— Не продолжай, — её голос сел, она всё ниже опускала голову, и да во мне что-то рвалось.

Но быть идиотом, которого ни во что не ставят надоедает рано или поздно. Я не мог себе представить мир, в котором нашлись бы слова оправдывающие всё, что произошло в нашей жизни. Особенно, когда это делается такими тонкими и любящими руками, которые вроде бы столько всего обещали. И так всё красиво описывали без всяких слов.

 — Ян? — позвала она. Даже коснулась плеча и до чёртиков захотелось обернуться и наплевать на всё.

 — Нет. Не сбивай меня с пути…

 — Но правда…

 — Пока нет.

 — Ян…

 — Нет, увы. Сафо, это всё глупо. Всё же просто. Ты замужем?

 — Да.

 — Всё. Вопрос закрыт. Не встречаюсь с замужними.

И я очень быстро, даже не оборачиваясь, вышел, закрыл за собой дверь и прижался к ней спиной. Очень хотелось вернуться, до ужаса. Будто вот этого человека и вот ту правду о нём я не мог мысленно соединить.

Она не бросилась следом и не повисла животом на подоконнике, чтобы кричать вслед “Останови-и-и-ись”.


Так что сбежать было легче лёгкого и почему-то было ощущение, что неправ Я, а не она.

Глава 39. Сафо

 — Что ты хочешь? — Лида вздёрнула идеальную бровь и завязала длиннющие локона на макушке. Несколько прядей выпало и совершенными колечками, какие бывают только от плойки, закрутились, обрамляя лицо.

 — Ты на ангелочка похожа, — всхлипнула я.

 — Ты плачешь, — зачем-то констатировала факт Лида.

 — И?

 — Прекращай, — она как-то угрожающе покачала головой, вздёрнула маленький хорошенький носик и её накрашеные алой помадой губы дрогнули.

 — Господи, да ты же как статуя…

 — Хорошо, — она, наконец, улыбнулась и лицо стало тёплым и приветливым.

 — Пугающая женщина, — шепнула я Нине, которая сидела и открыв рот смотрела на Лиду, будто видела её впервые.

 — А ну-ка прекратили обе! Тебе, — она ткнула в Нину. — “Амарулу”. Тебе, — она ткнула в меня и я автоматически кивнула. — Похмельный коктейль. И это будет противно, но ты выпьешь всё без остатка! И не посягай на её “Амарулу”. Всё. Обе ждать и сидеть смирно!

 А потом Лидия принялась готовить напитки, приговаривая что-то про самоуважение.

Я уже третий час сидела в баре у девчонок. Гостей тут не было, так что меня не шугали, но за грустное лицо я получила от Лидии приглашение “поговорить” и вот… ждала начала “разговора”. Было ощущение, что мама пришла с собрания… только, правда, мама у меня ни откуда не приходила, но… не суть.

 — Я смотрю, как ты сидишь тут и грустишь, уже несколько часов, — начала Лидия, украшая мой жуткий “похмельный коктейль” долькой лимона. От запаха этого пойла чуть не выворачивало. — И меня это не устраивает. Ну… пей.

 — Что это?

 — Вустерский соус и немного моей любви, — махнула рукой Лидия. — Итак… Дорогая моя, что происходит?

 — То есть?

 — Ты не можешь заставить мужчину к тебе вернуться?

 — Нет… я не могу заставить мужчину меня выслушать.

 — И только? А что ты для этого делала?

 — Напилась…

 — Ооу, — Лидия сделала вид, что умилилась. — И этот собака-бабака не стал тебя слушать? Но правило гласит, что пьянь женского пола имеет право на… ой! Погоди! — она развела руки, будто просила тишины. — Нет, блин никаких правил! Ты просто пьянь женского пола, решившая, что серенада и извержение правды под градусом — это идея! Вы все с какой планеты? Алло! Гражданки! Вы себя вообще уважаете?

 — Ой, — я прижала пальцы к губам. От соуса во рту всё сводило кислотой, но похмелье и правда стало отступать.

 — Что “ой”? — строго поинтересовалась Лидия и скрестила на груди руки.

В двери показался сам Симонов, хозяин отеля, но… Лидия и на него посмотрела строго. Симонов, суровый старикашка, которого все боялись и уважали… расшаркался, и бочком вышел из помещения.

 — А там…

 — Позже зайдёт, — махнула рукой Лидия. Мне стало немного обидно, я-то старичка любила, хоть он и был злодеем. — Продолжаем. Почему ты не уважаешь ни его, ни себя?

 — Я уважаю.

 — Тогда что, он не заслужил трезвую Сафо для разговора всей жизни?

 — Заслужил. Она появилась утром…

 — Утром он уже был “мальчиком, к которому я поеду по пьяни”, дорогуша. Или ты думаешь, что только у женщин хрупкие сердца? А теперь вот что! Тебе есть что ему сказать?

 — Да.

 — Он должен это знать?

 — Да.

 — Ты себя уважаешь?

 — Уважаю… — я не очень понимала, что это значит, но… наверное.

 — Тогда трезвая. Красивая. Причёсанная. Позвонила, договорилась о встрече — приехала. Отказал? Ну, бляха-муха, увы. Бывает и такое. Позвонила ещё раз. Не хочет говорить? Приехала, но трезвая! Красивая! В шикарных труселях! И не телом торговать приехала, а го-во-рить. На чистоту! Есть вопросы?

 — Не знаю, — я посмотрела на Нину, которая продолжала кивать, даже когда Лидия уже закончила говорить.

 — Да что с тобой не так? — взорвалась пуще прежнего Лидия.

 — Я… я не умею… бороться со злом. С несправедливостью… А самой быть злом — вообще не умею. Ну никак. Мне это не дано. Мне всегда говорили, что я виновата, и я была не виновата, а теперь вот… всё справедливо и я не могу никак это… принять.

 — Всё когда-то бывает в первый раз. Всё, не сопливь. Почему ты не рассказала всё сразу? Я так понимаю возможностей было предостаточно… — Лидия сощурилась и вытянула губы, даже склонила ко мне голову. Это было поэзией, честное слово, вы бы видели. Эта женщина — бомба.

 — Потому что прежде мне нужно было развестись и поговорить с Костей.

 — Зачем?

 — Потому что иначе Кира и Карина могли бы замыслись какую-то гадость. Я боялась…

 — Зачем вы вообще связались с этой семейкой?

 — Ой, не спрашивай… мы добрые, но… бесхребетные. Я, когда мне что-то не нравится, ухожу и ложусь спать на другом пляже или в другом городе. Мне вообще не страшно оказаться без дома, а вот с домом… это ужас. Его же нужно будет непременно… защищать! С кем-то там ругаться, бороться. Оф!

 — Если тебя сделает счастливой дом, — тихо произнесла Лидия, до мурашек пробирая своим спокойным голосом, — и мужчина в этом доме… то ты должна один раз всё решить, и потом просто быть женщиной. И направить всю энергию на себя, чтобы никто больше не разрушал твоё биополе. Тогда — никакие Киры и Карины тебе не будут страшны. Возьми себя в руки, отрасти стальные яйца и всё реши. Вышвырни из своей жизни этих сук, докажи Яну, что ты не пьянчуга бездомная, а женщина его жизни. Поняла?

 — Поняла.

— Заставишь его выслушать?

 — Заставлю!

 — Любой ценой?

 — Любой!

 — Так же как он тебя уложил в койку, — усмехнулась Нина, встревая в разговор.

 — Это оставим на крайний случай, — кивнула я, делая пометочку и снова оборачиваясь к Лидии. — А теперь верни Льва Аристарховича, ты его расстроила.

 Лидия распустила волосы, сняла передник и вышла из бара.

Глава 40. Ян


Есть такие дни, в которые ты вдруг задумываешься: «Если бы восемь часов назад мне сказали, что я тут окажусь, я бы расхохотался шутнику в лицо!»

Именно об этом я думал, когда сидел привязанный к стулу. Руки, ноги... ну спасибо никакого кляпа! Вместо этого половину лица закрывал шарф, вот так нежно меня похитили.

Заинтриговал?

Ммм... ну я вас удивлю!


Сафо сидела, скрестив ноги, на подоконнике напротив меня. Как она умудрилась провернуть похищение я даже не понял, но, кажется, это было что-то наподобие клофелина. Я очнулся буквально пару минут назад и сразу понял, что дело не просто пахнет керосином, оно ещё и неприятно дымит.

 — Привет, — улыбнулась она, когда поняла, что я очнулся. Сделала глоток кофе и поёрзала, будто чувствовала себя неуютно. Оно и ясно. — Я понимаю, у тебя куча вопросов…

 — Ммм…

 — Ладно, ладно. Не напрягайся, — её вздох как бы говорил: я понимаю твою боль, но ничего не могу поделать.

Сучка. Это был крутой ход. Слишком крутой!

 — Я подумала, что только так смогу рассказать всё до конца. Так что приготовься слушать, ладно? Не дёргайся, пожалуйста. Твои рабочие уже собираются уходить, шум привлечёт их внимание, — опять улыбка, чтоб её. Так всё невинно, будто тут просто рядовая ситуёвина. — М...да. Ну что, начну с начала, если не возражаешь.

— Жили были… — она замолчала и перевела дух, а потом развернулась, свесив одну ногу на улицу, а вторую в комнату. Из открытого окна пахло вечерним летом. Именно так, а не наоборот, это было то лето, которое остывает и отдаёт последнее тепло дня. И мне чертовски нравилось видеть в свете заходящего солнца профиль Сафо, но я злился и был готов вырваться. И уйти. Чтобы никого не слушать и ни с кем больше дела не иметь!

 — Жили были девочка и мальчик… Мальчик был русским эмигрантом из очень разбогатевшей семьи, а девочка гречанкой. И её семья была настолько бедной, что для русских богатых эмигрантов их общение казалось невероятным позором. Как не общаются за границей русские, так не признают вмиг разбогатевшие бедняков, с которыми вчера ели из одной чашки. В общем… девочка и мальчик жили неподалёку. Он в новом большом доме, она в старой развалюхе. Жили они на греческом острове и всё шло к тому, что непременно влюбятся. Девочку звали, — только не Сафо, давай это будет та сама история твоих родителей… я уже не находил себе места, хотя знал какая сказка начинается с этой завязки. — Девочку звали Аврора, а мальчика Андрей. В общем… Андрей и Аврора, конечно, влюбились. И родители Андрея, конечно, были этим фактом недовольны. Они хотели, чтобы сын был не таким как они, по крайней мере так я понимаю, и решили размахнуться на полную катушку. Взяли кредит с красивыми нулями и отправили сына в штаты учиться в престижном колледже. А родителям Авроры дали “приданое”, и те не смогли отказать. Аврору быстренько упаковали замуж, и через год Андрей уже был уверен, что никакой любви не было. Замужняя Аврора не могла общаться с Андреем, и любовь их вроде как прошла. Пять лет спустя, младший брат Андрея Костя, увидел очень странную картину. Ему тогда было всего двенадцать и он ничем не мог помочь несчастной Авроре, которая шла по улице беременная и в кровь избитая мужем. Зато он мог позвонить своему брату. И тот… бросил женщину, которую там встретил, собрал шмотки и вернулся в Грецию. Потратил последние деньги и забрал Аврору в очень непонятное место… в Россию, где у его семьи были кое-какие родственники. Климат Аврору медленно убивал. Но ребёнка она родила. Девочку, которую назвали в честь поэтессы Сафо. Шесть лет спустя к Андрею, Авроре и Сафо переехал брат Андрея. Терпеть родителей он больше не мог. Парень мечтал стать лётчиком, а ещё видеться с любимым братом. И вот, Костя стал жить в семье брата. Он обожал маленькую племянницу Сафо, а она обожала его. Потому Аврора и Андрей без лишних вопросов оставили Сафо с Костей на пару дней, чтобы слетать в Грецию и решить кое-какие вопросы. Только оттуда они больше не вернулись.