- Да, - дружелюбно сказала она в трубку.

- Привет. Я хочу услышать Нику, - раздался смутно знакомый мужской голос.

- А это не Ника, - отвечала Марта скороговоркой. - Ее нет, не было и не будет, вы ошиблись номером, до свидания.

- Эй, я не понял...

Что там Александр - а голос, естественно, был его, - не понял, так и осталось для Марты загадкой. Она, следуя совету сестры, просто отключила телефон, а после вернулась к переписке с Феликсом. Правда, мысли ее изредка возвращались к этому отвратительному (да, тип, что так подло бросил свою девушку именно такой и никак иначе!) Саше. И только хрупкая звонкая мисс Бетти, которую Марта достала перед сном - чтобы вместе с полетом звуков одного из каприсов любимого Паганини прийти в чувство. У девушки часто так бывало - во время исполнения приятного произведения, доведенного до автоматизма, разум начинал немного по-другому думать, правильнее, что ли.

Вроде бы помогло - разум забыл об Александре, убедив сам себя в том, что хорошей девочке не надо думать о бывших и нечестных парнях своей сестры - ни к чем хорошему сие не приведет. Но помогало это надолго. Или, может быть, в отличие от сознания, подсознание не прониклось советами музыки.

Ночью Марте приснилось, что Феликс и Саша стоят друг напротив друга на боксерском ринге, в одних трусах (первый в желто-фиолетовых, второй - в голубых с кислотно-розовой полосочкой). С первого же удара Саша повалил Феликса на ринг и парой яростных ударов разбил ему лицо в кровь - она. Правда, была не алая, а темно-зеленая, как глаза Александра.

Марта, словно приведение, витающее над местом проведения боя, стала стремительно спускаться вниз - увидела, как Саша, воистину по-вампирски усмехаясь, держит в каком-то жестком захвате кисти рук Феликса. А ведь они - самое дорогое, что есть у пианиста. Нет, у любого музыканта!

- Эй, - разозлилась Марта, понимая, что Саша сейчас переломает руки бедному талантливому пианисту - не трогай его!! Не трогай! Не трогай его руки! Он пианист! Не трогай, не трогай!

Ей стало страшно - что будет делать Феликс, если лишится чувствительности рук? Что будет делать, если поймет, что не сможет больше играть?!

Как ответ в голове девушки зазвучал всем известный "Похоронный марш" Шопена. И тут же. Навстречу ему двинулся поток других нот, столь же мрачных и глубоких - "Похоронный марш" Моцарта.

- Не трогай!!

- Я тебе сейчас трону! - закричали под ухом у Марты. Она разлепила глаза и увидела не слишком доброе выражение на лице у мамы. - Ты вставать собираешься? Я ее тут бужу, а она на весь дом орет, чтобы ее не трогали!

- Ой, - пробормотала девушка. - А что, уже утро?

- Нет, еще ночь. Солнце просто так встало, - отозвалась мама. - Марта, вставай, ты и так проспала! Уже восемь!

- Как? - ужаснулась девушка, в мгновении ока вскакивая с постели. Занятия в консерватории начинались в девять, но до нее еще надо было доехать - а дорога занимала не менее получаса.

Словно тасманский дьявол, лохматая девушка принялась суматошно бегать по дому. Нужно было надеть линзы, накраситься, сделать что-нибудь с волосами, чтобы они не торчали во все стороны, позавтракать, не забыть ноты и тетради, и плеер, как всегда, нужно зарядить, и телефон, наверное, тоже, и электронную книжку, а зарядные устройства куда-то резко пропали. И время, время так быстро куда-то спешит.

Мама, глядя, как Марта носится по всему дому, только головой качала, а когда дочь, не забыв побрызгаться задорными и сразу же поднимающими настроение духами "Lol" от любимой марки "Lulu Castagnette", выпорхнула, наконец, из квартиры, громко цокая каблучками по ступенькам, то облегченно вздохнула.

Марте повезло - ее автобус подошел сразу, как только она примчалась к остановке, более того, народа в нем, не смотря на понедельник, было немного - и девушка все полчаса просидела около окошка с наушниками в ушах. Пробок тоже фактически не было, что Марту очень изумило.

"Кажется, сегодня мой день, - решила она про себя, едва ли не физически ощущая, какое у нее хорошее настроение. - Сегодня со мной точно должно произойти что-нибудь хорошее!

Едва она подумала об этом, как ее телефон вновь затрезвонил. Некто с незнакомого номера явно хотел побеседовать с девушкой, поскольку звонил с периодичностью раз в десять минут. Марта, правда, не отвечала - она была уверена, что, скорее всего, это до сих пор развлекается Саша. Он названивал ей до тех пор, пока она не оказалась в универе, а потом внезапно успокоился, позвонив в следующий раз тогда, когда она сидела на лекции по курсу гармонии. Естественно, из-за Саши звук Марта в телефоне не отключила, и тяжелая мрачная мелодия "Красных Лордов" взорвалась в относительной тишине солнечной аудитории, в которой до этого слышался лишь негромкий, но хорошо поставленный и четкий голос профессора Ираиды Ивановны, женщины уже пожилого возраста, но бодрящегося нрава, которая классическую музыку считала верхом духовной эволюции человечества. А вот такие современные музыкальные жанры и направления, как рэп, рок, панк, а тем более уж метал преподавательница гармонии и за человеческую музыку-то не почитала.

Услышав яростный, переполненный исступлённой священной злостью гроулинг вокалиста "Лордов" с латинским именем Гектор, который перемешивался с молитвенным полушепотом второго вокалиста Кезона, Ираида Ивановна, прервала лекцию и. сдвигу брови, уставилась на студентов. Любитель подобной музыки в стенах консерватории, по ее мнению, существовать не должен был.

- Простите, - кусая губы, на которых блестел перламутровый блеск, проговорила перепуганная Марта, хватая орущий телефон и сбрасывая звонок.

- Продолжим, - кивнула Ираида Ивановна и уже, было, открыла рот, чтобы договорить свою прерванную мысль, как звонок на мобильнике Марты вновь ее перебил. Славный дуэт Кезона и Гектора вновь заставил студентов переглянуться, а преподавательницу поморщиться. Девушка еще не успела сменить режимы звонков сотового, за что и поплатилась.

"Да что за фигня? Хватит трезвонить, увалень лишайный!", - вновь сбросила звонок Марта, ругая на чем свет стоит звонящего, и принялась судорожно шариться по меню, желая поставить мобильник на вибрацию. Ее палец уже был готов нажать "ОК", чтобы подтвердить смену звуковых режимов в телефоне, как известная тяжелая мелодия "Red Lords" вновь ударила по барабанным перепонкам чувствительной ко всякого рода звукам Ираиды Ивановны. Преподавательница вздрогнула и голосом, в котором появилась сталь, велела:

- Выйдете уже, Карлова, выйдите. Что у вас там такого важного случилось?

Марта встала с места, кивнула и, злая, как стая голодных тюленей, поспешила ко входной двери. Ну, Ника, удружила!

- И впредь, выключайте, пожалуйста, у вашего телефона звук, - наставительно произнесла профессор, делая пометочку у себя в убеленной почтенной сединой голове, о том, что во время экзамена письменное задание студентки Карловой, что обучается по классу скрипки, необходимо просмотреть с особой тщательностью. И на следующий день - во время устного задания, второй части экзамена по гармонии, провести с ней содержательную беседу.

"Посмотрим, как ты двойную фуга с раздельной экспозицией мне напишешь, любительница метала", - подумала пожилая преподавательница с некоторым предвкушением. Она искренне хотела, чтобы студенты не валяли дурака, а впитывали в себя драгоценные знания, дабы потом суметь с их помощью реализовать себя и стать если не великими музыкантами, то хотя бы хорошими профессионалами, за которых консерватории было не стыдно.

В коридоре Марта, прекрасно понявшая, что разозлила профессора, а потому злобная, как демоница, едва ли не красными радужками с вертикальными зрачками уставилась на мобильник. Тот, как почувствовав это, снова ожил.

Теперь Марта решил ответить. Смелость накатила на нее холодной волной, пробудив попутно еще и злобность.

- Хватит сюда звонить! - прошипела она в трубку. - У тебя что, мозги повывелись? Если человек отклоняет звонки, зачем ты все время трезвонишь?

- Где Ника? - спокойно спросил мужской баритон, пропустив вопли Марты мимо ушей. В этом голосе девушка, конечно же, сразу узнала бывшего сестренки, и подкорки ее сознания тут же прониклись им.

- Где Ника?

- Замуж вышла, - издевательски отвечала Марта. - Просила не беспокоить.

- Правда?

- Кривда.

- Ты же сестренка Ники? Позови ее. - Все еще думал, что телефон принадлежит бывшей девушке Саша. По его мнению, строптивая временами Ника просто-напросто игнорировала его, попросив сестру взять трубку.

- Да нет тут никакой Ники!

- Действительно?

- Нет, я тебе вру!

- Я знаю. - Было очень трудно переубедить упрямого Сашу в чем-либо.

- Что знаешь? - не поняла Марта.

- Что ты мне врешь, - сообщил молодой человек. - Она не хочет со мной разговаривать? До сих пор злиться?

Марта, откинула назад мешающиеся длинные волнистые пряди светло-русых волос, которые, как заметила Ника, напоминали цвет крепкого кофе, и вздохнула, как дракон.

- Ты дурак? - прямо спросила она, зная, что через пять минут пожалеет, что так резко общалась с незнакомым человеком, к тому же парнем. - Естественно, она на тебя злиться! Хоть это было и давно, но она все равно помнит, как ей было хреново, когда ты написал ей это сообщение о том, что нашел новую девушку! И как тебе только не совестно возвращаться к ней даже спустя несколько лет после такого поступка!

- Прекрати орать, - скорее посоветовал, нежели попросил Саша.

- Мог бы хотя бы, как нормальный парень, сказать ей лично, что разлюбил и нашел другую, а ты просто-напросто уехал! - не могла остановиться Марта, вспомнив, как плохо было Нике в тот день, да и на следующие тоже. Ее буквально ломало, как наркомана, лишенного дозы. - Ты знаешь, как Ника страдала из-за тебя? Сколько плакала?