Мэри Бэлоу - Сети любви

Но вдруг одна неосторожная пара задела Эллен, и она почти упала в его объятия. Вся она прижалась к нему, а его губы оказались на уровне ее глаз. Его обдало волнующим ароматом ее волос. Запах его одеколона дурманил ее, его зеленые глаза, оказавшиеся совсем рядом, гипнотизировали.

Эллен почувствовала, что щеки ее залил жаркий румянец.

– Прошу прощения. Как я неловок! – проговорил, обернувшись через плечо, добродушный великан, увлекая свою партнершу в толпу танцующих.

Лорд Иден крепко взял Элен за плечи и чуть отстранился.

– Какая беспечность с моей стороны, что я не предотвратил этого… Вы не ушиблись, сударыня?

– Нисколько, – ответила она, оправляя юбку и улыбаясь ему. – Пожалуйста, простите меня.

– За то, что я позволил этому быку толкнуть вас? Я бы не удержался и бросил ему в лицо перчатку, не будь на его лице написано такое простодушие. Боже мой, да он толкнул еще какую-то несчастную пару!

Она засмеялась и снова положила руку на его плечо.

– Наверное, вместо того чтобы вызвать его на дуэль, нужно повесить ему на шею колокольчик, милорд. Чтобы все заранее знали о его приближении.

Лорд Иден испытывал смущение. Какой непростительный промах с его стороны – поставить ее в такое неудобное положение. Он заставил себя улыбнуться ей в ответ.

– А я-то думал, что в вас нет ни малейшей склонности к злу, миссис Симпсон, – проговорил он. – Стыдитесь, сударыня!

Эллен никак не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Иден вдруг показался ей очень высоким, и он был так близко! Она почувствовала, что задыхается, но вовсе не от танца. Как все это неудобно!

Неужели музыка никогда не кончится? Но все же оба улыбнулись и нашли тему для разговора.

Графиня Эмберли рассеянно водила гребнем по волосам и смотрела на мужа, отражающегося в зеркале. Он стоял рядом.

– Как вы думаете, Мэдлин выйдет за полковника Хэкстейбла? – спросила она. – Он, по-видимому, очень приятный человек, вам не кажется? Впрочем, она знает его совсем недолго.

– Я полагаю, ему придется сделать ей предложение прежде, чем это станет неизбежным, – ответил граф, зажав ее локон между своими пальцами.

– Конечно, он сделает ей предложение, – улыбнулась она. – Разве все не поступают именно так?

– Значит, можно предположить, что она ему откажет, – сказал он. – Разве она не отказывает всем? Александра вздохнула.

– Может быть, у нее слишком серьезные взгляды на любовь, – сказала она. – Пожалуй, она полюбит, если только близко познакомится с подходящим человеком.

– Как это сделали мы? – спросил он.

– Да, – согласилась она, – как это сделали мы. Мы ведь не знали, что полюбим друг друга, когда обручились, правда?

– Ах, – сказал он, – я-то знал, что полюблю вас, Алекс. Возможно, обручение и было мне почти навязано, но я знал, что полюблю вас. И времени на это потребовалось немного.

Она коснулась его руки.

– Доминику нравится мисс Симпсон, – сказала она. – Девушка действительно очень мила. Мне она нравится. Только она немного молода для него, не так ли, Эдмунд?

– У нас с вами разница в восемь лет, – сказал он. – Вы что же, слишком молоды для меня?

– Нет, я говорю не о разнице в возрасте. Ну да ладно.

Они познакомились совсем недавно. А знаете, Эдмунд, что мне сказала эта ужасная Мэйзи Хардкасл?

– Представить себе не могу, – сказал он, нагнувшись к ней и теребя мочку ее уха. – Но не сомневаюсь, что нечто скандальное.

– Во всяком случае, я ее не поощряла, – сказала она, – и изо всех сил старалась даже не слушать. Но она настаивала, что считает своим долгом рассказать мне об этом, чтобы не повредить своей репутации.

Граф фыркнул.

– Вот как, неужели? Вы уже готовы лечь, Алекс? Она повернулась в его объятиях к нему лицом.

– Она сказала, что миссис Симпсон – дочь графини Хэрроуби. Вы се знаете?

– Я ее знаю, – ответил он, расстегивая верхнюю пуговку ее ночной рубашки и просовывая под нее руки. – Конечно, я знаю бедняжку старичка Хэрроуби. Увы, это спившийся развалина.

– Мэйзи, учти, подчеркнула, что миссис Симпсон – не дочь графа Хэрроуби, – сказала Александра.

– Пожалуй, это очень вероятно, – сказал граф, расстегивая вторую и третью пуговицы, с тем чтобы обнажить ее плечи. – У этой леди несколько специфическая репутация.

– Бедная миссис Симпсон, – вздохнула графиня. – Понимаете, Мэйзи скомпрометировала бы ее, будь это в ее силах.

– Кажется, некогда она попыталась проделать это с вами, любовь моя. Но я расстроил ее планы, женившись на вас.

– Спасибо, – строптиво дернув головкой, проговорила графиня. – Всем известно, что без вашего великодушия моя репутация разбилась бы вдребезги на веки вечные. И пожалуйста, уберите с вашего лица эту ухмылку.

– Мне нравится, когда вы язвительны, – сказал он. – И вы прекрасно знаете, что в конце концов вы вышли за меня исключительно по собственному желанию. Хотя в противном случае Кристофер мог оказаться в неприятном положении.

– Эдмунд, – она схватила его за руки, – не делайте этого, пока мы не легли. Вы же знаете, что от этого у меня всегда слабеют коленки.

– Этому легко помочь, любовь моя, – отозвался он, подхватывая ее на руки.

Эллен лежала рядом с мужем, закинув, как обычно, руки за голову.

– Так вы не хотите поехать? – спросила она. – Завтра у вас свободный день, Чарли. А в лесу, говорят, очень красиво.

– Я лучше останусь дома, девочка моя, – ответил он, – разве только вам действительно хочется, чтобы я поехал. Может, я требую от вас слишком многого, ожидая, что вы станете везде ходить с Дженнифер? Я очень эгоистичен, да? Тогда я поеду.

– Нет. – Она вздохнула и поцеловала его в щеку. – Вам будет не по себе, и я не получу от поездки никакого удовольствия. А как было бы приятно провести завтрашний день дома вместе! Во второй половине дня можно было бы пойти прогуляться по парку. Ну да ладно. Проведем вместе вечер. Вы ведь помните, Слэттери пригласили Дженнифер в театр?

– Угу, – отозвался он. – Это будет славно, милочка. Хотите, я поведу вас куда-нибудь?

– Нет, – ответила она. – Мне хочется провести обычный спокойный вечер дома, Чарли. Только вы и я. Как раньше.

Они погрузились в молчание, и она снова оказалась в бальном зале. В голове у нее звучала музыка, и зал бешено кружился вокруг. Шум и смех, цвет и движение. Запах мужского одеколона. Она беспокойно перевернулась на бок.

– Я озябла, – сказала она, когда муж открыл глаза и повернул к ней голову.

– В такую теплую ночь? – удивился он. – Э, да вы дрожите. – Он провел своими большими руками по ее спине и подоткнул одеяло. – Прижмитесь-ка ко мне. Я вас согрею.

– Я люблю вас, Чарли, – сказала Эллен, уткнувшись головой ему под подбородок и крепко закрывая глаза. Она распластала руки на его широкой и горячей груди. – Я так люблю вас. Вы мне верите, правда?

– Конечно, верю, девочка, – ответил он, погладив ее по волосам. – И вы знаете, что вы мое сокровище и всегда будете им. Согрелись немножко? Поднимите-ка личико, дайте мне поцеловать вас.

Она закинула голову с почти отчаянной страстностью и обвила его рукой за шею.

На безоблачном небе сияло солнце, когда две открытые четырехместные коляски, двигаясь по улице Пепиньер, проехали под Намюрскими воротами на южной окраине Брюсселя и направились по дороге, ведущей к Суанскому лесу. День для пикника выдался чудесный.

Леди Мэдлин Рейни ехала в первой коляске со своими подругами мисс Фрэнсис Саммерс и леди Энн Драммонд. Эллен и Дженнифер Симпсон ехали во втором ландо. Полковник Хакстэбль, лейтенант Пенворт, лорд Иден, капитан Нортон и сэр Хардинг Витворт скакали рядом с экипажами.

Мэдлин вертела вокруг головы желтый зонтик от солнца и была совершенно счастлива. Ведь можно быть такой счастливой, если сосредоточиться только на теплом сиянии солнца и красоте приближающегося леса и смотреть только на великолепие мундиров четверых сопровождающих и забыть о том, что означают эти мундиры.

– Я никогда в жизни не была в лесу, – сообщила леди Энн, – хотя и слышала, что там хорошо. Я и не думала, что деревья такие большие.

Три леди озирались вокруг, глядя на высокие и толстые буки с гладкими серебристыми стволами.

– В лесу мне всегда хочется говорить, – заметила Мэдлин. – Почти как в соборе.

– Кажется, здесь нужно свернуть, – сказал полковник Хакстэбль, оборачиваясь к лорду Идену, который кивнул в знак согласия, – а потом прямо до деревни Ватерлоо.

– Вот по этой дороге пытаются подойти французы? – спросила, не обращаясь ни к кому в отдельности, леди Энн, когда лошади и экипажи свернули с Шарлеруа в лес и поехали среди редких деревьев.

– О нет, – твердо проговорила мисс Саммерс. – Ферди говорит, что они придут с запада и попробуют отрезать нас от линий с боеприпасами у Остенде. Он говорит, что это наилучший тактический ход.

– Я считаю, что до конца дня нам следует строго запретить все разговоры на военные темы, – с веселой улыбкой проговорила Мэдлин.

– Я совершенно с этим согласен, – сказал полковник. Хакстэбль, – ибо всякий знает, что французы вообще ниоткуда не собираются подходить. Доверьте герцогу и союзным войскам обеспечить это, леди.

– Хотя я и сожалею, что у меня не будет возможности хорошенько задать жару солдатам старины Бони, – присовокупил лейтенант Пенворт.

– Да, пленный Орел был бы недурным сувениром, который можно держать в родовом замке до конца дней своих, не так ли? – проговорил сэр Хардинг несколько бранчливо. – Ваш юношеский пыл весьма утомителен, Пенворт, и скучен дамам. – Он поклонился Мэдлин с подчеркнутой любезностью.

Мэдлин промолчала. Очень удобно изображать усталость от жизни, будучи лицом гражданским. Ведь ему не грозит встреча со стягом Орла. Она улыбнулась вспыхнувшему лейтенанту Пенворту.