– Спасибо!

С наслаждением откусив кусочек булочки, Элоиза подумала о том, что хорошо бы Филипп принес еще и что-нибудь выпить. Но не успела она попросить его об этом, как услышала слова Филиппа:

– Я подумал: а не отправиться ли нам сегодня на прогулку?

– Вдвоем?

– Вообще-то я хотел прихватить с собой и детей…

Кусок булочки, который в этот момент жевала Элоиза, чуть было не встал у нее поперек горла. В первый раз со дня свадьбы - нет, в первый раз с тех пор, как Элоиза приехала к нему, - Филипп предлагал такое. Впервые Филипп не отстранялся от своих детей, предпочитая, чтобы за ними присматривал кто-нибудь другой, а сам шел на контакт с ними.

– Что ж, - проговорила она, - отличная идея!

– Я рад, что ты ее одобряешь. - Филипп поднялся. - Умывайся, одевайся, а я пока объявлю служанке, временно исполняющей обязанности гувернантки, что на сегодня она свободна.

– Я думаю, она очень обрадуется! - хмыкнула Элоиза. Судя по всему, Мэри совсем не хотелось быть гувернанткой, даже временно. Впрочем, среди служанок вряд ли нашлась бы хоть одна, которая с радостью взялась бы за эту работу: в памяти всех еще слишком свеж был случай с волосами несчастной мисс Локхарт, приклеенными к подушке.

Но делать было нечего. Назначая Мэри гувернанткой, Элоиза заставила детей поклясться, что они не позволят себе никаких выходок, и до сих пор близнецы держали эту клятву. Элоиза даже втайне надеялась, что Мэри, в конце концов, все-таки согласится, чтобы эта работа стала для нее постоянной. Тем более, что платили ей за это побольше, чем за махание шваброй.

Элоиза взглянула на дверь и с удивлением обнаружила, что Филипп еще не ушел.

– В чем дело? - спросила она. - Что-то не так?

Филипп казался растерянным. По лицу его пробежала тень.

– Знаешь, я сомневаюсь… - начал он.

– Ничего страшного, - перебила его Элоиза. - Каждый может передумать…

– Я не об этом. Я подумал, стоит ли брать детей. Сегодня в деревне нет ни ярмарки, ни праздника… Что мы будем там делать?

– Все, что хочешь, Филипп. Или ничего. Какая разница? Просто погуляем! В конце концов, все, что нужно детям, - это ты, Филипп.

Два часа спустя Филипп и Оливер стояли у лавки с вывеской “Портной Ларкинс. Мужское и дамское платье высшего качества”, с нетерпением поджидая Элоизу и Аманду.

– Неужели обязательно ходить по портным? - проворчал Оливер таким тоном, каким, должно быть, протестовал бы, если бы его заставили облачиться в платье Аманды и заплести косу.

Филипп пожал плечами:

– Желание мамы - закон! Будь мужчиной, Оливер!

– В следующий раз, - проворчал тот, - мы с тобой сами будем выбирать, куда пойдем, папа! Когда мисс Бриджертон сказала, что станет моей новой мамой, я не думал, что мне придется ждать ее у магазинов!

Филипп едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Такова жизнь, сынок. Мужчины должны уступать женщинам. Ты же любишь маму?

Оливер обреченно вздохнул, словно ему приходилось идти на подобные жертвы каждый день.

Филипп заглянул в окно лавки. Судя по всему, закончить свои дела Элоиза и Аманда собирались еще не скоро.

– А насчет твоего предложения, - сказал он Оливеру, - чтобы мужчины выбирали, куда пойти, я только “за”.

В этот момент из дверей вдруг показалась голова Элоизы.

– Оливер, ты не хочешь зайти на минутку? - окликнула она малыша.

– Не хочу! - Парнишка замотал головой так, что, казалось, она сейчас оторвется. Он умоляюще посмотрел на отца, но тот сурово сдвинул брови.

– Ты должен уступить маме, Оливер!

– Не слишком ли много уступок? - проворчал тот. Вид у парня был такой, словно его вели на эшафот.

Филипп откашлялся, чтобы скрыть смешок.

– А ты тоже пойдешь? - спросил Оливер.

Филипп хотел было ответить: “Еще не хватало!”, - но вовремя сдержался.

– Нет. Я должен присматривать за нашим экипажем, - объяснил он.

Глаза Оливера сузились.

– А чего за ним присматривать?

– Ну мало ли что… Там все-таки все наши сегодняшние покупки!

Элоиза проворчала что-то себе под нос - что именно, Филипп не смог разобрать.

– Иди, Оливер. - Он легонько подтолкнул сына в спину. - Мама тебя зовет!

– Тебя, между прочим, я тоже зову! - откликнулась Элоиза. - Тебе нужны новые рубашки.

– Портной знает мой размер. Пусть доставит на дом. Мое присутствие вовсе не обязательно!

– Разве ты не хочешь сам выбрать материал?

Филипп поморщился:

– Я полностью доверяю твоему вкусу.

– Папа должен следить за экипажем! - деловито заявил Оливер, переступая порог.

– Филипп, - притворно погрозила ему Элоиза, - ты сейчас у меня получишь!…

– Хорошо, зайду, - покорно вздохнул тот. - Но не более чем на минуту. - Филипп зашел в лавку и очутился в ее женской половине. - Ты же знаешь, что я страдаю клаустрофобией!

– Ты, такой большой и сильный? - усмехнулась Элоиза. - Если бы я была таким огромным мужчиной, я бы ничего не боялась!

– Так в чем дело? - спросил Филипп. - Зачем я нужен?

Элоиза показала на дверь примерочной:

– Когда Аманда выйдет, мы все должны дружно хлопать в ладоши и восхищаться! - прошептала она.

Филипп почувствовал себя так, словно попал в другую страну.

– Не уверен, что у меня это получится, - пробормотал он. - Я плохой артист.

– Учись! - Элоиза повернулась к Оливеру. - После Аманды пойдешь ты. Миссис Ларкинс, - обратилась Элоиза к стоявшей рядом жене портного, - вы обслужите мальчика?

– У-у-у! - загудел Оливер, словно его смертельно обидели. - Я хочу, чтобы меня обслуживал мистер Ларкинс - как папу!

– Ты хочешь, чтобы тебя обслуживал мужской портной?

Парнишка закивал.

– В самом деле?

Оливер снова кивнул, хотя и с меньшей уверенностью.

– Да что с тобой? - удивилась Элоиза. - То тебя невозможно было затащить ни в какую лавку, кроме той, где продаются игрушечные пистолеты и солдатики, а то вдруг… Ты уверен?

Оливер снова кивнул, на этот раз нерешительно.

– Что ж, сынок, отлично! - прошептал ему на ухо Филипп.

С серьезным видом Оливер направился в мужскую половину ателье.

– Вот что значит уметь найти к парню правильный подход! - улыбнулась Элоиза. - С мальчишками только так - нужно играть на присущем им духе противоречия. Как только я сказала, что его будет обслуживать женщина, он сразу потребовал, чтобы это был мужчина! А иначе бы вообще отказался…

Тишину вдруг прорезал отчаянный крик. Из мужской половины, словно ошпаренный, вылетел Оливер и бросился прямо в объятия Элоизы. Филипп поймал себя на том, что почувствовал укол ревности - ему хотелось, чтобы дети в первую очередь искали защиты у него.

– Он уколол меня булавкой! - вопил мальчик.

– Ты, должно быть, вертелся! - предположила Элоиза.

– Не вертелся я!

– Правда? - нахмурилась Элоиза.

– Ну, разве что совсем чуть-чуть…

– Ничего страшного! - Элоиза потрепала его волосы. - Я уверена, что мистер Ларкинс уколол тебя нечаянно. Если будешь стоять смирно, это не повторится. Только не вертись!

Оливер посмотрел на отца - словно, не найдя сочувствия у мачехи, обращался к нему. Филипп, может быть, и утешил бы сына, но нельзя ведь, чтобы родители при детях вели себя по-разному - это подрывает авторитет обоих.

Но тут Оливер удивил Филиппа. Он не стал упрашивать отца освободить его от когтей мистера Ларкинса и не стал, вопреки ожиданию Филиппа, ругать Элоизу страшными словами, что он наверняка сделал бы еще две недели назад.

Оливер всего лишь посмотрел на отца и произнес:

– Ты пойдешь со мной, папа?

Филипп не смог сразу ответить - к горлу подступил ком.

Дело было даже не в том, что Оливеру нужна была поддержка мужчины - такое бывало и раньше. Но на этот раз Филипп впервые уверенно говорил “да”, зная, что, если он пойдет с сыном, все будет, как надо - он скажет нужные слова и совершит нужные действия.

А если даже он и сделает что-то не так - не важно. Все равно Филипп совсем не такой, как его отец, - и никогда не станет таким, как он. И он не имеет права позволять себе быть трусом и перекладывать свои обязанности на кого-то другого из боязни совершить ошибку.

Конечно, он и теперь не застрахован от ошибок - это просто невозможно. Но это будут незначительные, поправимые ошибки. А теперь, когда рядом с ним Элоиза, Филипп чувствовал, что может все.

Он сможет справиться с собственными детьми.

Филипп положил руку на плечо сына:

– Рад буду сопровождать тебя, сынок. - Откашлявшись, он наклонился к Оливеру и прошептал ему на ухо: - Справимся и без женщин, верно?

Оливер с энтузиазмом кивнул.

Филипп выпрямился, готовый последовать за своим сыном на мужскую половину, но тут его окликнула Элоиза.

Обернувшись, Филипп увидел Аманду.

В новом светло-лиловом платье Аманда казалась совсем взрослой - при некотором воображении в ней можно было угадать женщину, которой она однажды станет.

Филипп снова почувствовал, как к горлу подступает ком.

Именно этого Филипп в глубине души боялся больше всего - что его дети вырастут и станут взрослыми без него. Не потому, что его, Филиппа, к тому времени уже не будет - он все-таки не такой уж старый! - а потому, что все это пройдет мимо него…

Потрепав Оливера по плечу и давая этим понять, что он присоединится к нему через минуту, Филипп шагнул навстречу Аманде. Взяв руку дочери, Филипп поднес ее к губам.

– Мисс Аманда Крейн, - торжественно произнес он, - вы выглядите потрясающе! Осмелюсь заявить: вы самая красивая леди, которую я когда-либо видел!

Глаза девочки осветились счастьем.

– А как же мисс Бридж… мама? - спросила она. Филипп посмотрел на Элоизу - как и он, его жена в этот момент не могла справиться с волнением.

– Хорошо, - улыбнулся он Аманде, - давай условимся так: я буду считать, что ты - самая красивая девочка, а мама - самая красивая мама.