире наркотических грез. Случайность это была, или же предопределение судьбы, но свидетелем всему произошедшему стал Олег, выскользнувший сладом за Дионовым и его отцом. Надю, которую он использовал в качестве своеобразного прикрытия, он оставил позади, сказав ей, что сейчас вернется. Поступок неизвестного наркомана его, конечно же, изумил. Во-первых, тем, что парень действовал так глупо – у него было несколько возможностей всадить в скотину Дионова нож, но щенок их безграмотно упустил.

А во-вторых, Алмазов, который и так был человеком подозрительным (иногда ему даже казалось, что за ним постоянно кто-то следит, но это было лишь временами), впал в бешенство, не понимая, как наркоман догадался, что на борту теплохода есть еще один человек, который хочет прикончить Дионова. Олег слышал, как белобрысый крикнул о том, что тут есть еще один желающий отомстить. Он точно имел в виду его, Олега!

В груди у него заскребли каменными когтями личные демоны, воющие и требующие выхода наружу. В горле появились спазмы, мешающие нормально дышать. Сердце противно заныло. Паранойя, что за ним кто-то следит, возобновилась, да еще и с новой силой. Если знает этот наркоман, значит, знает кто-то еще. А вдруг его узнал Дионов? Вдруг он поймает его, не дав отомстить? Вдруг…

Этих «вдруг» было безумно много. Но себя Олег Алмазов не считал безумным. Он считал себя благородным мстителем.

Прежде чем охрана с отцом Дионова стала возвращаться назад, чтобы пройти в каюту, Олег плавной бесшумной походкой проскользнул обратно к тому месту около бортика, где оставил Надю. Он обнял ее, прижав спину девушки к своей груди и испугав внезапным прикосновением.

– Это я, – сказал он вздрогнувшей девушке, развернул ее к себе и начал целовать: страстно, даже как-то яростно, словно хотел выпить душу Надежды. Когда мимо проходили охранники, переговаривающиеся с коллегами по рации, они даже и не обратили внимания на влюбленную парочку.

– Олег, – удивленными глазами уставилась на него девушка через несколько минут, когда поцелуй прервался, – ты, и правда, влюбился в меня с первого взгляда?

– Правда, – обманывая, прошептал Алмазов, при поцелуе не испытывая того, что должен был чувствовать молодой мужчина, обнимающий симпатичную девушку. Он лихорадочно обдумывал свой следующий план действий, а перед глазами у него стоял тандем красного и белого. Белого и красного.

Олег мечтал, чтобы на платье невесты оказалась кровь. И чтобы она оказалась на Дионове – он ведь тоже в белом костюме. Ему вдруг представилось, как он наклоняется к его испуганной невесте, окропленной кровью – в своем страхе она просто прелестна, гладит ее по волосам, целует, начинает медленно раздевать, а Дионов, эта собака, валяющаяся где-нибудь на полу, наблюдает за этим – ведь ему так будет больнее, верно?

Олег не сдержался и принялся целовать Надю с новой силой, крепко прижимая к себе, и ему казалось, что он целует то невесту в белом наряде, украшенном разводами и брызгами крови, то девушку, которую когда-то давно любил, и из-за которой начались все неприятности, сделавшие его жизнь чем-то другим. Олег не знал чем, но явно не жизнью. Иногда он приходил в себя – редко, очень редко, не понимая, что делает, пытался вспомнить, что произошло, но мысли вновь разжигали в нем желание мстить, что потихоньку сводило его с ума.

А еще его сводила с ума мысль – а если его найдут? Если его поймают? Откуда наркоман знал, что он тоже тут?

Алмазов нехотя, тяжело дыша, отпустил Надежду, которая боялась открыть глаза – так ей понравился этот поцелуй.

– Я рада, что встретила тебя, – едва слышно проговорила девушка.

«Идиотка», – с раздражением подумал Олег, пытаясь прогнать прочь назойливую мысль, будто Дионов знает, что он на «Олимпии». Он не знает. Не догадывается даже. Нет.

Олег взял Надю за руку и повел за собой на верхнюю палубу. Поняв, что сейчас, после слов наркомана о том, что на борту есть еще кто-то, кто хочет убить Дионова, вся охрана теплохода будет наготове, он решил не стрелять в молодоженов. По крайней мере, в ближайший час.

К тому же иногда трезвомыслящий Олег понимал, что он точно попадает в зону риска – к родственникам Дионова сотрудники безопасности присматриваться не будут, они явно не станут убивать Александра. А вот незнакомые молодые мужчины вызовут пристальное наблюдение.

Вызнав у глупой дурочки Нади, поверившей в любовь с первого взгляда, что вскоре гости окажутся в закрытом загородном коттеджном поселке, дабы продолжить празднование там, в одном из особняков, а молодожены поедут в другой особняк, чтобы провести там в тишине и в спокойствии первую брачную ночь, Олег понял, как будет действовать.

Ладно, пусть у него не получилось уничтожить врага номер один прямо на свадьбе – он планировал это сделать сразу же после того, как вдруг ушедший с отцом жених вернется (до этого застрелить Дионова и его милую девочку не получилось из-за все той же охраны). Но можно будет отправить обоих в мир иной за заслуги Сашеньки в тот момент, когда они вдвоем останутся в особняке. Это будет еще пикантнее. Ведь невеста до сих пор будет в свадебном платье. И план «Красное на белом» осуществится.

* * *

После того как охрана ушла вместе со сжимающим зубы отцом – царапина оказалась глубокой и болезненной, такой, что требовалось наложить швы, Дионов принялся звонить Леону Сергеевичу, отцу Рика, который, кстати говоря, тоже был приглашен на торжество, но не смог приехать, зато прислал дорогой подарок. Тот, услышав, что сотворил его ребенок, явно пришел в ярость, но вида не подал, только сухо поблагодарил Сашу и сказал, что он компенсирует все убытки, которые принес ему его сын. В ответ Дионов сообщил Леону Сергеевичу место, куда должен был причалить теплоход «Олимпия» уже через час, и мужчина сказал, что к этому времени там Рика будет ждать автомобиль с его людьми.

Поговорив с Леоном Сергеевичем, Александр спрятал мобильник, подошел к перилам, оперся о них обеими руками и глубоко вдохнул речной воздух. Он и не думал, что на его свадьбе случится подобное. Хорошо, что никто не пострадал – кроме отца. И гости не узнали об этом неприятном инциденте.

Только вот зачем отец бросился на Рика? Почему не крикнул, чтобы он, Саша, обернулся или отскочил в сторону, а сам кинулся на чертова обдолбыша? И как этот недоумок, мать его, смог проникнуть на судно? У него было приглашение? Откуда? Взял приглашение у отца?

«После разберусь», – подумал молодой человек, и опять вспомнил то, что сделал его отец, – оттолкнул и сам подставился под нож.

Сам. Под нож. Ради ненавистного сына. Который делает грязные деньги.

Да, он сильно не пострадал. Но мог. И ради кого?

Ради сына, к которому он ни разу не приехал в тюрьму и от которого отказался?

* * *

– Однажды осенью, после тяжелого рабочего дня, Ньютон сидел у себя в саду под яблоней, на которой росло очень много спелых яблок, и думал. – Вячеславу Сергеевичу нужно было уложить шестилетнего сына спать, а он никак не засыпал, и тогда мужчина стал рассказывать ему сказки. Так как банальные «Красная шапочка», «Волк и семеро козлят», а также многие другие детские сказки Саше надоели, то его отцу пришлось выкручиваться и рассказывать что-то совершенно новое. Например, истории из жизни известных физиков, которые ребенку почему-то нравились.

Обычно вообще-то укладыванием Саши спать занималась жена Вячеслава Сергеевича, но она на несколько недель уехала в санаторий, чтобы подправить здоровье, оставив супруга и сына вдвоем. В будни Саша был в садике, а по субботам, когда его отец читал лекции в университете, он до вечера был с бабушкой.

– Ньютон думал, думал, думал, а потом ему на голову упало яблоко, – продолжал мужчина, глядя, как внимательно смотрит на него серьезными зелеными глазами сын. – Оно ударило Ньютона, и он вдруг спросил сам себя, а почему яблоко должно всегда падать перпендикулярно к земле, то есть вот так, – Вячеслав Сергеевич показал жестом, что такое «перпендикулярно» и даже подкинул вверх мячик, предложив чисто в экспериментальных целях представить, что это яблоко.

– И тогда Ньютон придумал закон всемирного тяготения, – продолжал увлекшийся физикой отец. – И стал очень известным ученым. До сих пор его все уважают, и он считается гением.

– А что значит этот закон? – спросил Саша с большим недоумением. Его отец вздохнул. Он понимал, что не может рассказать шестилетнему пацану о том, что материальные объекты притягиваются друг к другу с силой, прямо пропорциональной произведению их масс и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними. Дионов-старший попытался объяснить сыну закон на примере Земли, Луны и человека, стоящего на земле и бросающего яблоко, но все-таки Саша был еще мал для подобных вещей. Из всего вышесказанного папой он понял только то, что луна, которая висит в небе, не может упасть на их дом. Зато он задал вопрос, который поставил отца в тупик.