Мэри Бэлоу - Сети соблазна

– Я надеюсь, что нас увидит ваша матушка или кто-нибудь из братьев, – отозвался он. – И тогда вам придется выйти за меня замуж.

– Боже мой! – засмеялась она. – Если бы мне пришлось выходить за каждого, кто меня поцеловал, у меня бы получился настоящий гарем. А у женщины может быть гарем?

– Понятия не имею, – сказал Джейсон. – Мэдлин, я ведь не испортил вам вечер, нет?

Она покачала головой:

– Нет, если только я вам его не испортила. Мне не хотелось причинять вам боль, Джейсон.

– От разбитого сердца никто не умирает. И если вы в конце концов отвергнете меня, я, конечно же, выживу. Но, положа руку на сердце, я должен был бы заявить, что испущу дух немедленно, если вы не пообещаете стать моей навеки.

Она похлопала веером по его запястью.

– Музыка кончилась, – сказала она. – Лорд Норт ждет меня к следующему танцу.

Когда они вернулись в бальный зал, Мэдлин почувствовала себя растерянной и немного испуганной. Всего лишь час назад она была так уверена в себе. А теперь опять пустота. Если она отвергнет Джейсона, что останется у нее в будущем? Если она не может любить его, тогда, наверное, она вообще не способна любить?

Уолтер вел танцевать мисс Кэмерон. Доминик смеялся с Эллен над какой-то шуткой. Эдмунд сидел рядом с леди Бэкворт и занимал ее разговором. Джеймса в зале не было.

В ее душе, где совсем недавно царило оживление, теперь была мучительная пустота. И она знает, чем вызвана эта пустота. Она не свободна от него. И возможно, никогда не будет свободна.

Такая перспектива ее совсем не радовала.

Дункан Кэмерон веселился вовсю. Джеймс смотрел, как он танцует с незнакомой молодой леди, и вспоминал, как радовался его друг, получив приглашение на бал.

– Замечательная штука, дружище, – сказал Дункан, – для простого homme du nord[1] смешаться с аристократией. Конечно, я время от времени попадал в такое общество. Ибо никогда не должен забывать, что вы унаследуете баронский титул. – И он похлопал друга по плечу.

– А вы и не забываете, – отозвался Джеймс. – Или вы полагаете, я не знаю, ради чего вы со мной подружились?

Дункан не очень-то деликатно ткнул его в плечо.

Забавно было наблюдать, что друг его чувствует себя на балу немного не в своей тарелке, хотя и не тушуется при этом. Дункан был из тех, кто жаждет жить свободной жизнью северянина, но ему не терпелось встретиться с женой – женщиной из племени кри – и сыном, которых он оставил на торговом посту у реки Саскачеван более года назад. Он твердо решил вернуться следующей весной.

Джин так разволновалась после получения приглашения, что целую неделю не могла говорить ни о чем другом. Дуглас отвез ее с мисс Хендрикс к портнихе, чтобы заказать платье, приличествующее этому случаю.

И оно действительно оказалось весьма кстати. Джеймс танцевал с ней танец, открывающий бал, и жалел, что связан этикетом лондонского высшего общества. Будь его воля, он танцевал бы с ней всю ночь.

– Неужели это на самом деле я, Джеймс? – спросила она, когда они встретились в очередной фигуре танца. – Я не могла бы вообразить такого в самых смелых мечтах.

– Все реально, – отвечал он, – в том числе и вы. И реален почти до конца заполненный список приглашений на танцы, который висит у вас на запястье. Веселитесь, Джин. В вашем возрасте именно этим и полагается заниматься.

– Ах, – сказала она, глядя на него широко открытыми глазами, – мне не нужно это советовать. Вы удивительный человек, Джеймс. Я знаю, это ваших рук дело. Я вас люблю!

И вот эти последние слова и привели его в чувство. Потому что то были не слова юной влюбленной леди, но слова, которые девочка могла бы сказать своему брату или очень близкой подруге.

– Я, возможно, напомню вам об этих словах когда-нибудь, – проговорил он, улыбаясь ей в ответ.

Но конечно, он не был полностью поглощен ею, хотя ему того и хотелось. Он знал, что Мэдлин в зале нет и что покинула она его через несколько минут после начала бала. Она вышла с полковником Хакстэблем. И весь вечер выглядела еще более оживленной и красивой чем когда-либо. Она сияла, и источником этой радости мог быть только ее партнер.

Джеймсу стало не по себе.

Его отца не было в зале. И неудивительно, поскольку отец никогда не посещал развлечений, которые считал легкомысленными. Он отгородился от веселья и сосредоточился на Боге, которого сам для себя создал. На Боге гневном и мрачном.

Он должен поговорить с отцом. Вряд ли разгар бала – подходящий момент для этого, но со времени его возвращения у него только и были что подходящие моменты, но он никак не решался ими воспользоваться. И Парнелл отправился на поиски отца.

Джеймс нашел его в библиотеке графа. Отец в одиночестве сидел за письменным столом; перед ним лежала Библия в дорогом переплете.

– Вы не принимаете участия в празднестве, сэр? – Вопрос был излишним, впрочем, долгие годы разговор с отцом казался Джеймсу нелегким делом.

– Свое время можно потратить на множество более важных вещей, – ответил лорд Бэкворт, сурово посмотрев на сына. – Мы не можем знать, когда Создатель призовет нас к себе. Мы обязаны приготовиться.

– Вы были нездоровы, – сказал Джеймс, решительно входя в комнату. – Алекс писала мне об этом. Врач сказал, что вам нужно беречь сердце.

– Мое здоровье настолько хорошо, насколько этого можно ожидать, – возразил отец. – Я готов, Джеймс, когда бы меня ни призвали. А вы?

Джеймс ответил не сразу.

– Когда я прочел письмо Алекс, – начал он, – я поспешил в Лондон. Мне хотелось повидаться с вами.

Отец провел рукой по страницам Библии.

– Вероятно, вы выказываете тревогу не о том отце, о котором должно, Джеймс. Вероятно, вы должны желать встречи с вашим небесным Отцом.

Джеймс облизал сухие губы.

– Сэр, я надеялся, что мы сможем быть вежливыми друг с другом. Я возвращаюсь в Канаду еще до конца лета. Я, наверное, останусь там надолго, вероятно, до конца дней своих. Возможно, мы не увидимся больше никогда.

Отец смотрел на него, и лицо его казалось высеченным из мрамора.

– Мне не кажется, Джеймс, что с тех пор как вы вернулись, мы были невежливы друг с другом. Я пытаюсь читать священную книгу и отгородиться от легкомысленных звуков. Не желаете ли присоединиться ко мне?

– Бал дается в мою честь, – ответил Джеймс. – Алекс и Эдмунд хотели сделать мне приятное. Они выказывают мне свою любовь. Я думал, что вы также примете участие в этом вечере.

Лорд Бэкворт перевернул страницу Библии. Джеймс вздохнул.

– Время выбрано неудачно, – сказал он больше самому себе. – Не нужно было искать вашего общества сегодня вечером. – Он задумчиво посмотрел на молчавшего отца. – Ничего не изменилось, не так ли? Дора и прошлое всегда будут стоять между нами.

Отец не поднял на него глаз, но губы его сжались.

Оба молчали; спустя несколько мгновений Джеймс вышел, не сказав ни слова.

В танцах объявили перерыв. Он подошел к большой группе, состоящей из молодых людей.

– Мистер Парнелл, – позвала Анна, весело улыбаясь ему, – я уже решила, что вы снова сбежали в Канаду. Джин рассказывала нам, как в Монреале в зимние месяцы проводятся состязания на санях, и мы все подумали, не поехать ли нам туда.

Джеймс улыбнулся.

– Месяц за месяцем ничего, кроме льда и снега, – сказал он. – Но зато, конечно, это прекрасный повод для бесчисленных вечеров и танцев.

Начинался очередной танец. Уолтер повел Джин на середину зала, Дункан протянул руку какой-то молодой леди.

– Не хотите ли танцевать со мной? – спросил Джеймс у Анны.

Та с сожалением посмотрела на него.

– Этот танец я уже обещала, – ответила она. – Но вы можете пригласить меня позже. Хорошо?

– Конечно, – сказал он, глядя ей вслед.

И вдруг оказалось, что остались только он и молодая леди, которая необъяснимым образом оказалась без партнера.

– Леди Мэдлин? – Он предложил ей руку.

Против собственной воли она встретилась с ним взглядом.

– Благодарю вас, – ответила она.

Протанцевав с лордом Нортом, Мэдлин исчезла из зала. Если бы она хоть немного поощрила его, он сделал бы ей предложение – второе за этот вечер. Но она не стала его поощрять.

Вспоминая, как она отказала Джейсону, Мэдлин чувствовала себя сбитой с толку и испуганной. Она намеревалась принять его предложение, даже думала, что об их помолвке объявят до конца вечера. Но она отказала, точнее, отложила свое решение. Но если она не сказала «нет» на этот раз, как же она сможет когда-нибудь собраться с духом и согласиться?

С противоположного конца зала на нее смотрел Доминик. Его взгляд, как всегда, словно проникал в ее мысли. Если он подойдет к ней, ей не удастся ничего утаить и ее ужасающая глупость выплывет наружу.

Она упорхнула туда, где играли в карты, и стояла, заглядывая через плечо какого-то молодого человека, у которого на одном глазу была надета черная повязка. Когда игра кончилась, он повернулся к ней и улыбнулся.

– Здравствуйте, Мэдлин, – сказал он. – Я заходил к вам, но не застал ни вчера, ни третьего дня.

– Да, – отозвалась она, – меня почти никогда не бывает дома. Вы должны были бы сообщить о своем приезде, Аллан. Я рада снова видеть вас. Вы удивительно хорошо выглядите.

Он поднялся из-за стола, опираясь на костыли, и Мэдлин стиснула руки за спиной, подавляя желание помочь ему.

– Позвольте принести вам лимонаду, – предложил он.

– Было бы неплохо, – сказала она. – Только я сама его принесу.

Он улыбнулся:

– Хорошо, няня, не буду с вами спорить. Мэдлин вспыхнула:

– Я несколько деспотична, да, Аллан? Понятно, почему вы не захотели жениться на мне.

– Я протестую, – возразил он. – Это вы не захотели выйти за меня, Мэдлин. Вы меня завлекли и бросили, если помните.