Джулия Куинн - Сэру Филиппу, с любовью

Филипп взглянул на Бенедикта, который уже некоторое время не участвовал в разговоре, но выглядел так, словно только и ждал, когда же настанет время снова бить Филиппа. Вид его не предвещал ничего хорошего.

Филипп перевел взгляд на Грегори. Тот тоже стоял в воинственной позе, скрестив руки на груди и едва сдерживаясь, чтобы не заскрежетать зубами. Трудно было, однако, сказать, на кого направлена его злость - на Филиппа или на братьев, считавших его зеленым юнцом.

Филипп снова посмотрел на Колина. Тот как ни в чем не бывало трудился над едой, умудряясь в то же время строить глазки молоденькой служанке, принесшей ему тарелку супа.

– Я. Скучаю. По жене, - отрывисто пробурчал он с набитым ртом и, глядя на Филиппа, ткнул себя кулаком в грудь.

– Черт побери, - взорвался, наконец, Филипп, - если вы собираетесь меня убить, джентльмены, может быть, не стоит тянуть время?!

…ты просто не можешь представить себе, Пенелопа, как тебе не повезло - ведь у тебя одни сестры! С братьями куда веселее!

Из письма Элоизы Бриджертон своей подруге Пенелопе Физерингтон, написанного после ночной верховой прогулки в Гайд-парке с тремя старшими братьями.

Энтони сидел за столом в кабинете Филиппа с таким видом, словно хозяином здесь был он.

– Выбор у тебя невелик, сестренка! - медленно процедил он. - Выйдешь замуж за него либо через неделю, либо через две.

– Энтони! - Глаза Элоизы округлились от возмущения.

– У тебя есть другие варианты? - невозмутимо усмехнулся тот. - Поделись, я приму их во внимание!

Элоиза терпеть не могла, когда брат разговаривал с ней в таком тоне, словно он - умудренный, знающий жизнь человек, а она - упрямый, неразумный ребенок. Уж лучше бы он кричал и брызгал слюной - по крайней мере, это означало бы, что Энтони признает, что и он - обычный человек с присущими ему человеческими страстями.

– Я не понимаю, - прищурился Энтони, - в чем здесь, собственно, проблема? Не для того ли ты и ехала сюда, чтобы выйти за него замуж?

– Нет. Я ехала сюда для того, чтобы посмотреть, годится ли он мне в мужья.

– Надеюсь, ты пришла к такому выводу?

– Я пробыла здесь всего два дня. Согласись, это слишком короткий срок, чтобы как следует узнать человека!

– Этого достаточно для того, - Энтони со скучающим видом рассматривал ногти, - чтобы твоя репутация была погублена!

– Это почему же? - фыркнула она. - Разве кто-нибудь еще, кроме членов семьи, знает, что я здесь?

– Пока еще нет. Но, как говорится, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Сама знаешь, как быстро распространяются сплетни…

– Вообще-то сэр Филипп пригласил для меня компаньонку, - вспомнила Элоиза.

– Она здесь? - поинтересовался Энтони таким тоном, словно речь шла о чем-то самом обычном - скажем, о том, что будет на ужин, или о том, поедут ли они завтра охотиться.

– Она скоро должна приехать.

– Ну что ж, - усмехнулся Энтони, - считай, что тебе не повезло - мы приехали первыми.

– Да уж, не повезло, так не повезло! - проворчала себе под нос Элоиза.

– Что? - переспросил Энтони, делая вид, будто не расслышал, но Элоиза знала, что он слышал каждое ее слово.

– Энтони! - взмолилась Элоиза, хотя не могла бы сказать, чего, собственно, она от него хочет.

Энтони посмотрел на нее. Глаза его гневно сверкнули, и Элоиза пожалела, что осмелилась спорить с ним. Уж лучше бы он продолжал разглядывать свои ногти.

Она инстинктивно отступила на шаг. Элоиза слишком хорошо знала своего брата: когда Энтони в подобном состоянии, от него можно ожидать чего угодно.

Тем не менее, когда Энтони заговорил, голос его, как ни странно, звучал довольно спокойно:

– Разговор будет короток, Элоиза: никто не просил тебя заваривать эту кашу. Так что сама теперь и будь любезна ее расхлебывать!

– Ты требуешь, чтобы я вышла замуж за человека, которого почти не знаю? - в отчаянии прошептала она.

– Ой ли? - прищурился Энтони. - Судя по тому, как ты его только что защищала, ты уже неплохо успела его узнать!

Энтони загонял ее в угол, не давая отвертеться, и это больше всего бесило Элоизу.

– Не стану скрывать, за то время, что я здесь, я действительно кое-что о нем узнала. Но этого недостаточно, чтобы так сразу выходить замуж!

Однако Энтони был не из тех, кто быстро сдается:

– Хорошо, скажи, сколько тебе надо? Неделю? Две?

– Прекрати! - поморщилась Элоиза. - Когда ты на меня так орешь, я просто не в состоянии ничего соображать.

– Да соображать ты вообще никогда не умела - будь в твоей голове хоть немного мозгов, ты не сбежала бы к этому типу!

Элоиза, сложив руки на груди, словно это могло ее защитить, смотрела невидящими глазами куда-то в пространство, мимо Энтони. Она не могла ничего возразить брату, и это убивало ее.

– Хорошо. - Тон Энтони немного смягчился. - Тогда скажи мне, что ты собираешься делать в сложившейся ситуации?

– Не знаю, - упавшим голосом, словно зомби, проговорила Элоиза, понимая, как нелепо она выглядит со стороны, и злясь на себя за это.

– Ты отдаешь себе отчет, - снова посуровел Энтони, - в какое положение ты поставила нас всех? Что, скажи на милость, прикажешь нам теперь делать?

– Ты задаешь одни вопросы! - фыркнула Элоиза. - Если ты такой умный и знаешь, что делать, так скажи, а если не знаешь, не обвиняй в этом меня!

– По-моему, я уже сказал, что тебе надо делать - выйти за него замуж! Иного выхода я не вижу!

– Это насилие, Энтони! Мне не нравится, что ты разговариваешь со мной в таком тоне!

– А ты ожидала, что мы будем тебя по головке гладить? - усмехнулся он. - Ты убежала посреди ночи, никого не предупредив…

– Я оставила записку! - перебила его Элоиза. Энтони недоверчиво посмотрел на нее.

– Вы ее не нашли? - удивилась она. - Я точно помню, что оставила ее на столике в коридоре, рядом с китайской вазой…

– И о чем же говорилось в этой таинственной записке?

– Чтобы вы не волновались и что я свяжусь с вами в течение месяца…

– И больше ничего? И ты считаешь, что после этого мы не должны были волноваться?

– Я не знаю, - пожала плечами Элоиза, - почему вы не нашли ее!

Может быть, она смешалась с другими бумагами?

– Мы решили, что тебя похитили, - заявил Энтони. Элоиза опешила. Она представить себе не могла, что ее семья подумает такое, как и то, что ее записку не найдут.

– Ты знаешь, - Энтони грозно сдвинул брови, - как подействовало твое исчезновение на маму?

Элоиза похолодела. Не в силах что-либо произнести, она лишь помотала головой.

– Сначала ее чуть не хватил удар. А потом она пошла в банк - догадываешься, зачем?

– Нет, - едва слышно прошептала она.

– Чтобы проверить, - Энтони с грозным видом подошел вплотную к сестре, - в каком состоянии находятся ее счета - на тот случай, если тебя действительно похитили и нам понадобятся деньги для выкупа.

Элоиза невольно попятилась - в голосе брата звучала такая ярость, какой она в нем просто не предполагала. Ей хотелось снова сказать: “Я оставила записку!” - но это ее не спасло бы. Элоиза чувствовала себя виноватой и понимала, что, убежав, она поступила по-детски. Оправдываться перед Энтони означало бы выставить себя в еще более глупом виде. Сейчас ей меньше всего хотелось выглядеть взбалмошной, упрямой девицей.

– Сказать по правде, - продолжал Энтони, - первой, кто понял, что же произошло на самом деле, была Пенелопа. Мы попросили ее осмотреть твою комнату - она там ориентируется гораздо лучше, чем любой из нас.

Элоиза кивнула. Пенелопа раньше была ее лучшей подругой - собственно, она оставалась ею и сейчас, после того как вышла замуж за Колина. Прежде подруги проводили бесчисленные часы в комнате Элоизы, болтая обо всем на свете. Переписка с сэром Филиппом была единственным секретом, которым Элоиза не поделилась даже с лучшей подругой.

– А где она нашла письмо? - полюбопытствовала Элоиза, хотя теперь эти подробности уже не имели значения.

– Оно валялось у тебя под столом. В нем еще был засушенный цветок…

– Цветок ничего не значит, - поспешила объяснить Элоиза. - Просто сэр Филипп - ботаник…

– Что? - не расслышал Энтони.

– Сэр Филипп - ботаник, - повторила она. - Учился в Кембридже. Может быть, даже стал бы академиком, если бы его брат не погиб при Ватерлоо…

Энтони кивнул, обдумывая услышанное и отметив про себя, что Элоиза знает о гибели брата Филиппа.

– Элоиза, - произнес он, - если бы ты сказала мне, что сэр Филипп жестокий человек, который способен тебя ударить, унизить, уверяю, я бы не стал настаивать, чтобы ты дала согласие на брак. Но как я понял, это не так. А других причин быть не должно. И прежде чем ты ответишь что-нибудь, подумай над тем, что я сейчас скажу. Элоиза, ты - из Бриджертонов. И за кого бы ты ни вышла замуж, какую бы фамилию ни носила в браке, ты сама знаешь, что все равно останешься одной из Бриджертонов. А мы, Бриджертоны, всегда и во всем руководствовались лишь соображениями чести и достоинства не потому, что этого от нас требует свет, а потому, что мы сами такие.

Элоиза кивнула, с трудом сдерживая слезы, наворачивающиеся на глаза.

– Спрашиваю в последний раз, - брови Энтони грозно сошлись на переносице, - если есть какая-то причина, не позволяющая тебе стать женой Филиппа Крейна, назови ее. Есть такая причина?

– Нет, - прошептала Элоиза. Она была не готова к тому, что все так повернется, что ей уже сейчас придется отвечать на этот вопрос - не только Энтони, но и самой себе, - но, раз уж так случилось, Элоиза ответила, не колеблясь: - Такой причины нет.

– Я так и думал, - облегченно вздохнул брат.

Элоиза стояла молча, не зная, что еще сказать. Она отвернулась от Энтони - он все равно знал, что она плачет, но Элоизе не хотелось, чтобы брат видел ее слезы.

– Я выйду за него, - проговорила она, всхлипывая. - Но мне хотелось… хотелось бы…