Но тут вдруг ее пронзило воспоминание о давней боли и, не успев осознать себя, свое состояние и ситуацию, она попыталась вырваться из мужских объятий и закричала:

— Нет, не делай этого, Джонни, не надо!

Ее собственный крик вырвал Брайди из забытья и вернул в действительность. Открыв глаза, она поняла, что рядом с ней никакой не Джонни, а Таггарт Слоан. И она, практически обнаженная, сидит у него на коленях, а для его рук нет больше тайн на ее теле. Брайди обмерла. Она была потрясена настолько, что не имела сил пошевелиться и прикрыть рукой свою обнаженную грудь или натянуть на себя брюки.

Таггарт, не отрываясь, смотрел на нее. Его лицо находилось совсем близко от ее лица. Он раскраснелся, а сузившиеся его глаза потемнели от гнева. Он смотрел на нее так, словно хотел задушить.

В этот момент ей и самой того хотелось.

— Я не Джонни, — сказал он злым, хриплым голосом.

Брайди отвернулась от него и закрыла глаза.

— Дайте мне встать, — прошептала она чуть слышно.

Поспешно одеваясь и сгорая от унизительного стыда, она боялась даже взглянуть в сторону, чтобы проверить не смотрит ли на нее Слоан. Но когда, приведя, наконец, себя в порядок и взяв себя в руки, она повернулась лицом к Тагу, то увидела, что он стоит поодаль, спиной к ней, сложив руки на груди.

Она обожглась взглядом об эту широкую, любимую и, всем своим видом выказывающую возмущение, спину Брайди не знала на кого злилась больше: на Таггарта Слоана или на саму себя. Хуже всего было то, что тело ее все еще горело от его ласк. Она не могла, не хотела честно признаться себе, что сожалела не о происшедшем, не о собственной слабости, бросившей ее в мужские объятия, но, скорее, о том, что все вдруг так резко, так нелепо оборвалось. Она боялась откровенно себе сказать, что всем своим существом желает продолжения его ласк, желает испытывать их на себе снова и снова.

Брайди расправила плечи. Больше этого не должно повториться. Таггарт слишком опасен. Она должна держаться от него подальше.

— Я… я… — начала, запинаясь девушка, обращаясь к спине Тага. — Я сожалею о том, что произошло. И думаю, будет лучше, мистер Слоан, если мы оба просто забудем…

Он обернулся.

— Кто такой Джонни?

— Ч-что? — растерялась она.

— Джонни. Вы назвали меня Джонни. Уже дважды.

— Простите. Я не…

Глаза Таггарта сузились.

— Вы только что сказали: «Не делай этого, Джонни». И еще раньше вы… Кто, черт возьми, это такой?!

Брайди сжала руки в кулаки, чувствуя, что вот-вот заплачет.

— Простите. Я не поняла. Я… Я… это не ваше дело.

В три огромных шага Таггарт очутился рядом с девушкой и с силой схватил ее за плечи.

— Кто он такой, черт бы его побрал?!

— Он умер, умер, — закричала Брайди. Из глаз ее хлынули слезы. Чувствуя, как больно впиваются ей в плечи пальцы Тага, она колотила его по груди. — Он умер! — плакала Брайди и ее гнев, унижение и беспомощность превращались мало-помалу в истерическую смесь горя и бессильной злости. — Я любила его, а он сделал мне больно, очень больно. Потом его не стало, а мне было в то время только шестнадцать лет. Он сломал мне жизнь!

Больше она была не в силах произнести ни слова. Слезы хлынули из ее глаз с новой силой, как и тогда летом, много лет назад, когда до нее дошли трагические известия.

Брайди обессиленно опустилась на колени. Присел рядом с ней и Таггарт и, обняв ее, крепко прижал к себе. Обжигая девушку своим горячим дыханием, он прошептал:

— Успокойтесь, не надо плакать. Мне очень жаль, что этот человек сделал вам больно, Брайди, что он разбил ваше сердце. Но это не должно…

— Нет, — задыхаясь произнесла она, слегка отстраняясь от него. — То есть, да, мне было тяжело, когда я узнала о его гибели. Но он причинил мне боль по-другому…

Ладонь Тага легла на затылок Брайди и снова привлекла ее лицо к его груди.

— Мне кажется, я вас понял.

И когда, спустя некоторое время, Брайди посмотрела на него, то, выдавалось, он был готов вот-вот улыбнуться.

— И вы находите это смешным? — осуждающе проворчала она.

Таг помог ей встать с колен и снова усадил на валун. Затем сел рядом с ней и обнял за плечи.

— Нет, мне это совсем не кажется смешным. Хотя, я думаю, понял вас правильно. Вы хотели сказать, что этот человек причинил вам боль физическую. Что он и вы…

Брайди быстро кивнула. Она боялась, что не выдержит, если он произнесет эти слова вслух.

— И это было у вас первый раз?

Брайди снова кивнула, не глядя на Таггарта, и попыталась было встать, прошептав хриплым от волнения голосом:

— Не пора ли нам ехать?

Таг заставил ее сесть.

— И последний раз тоже?

Она смотрела мимо него, на лошадей, и чувствовала, как стремительно заливается краской стыда ее заплаканное лицо.

Достав из кармана носовой платок, Таггарт протянул его девушке.

— Так я и думал, — сказал он, подавляя улыбку.

Брайди принялась вытирать глаза.

— Больше вы не испытываете этой боли, — прибавил Таг.

Девушка не могла заставить себя поднять на него глаза. Она шумно высморкалась, совершенно не думая о том, что так не пристало делать леди.

— Это вполне естественно, — продолжал он. — И научно обоснованно. А спорить с природой и наукой мы не в силах.

Брайди украдкой посмотрела на него. Он усмехнулся.

Последний раз вытерев носовым платком нос, она скомкала платок в руке.

— Я вас ненавижу, мистер Слоан, — сказала она тихо.

— Ничего другого я от вас и не ожидал, — сказал он, не переставая усмехаться. И показал на уголок носового платка, торчавшего из кулака девушки. — Это вы тоже можете оставить себе. А еще, можете называть меня просто Тагом. Это вполне оправданно, после всего, что с нами только что случилось.

Ярость вспыхнула в ней с новой силой и даже вытеснила собой недавнее смущение. Сбросив с плеча руку Тага, Брайди села неестественно прямо, словно аршин проглотила.

— Никогда еще я не встречала такого бесцеремонного человека, как вы, мистер Слоан! Вас нельзя назвать настоящим джентльменом! Теперь, когда вы открыли мне свое истинное лицо, я могу сказать, что вы не джентльмен вообще!

Таггарт сдвинул на затылок свою шляпу и улыбнулся.

— Это ставит нас на одну доску.

— Что?

Улыбка Слоана стала более откровенной.

— Дело в том, что, судя по тому, как вы вели себя еще совсем недавно, мисс Бриджет-Брайди Кэллоуэй, вы — не леди.

Она вскочила на ноги, но он снова заставил ее сесть.

— По-моему, — сказал Таг, — до этого мы вели разговор о вашем браслете.

Брайди с трудом удержалась, чтобы не залепить ему пощечину. Но этот жест поставил бы ее еще в более глупое положение, а она и без того чувствовала себя не в своей тарелке.

«Успокойся, Брайди, — велела она себе. — ХОТЬ РАЗ В ЖИЗНИ ЗАКРОЙ НА ЭТО ГЛАЗА. И К ТОМУ ЖЕ, ОН ПРАВ, НЕ ТАК ЛИ? Ты в самом деле вела себя как обыкновенная уличная девчонка».

— Хорошо, — сказала Брайди холодно. — Вернемся к разговору о браслете. Что вы имели в виду, когда сказали, будто мне совсем не обязательно было знать о каньоне того самого Мертвого Осла? — Она старательно выговаривала каждое слово довольно ровным голосом.

Таггарт поднял руку девушки и, прежде чем перевернуть указательным пальцем медальон на браслете, поцеловал ее ладонь.

— Все дело в том, что у вас есть карта, — сказала он.

— Мистер Слоан, прошу вас! — умоляюще произнесла Брайди.

— Таг, — поправил он ее.

— Ну хорошо, ТАГ, — прошипела она сквозь зубы. — Пожалуйста, постарайтесь держать под контролем свои… свои первобытные инстинкты. — Как только с губ девушки сорвались эти слова, ей захотелось умереть. Разве могла она упрекать его после того, как сама позволила ему раздеть себя и прикасаться к каждой частице ее тела. И даже, Боже милостивый, там!

Слоан все так же держал руку девушки в своей и, перебирая брелоки на браслете, явно не обращал на нее никакого внимания.

— Видите? Вот эти маленькие осколки драгоценных камней?

Брайди, охваченной волной возбуждения и гнева, нелегко было сосредоточиться на том, что показывал ей Таггарт.

— Прошу вас, взгляните на осколки камней оборотной стороны медальона.

Брайди посмотрела туда.

— И теперь на такие же осколки серебряных брелоков.

Таг отпустил руку девушки, и она внимательно взглянула на медальон. И вдруг воздела глаза к небесам, забыв обо всем на свете, кроме своего открытия.

— Сетка! — радостно воскликнула Брайди. — Ну конечно! Более глубокие линии служат для обозначения широты и долготы, да?

Таггарт радостно заулыбался.

— Продолжайте, — попросил он.

— А более поверхностные линии… — Она замолчала, раздумывая. — Должно быть, они служат для измерения расстояния. И равняются приблизительно мили. Или полумили. Я точно не знаю. Но если это — маленькая карта, — указала она на медальон, — а брелоки, не что иное, как, бросающиеся в глаза объекты на местности, значит, между осколками красных камней на оборотной стороне медальона и такими же осколками на брелоке с изображением игральных костей, существует какая-то связь. То же самое можно сказать и об осколках камней другого цвета.

— Браво! Я просчитал масштаб для остальных клеток сетки. Каждая из них приблизительно равняется трем милям. А это значит, что завтра мы вполне сможем добраться до конечного пункта нашего путешествия. Сначала мы проедем мимо каньона Мертвого Осла, потом мимо Tres Tanques и, наконец…

— Tres Tanques? — Брайди прикоснулась к третьему серебряному брелоку. — А что это такое?

— Три водоема.

— Водоема? Но на брелоке изображены три маленькие серебряные чашки с вкрапленными в них осколками сапфиров. Вы, должны быть, что-то путаете.