— Я рада.

Сказано это было совершенно искренне. Он точно знал это. Шила всегда говорила только то, что действительно чувствовала. Какая удивительная разница в сравнении с его маленькой англичанкой. Шахар упрямо отрицала свою ревность, даже когда в ней все кипело от этого чувства. А Шила, казалось, и не знала, что такое ревность. Она благосклонно относилась к своим подругам по гарему. Ее вообще радовало все, что способствовало счастью Джамиля.

Черт побери! Как он позволил Омару убедить его в необходимости встречи с Шилой? Великий визирь доказывал, что столь долгий перерыв в общении дея с его любимой женой вызовет подозрения. Старик, конечно, был прав, но что делать теперь ему с этой женщиной? Она, несомненно, ожидает, что он останется у нее на ночь, надеется на ласки и проявления его любви. Дерек терялся в ее присутствии, боялся остаться с ней наедине. Из-за этого он и не отпускал под разными предлогами нянек, принесших детей. У Джамиля не должно быть ни малейшего сомнения в том, что брат заходил к его Шиле только отобедать с ней, поэтому няни — свидетели их встречи.

Но Шиле было абсолютно непонятно, что происходит. Она знала наверняка, что Шахар к нему сегодня прийти не сможет. Сам он уже был здесь. Почему бы ему не остаться у своей любимой кадин? Явное желание Джамиля покинуть ее сегодня отзывалось в душе женщины болью.

Дерек и сам понимал это. Пропади пропадом Омар, из-за которого он оказался в такой ситуации!

— Я благодарен тебе за превосходный обед, Шила, но я… я должен идти.

— Нет, подожди! — Она обошла стол и оказалась совсем близко от него. — Позволь мне помочь тебе. Твоя печаль — это и моя печаль.

— Я знаю это, — тихо ответил Дерек, убирая ее руку со своего лица. — Но я не могу…

Закончить не позволил поцелуй Шилы. Дерек отпрянул так поспешно, что из другого конца комнаты, где находились няньки, послышалось хихиканье. Шила истолковала реакцию Джамиля по-своему.

— Детей я сейчас отправлю…

— Нет! Я имею в виду… — Он прервался, собираясь , с духом. — Я не хочу этого, Шила. Не сегодня.

— Не се…

Конец фразы застрял в горле женщины. Она застыла в изумлении с полуоткрытым ртом. Слезы быстро наполняли ее похожие на сапфиры глаза. Они смотрели на него даже не с обидой, а с каким-то страхом. Ситуация начала пугать и Дерека. Что такого он сказал, черт побери, чтобы так среагировать?

— Ты не Джамиль, — прошептала вдруг она. — Кто ты?

— Ты сошла с ума, женщина! Шила опустила голову.

— Прости, любимый мой. Извини… — Она вскинула голову, и глаза ее снова сузились. — Нет, ты не Джамиль. Я знаю человека, которого люблю всем сердцем, слишком хорошо, чтобы принять тебя… вас за него. Когда он нуждается в утешении, он приходит ко мне. Тебе оно от меня не нужно…

— Замолчи! — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Ты не понимаешь, какие слухи могут поползти по дворцу из-за твоей чепухи. Посмотри на меня повнимательнее. Кто же я, по-твоему, если не Джамиль?

— Не знаю. — Слезы уже залили ее красивое лицо. — Скажите мне хотя бы, он не…

Дерек прижал палец к ее губам, оглядываясь по сторонам. К счастью, няньки с детьми были достаточно далеко, чтобы слышать их разговор. Он перевел взгляд на Шилу. «Проклятая женская интуиция!» — подумал граф, но не зло, а даже восхищаясь любимой женой брата. Придется играть более открыто, ничего не поделаешь.

— Тебе не о чем беспокоиться. Шила. Абсолютно не о чем. Ты веришь мне?

Женщина кивнула и поднялась. Они вместе пошли к двери.

— Верю, но не понимаю.

— Ты поймешь. Потерпи немного и скоро получишь ответы на все свои вопросы, — тихо сказал Дерек. А уже у самой двери он привлек жену брата совсем близко к себе и прошептал:

— Ты должна твердо знать — ты любима, Шила. Верь в это, что бы ни случилось.

На прощание она подарила ему улыбку, немного растерянную, но вполне достаточную, чтобы Дерек успокоился. Если он и не сумел освободить эту женщину от переживаний, то по крайней мере от подозрений, что случилось самое страшное, ему удалось ее избавить.

Глава 42


Принесшие приглашение к дею на этот раз пришли с подобием стула, на котором им было приказано доставить Шантель. Девушку это позабавило, но и смутило немного. Не инвалид же она! Чувствовала она себя сегодня отлично. Но, как она понимала, Джамиль не хочет утруждать ее долгой прогулкой через весь гарем до своих апартаментов не только из-за болезни. Здесь просматривался явный расчет: вездесущие обитательницы гарема вряд ли подумают, что Шахар, которую приходится носить на стуле, следует к дею для любовных утех. Значит, и это посещение дея, с их точки зрения, можно не считать за настоящий вызов. А с ревностью ей еще предстоит столкнуться, предстоит и научиться преодолевать смятение под направленными на нее взглядами. Особенно если Джамиль сдержит слово и она останется единственной, с кем он делит ложе.

В покоях дея, куда она попала вскоре после вечерней молитвы, Джамиль был не один. Рядом с ним стоял старик, которого она видела здесь в ту злополучную ночь. Мужчины о чем-то оживленно спорили. Адамма, которой Шантель подробно описала этого старого придворного, сказала, что скорее всего она говорит о великом визире — втором человеке в иерархии Барики. Шантель очень надеялась, что служанка ошиблась. У нее до сих пор пробегал по коже холодок, когда она вспоминала взгляд, который бросил на нее этот старик. Он и сейчас был явно недоволен тем, что она появилась раньше, чем они закончили разговор.

— Не думаю, что это что-то изменит. Омар, — говорил между тем дей. — Он был моим братом. Я обязан идти.

— Никто не ждет этого от вас, тем более после очередного покушения на вашу жизнь, которое только что произошло. А, вы даже не знаете…

Джамиль нетерпеливо махнул рукой, что заставило его собеседника прерваться и вновь взглянуть на Шантель.

— Отошлите ее. Пусть женщина подождет где-нибудь, пока мы закончим.

— Нет. Мы закончим прямо сейчас. Присутствовать на похоронах — мой долг, долг дея, — твердо произнес Джамиль, выделяя последнее слово.

— К черту долг! Диван единогласно высказался против вашего участия в церемонии. Вы должны следовать рекомендациям своих советников.

— Должен?

Омар вскинул руки к небу.

— Спаси нас Аллах от любителей бесполезного риска! Неужели вы надеетесь, что этих фанатичных убийц остановит святость похоронного обряда? Да никогда! Кто-то из них обязательно сможет затесаться в толпу и только и будет ждать вашего появления. Они не упустят такой возможности. Иного способа выманить вас из дворца у них нет.

Шантель вздрогнула. Она уже слышала эту фразу раньше, точно такие слова или почти такие.

— Джамиль!

Он даже не посмотрел в ее сторону.

— Потерпи немного, Шахар. Нам нужно еще всего несколько минут.

— Но, Джамиль, я слышала уже те же самые слова. Он обернулся.

— Что ты сказала?

— То, что он сейчас сказал. Что иного способа выманить вас из дворца не будет. Только говорила женщина, и сказала она не «вас», а «его».

— Ничего не пойму, Шахар. Подойди и объясни толком то, о чем ты пытаешься сообщить.

Она нерешительно приблизилась к ним. Омар теперь не хмурился. Зато явно недоволен был Джамиль. Наверное, ей не следовало вмешиваться. Мужчины вообще не любят, когда их перебивают, тем более в такой момент. Насколько она поняла, умер один из братьев дея. Конечно же, он сейчас расстроен, а тут еще она… Но что сделано, уже не переделаешь.

— Ну? — прервал ее размышления дей.

— Я сожалею о кончине вашего брата, — начала она, но увидев, с каким нетерпением он махнул рукой, перешла к делу:

— Это было несколько дней назад в банях. Я оказалась одна в парной кабинке и случайно услышала, как рядом разговаривали мужчина и женщина. Я не все поняла, но четко разобрала, что она называет его Али. Видимо, он евнух. То, что говорила женщина, вообще слышно было лучше. Наверное, потому, что она сердилась и не могла беседовать шепотом. Она сказала ему, что не хочет больше слышать оправданий, так как для задуманного не требуется много времени. Затем она ему что-то дала и приказала продать. «Надеюсь, выручки хватит, чтобы вы действовали посмелее, — сказала она. — Если нет, придется самой…» Тут ее перебил мужчинами… О Боже! — По глазам Шантель стало видно, что она что-то неожиданно поняла.

— Ну, так что дальше?

— Их слова тогда не имели для меня никакого смысла. Я поэтому раньше не вспоминала о происшествии. Я же не знала, что кто-то хочет убить вас.

— Так что? То, что ты сообщила, и сейчас не имеет особого значения, Шахар. Эта женщина могла говорить о чем угодно.

— Я понимаю, но… Ваш брат был молод? Его можно было назвать мальчиком?

— Да, но какое это имеет отношение…

— Как он умер?

По тому, как Джамиль сжал губы, Шантель поняла, что он теряет терпение. Но ответил он прежним ровным тоном:

— От удушья, во время еды. Но сам ли он так сильно подавился или кто-то помог ему в этом, точно не установлено.

— А вы считаете, что это убийство?

— Он был не самым сильным пареньком. Взрослому мужчине не составило бы большого труда зажать чем-то его рот, пока мальчик не задохнется. Все слуги в тот момент удалились по какой-то срочной надобности, а когда вернулись, на столе было все перевернуто, а Мюрад лежал бездыханный.

— А если это было убийство, — не преминул вставить Омар, — то совершено оно с единственной целью — заставить вас выйти из дворца. Других причин устранять Мюрада не существует.

— ; Омар…

— Но он прав, Джамиль, — поддержала девушка.

— Никто не знает этого наверняка…

— А вот послушайте, что я скажу, — перебила возбужденная Шантель. — Женщина, после того как ее прервал Али, спросила: «Как насчет мальчишки?» Евнух что-то ответил, и она сказала: «Иди и устрой это. Иного способа выманить его из дворца у нас нет. Может быть, это сработает. Если да, мы добьемся того, что нам нужно. И больше никаких ошибок, ответишь за них собственной шкурой». Видимо, Али посоветовал говорить ей тише, потому что она прямо зашипела на него, но больше я уже ничего не слышала.