Событие такого рода было в те времена в порядке вещей. Никто не удивлялся, что в бедных районах рушились целые кварталы, и гибли тысячи людей.
Джек первым примчался на своей двуколке. Для того, чтобы прорваться через толпу праздных зевак, ему пришлось использовать кнут. Джек немедленно включился в спасательные работы, с удивительной силой и легкостью разбрасывая в разные стороны обломки прогнивших бревен. Вскоре приехал Джон. Увидев его, миссис Берлей поспешила навстречу:
— Я знаю, они там, мистер Бэйтмен! Я видела ее в окне.
Джон кивнул, будучи не в силах произнести ни слова, скинул с себя пальто и буквально врезался в толпу, прокладывая себе путь к завалу.
Спустя час из-под обломков начали извлекать первые трупы, и в толпе раздались стоны горя и отчаяния. Это члены семей погибших узнавали тела своих родственников. Команда спасателей разделилась на бригады, и они стали работать посменно. Однако ни Джон, ни Джек словно не ведали усталости. Они продолжали разбирать завал без перерывов, и все же только к вечеру наконец раскопали Эстер и ребенка. Ей повезло, так как падая, она оказалась под лестницей, и над ней оставалось свободное пространство. К тому же, ступеньки защитили ее от прямого попадания обломков перекрытий.
Эстер была без сознания. Волосы ее посерели от пыли и грязи, на лице и шее были кровоподтеки. Джосс, который устал реветь и заснул, вновь было разрыдался, когда его извлекли на свет Божий. Джон нащупал пульс Эстер.
— Она жива! — воскликнул он. — И Джосс тоже! Слава Богу!
Он отнес Эстер в двуколку. Джек подал ему малыша и повез всех в Хиткок.
Пока Марта с помощью служанок мыла и переодевала Эстер и ребенка, Джек сходил за врачом.
Сознание вернулось к Эстер двенадцать часов спустя. Она обнаружила, что лежит в чистой постели, что голова ее перевязана, правая рука — в гипсе, а за дверью слышится протестующий плач Джосса, которому наверняка запрещают входить в ее комнату.
— Пустите его ко мне, — слабо позвала Эстер.
Вошла Марта, держа мальчика на руках.
— Через несколько дней ты поправишься, — по-прежнему отрывисто заговорила она. — Но знай, что ты потеряла все, что имела, все свое имущество. Джек разрешил тебе остаться здесь с сыном до тех пор, пока Джон не найдет для вас новое жилье.
Марта, разумеется, преподнесла это как великое одолжение с ее стороны, но Эстер догадывалась, что Джек был на самом деле чрезвычайно рад, что мог предоставить ей и ее малышу крышу над головой, пусть даже ненадолго.
Прошло полтора месяца, пока Джон и Эстер не возобновили свою прежнюю семейную жизнь.
Как только Эстер встала на ноги, она принялась каждый день выходить на поиски нового дома. По выходным они с Джоном делали это вместе, за несколько пенсов какая-нибудь горничная или служанка с радостью присматривали за Джоссом во время их отлучек. И для Джона не явилось большим сюрпризом, что Эстер разыскала-таки дом, причем в приходе Церкви Святого Бартоломью, как ей и хотелось. Джон согласился посмотреть этот дом. К тому же район был очень хорош с точки зрения его специальности, так как поблизости располагалось довольно много ювелирных мастерских.
Дом, который присмотрела Эстер, был на углу двух оживленных торговых улиц и казался довольно скромным, но и не бедным. Джон был очень удивлен, когда Эстер провела его не к парадной двери, а к боковой калитке. Они оказались в небольшом внутреннем дворике и, пройдя его насквозь, вошли в дом через заднюю дверь. Сердце его запрыгало от волнения, когда Джон обнаружил, что эта дверь ведет прямо в маленькую комнату, бывшую когда-то мастерской плотника. Вдоль стен рядами стояли рабочие столы и скамейки, над ними висели полки для инструментов. Пол был вымощен каменными плитами, в углу лежал старенький, потемневший от времени коврик.
Джон немедленно проверил все столы на прочность и удобство и широко, радостно улыбнулся Эстер:
— Это замечательно!
Потом Джон подошел к окну, которое выходило во двор, открыл его, тщательно осмотрел рамы, закрыл и сказал:
— Прекрасно! И света достаточно.
— Тебе нравится? — спросила его Эстер. — Как ты думаешь, смог бы ты здесь работать?
Джон обнял ее и ответил:
— Знаешь, если все остальное в доме тебе нравится, я, пожалуй, даже не буду его смотреть.
— Нет, пойдем! Ты должен сам все увидеть.
На первом этаже располагалась кухня, гостиная и небольшая столовая. Окна выходили на улицу. Наверху было две спальни и кладовка. Спросив у Эстер об оплате, Джон понял, что они вполне могли позволить себе жить в этом доме.
— Мы сможем переехать, как только все документы будут оформлены, — заявил Джон, спускаясь вниз по лестнице.
Эстер последний раз перед уходом осмотрела гостиную и столовую.
— Это почти идеальное место, чтобы начать свое дело. Очень надеюсь, что вскоре мне удастся открыть свою мастерскую и подобрать рабочих.
Эстер кивнула.
— Мне здесь очень нравится. Совсем недалеко до магазинов и рынков.
— Правда. К тому же, отсюда буквально два шага до Церкви Святого Бартоломью.
Брошенная Джоном фраза заставила Эстер вздрогнуть и обернуться. Она закрыла руками лицо, боясь даже подумать о том, что он скажет дальше. Джон, улыбаясь, не стал долго мучить ее сомнениями и ожиданием.
— Думаю, что ты скоро снова сможешь стать моей невестой.
Эстер отвела руки от лица, и Джон увидел на нем выражение неописуемого восторга. Тихонько взвизгнув от счастья, она бросилась Джону в объятия.
Две огромные повозки доставили по новому адресу фамильную мебель Джона. Эстер пришла в восторг, обнаружив кроме прекрасной резной мебели, включавшей кровать с пологом, на которой родилось несколько поколений семьи Бэйтменов, еще и истертые, но по-прежнему красивые ковры, несколько ящиков с прекрасным фарфором, а также более скромной домашней утварью, которой можно было найти полезное применение. Все имущество Эстер было похоронено под обломками их прежнего жилища, и в том, что новый дом был полностью обставлен мебелью Джона, она видела некую символичность.
Они въехали в свой новый дом незадолго до второго венчания. В тот же день Джон окончательно завершил ремонт в мастерской, а Эстер — чистку и уборку в жилых комнатах и кухне.
Эстер чрезвычайно интересовало огромное количество инструментов, которые Джон разместил в мастерской. Там были тиски, прикрепленные к рабочим столам, небольшая круглая наковальня и литейные формы. Все эти предметы носили странные названия, которые (как утверждал Джон) были такими же старыми, как и само ремесло. Эстер на всю жизнь запомнила впечатления от посещения выставки ювелирных изделий, поэтому ей было особенно приятно увидеть все те инструменты, с помощью которых производили на свет такие чудесные вещи.
— Ой, как много молотков! — восклицала она, разглядывая длинные ряды инструментов всех размеров, развешанных по стенам.
— И каждый имеет свое особое назначение, — отвечал Джон, распаковывая очередную коробку и доставая специальные весы для драгоценных металлов.
Эстер с любопытством посмотрела на них и сказала:
— Может быть, я смогу помогать тебе в работе. Взвешивать, например. Хоть я и не умею читать, но со счетом-то вполне справлюсь.
Джон уравновесил чаши весов.
— Я могу научить тебя полировать готовые изделия. Вот этим ты поможешь мне по-настоящему.
— Конечно! Хочешь, я стану твоей «правой рукой», первым помощником?
— Знаешь, — ответил ей Джон, — я думаю, что когда Джосс немного подрастет и у тебя появится больше свободного времени, ты вполне будешь успевать помогать мне выполнять несложные операции.
Эстер захлопнула крышку коробки и про себя с радостью отметила, что Джон не был против ее присутствия в мастерской. Она поняла, что это не шло вразрез с его понятиями о фамильной чести, как, например, ее предложение работать где-нибудь в таверне. В собственной мастерской Джона Эстер будет под его присмотром и руководством, они будут как бы партнерами по работе.
Он открыл перед ней дверь, когда они выходили на улицу. Поток свежего, слегка сладковатого вечернего ветра ворвался в дом. Эстер даже показалось, что в воздухе витают запахи ювелирных изделий и драгоценных металлов.
— Посмотри, Эстер, — обратился к ней Джон, разворачивая небольшой сверток, который был когда-то подарен ему в первый день его работы в мастерской. Там оказался лист светлого металла, ничем не примечательного на первый взгляд.
— Что это?
— Это — диск серебра. Как будто ничего особенного, верно? Золото в листе выглядит лучше. Именно поэтому ювелиры никогда не показывают заказчикам исходный материал. Некоторые из них были бы очень разочарованы и даже стали бы сомневаться в конечном результате.
— А как ты представляешь себе будущие изделия? Как ты их видишь, что хочешь обрести в них?
— Я ничего не хочу обрести и зачастую ничего конкретного не представляю. Мне просто не нужно этого делать.
Джон положил ладонь себе на грудь, словно произносил клятву.
— Искренность, сердечное отношение, соединенное с чувством стиля, истинной красоты и гармонии форм вот что является основой создания ювелирного изделия, и это приходит к мастеру само.
Эстер с замиранием сердца обнаружила, что Джон выразил словами все те чувства, которые поселились в ее душе со дня посещения выставки в зале Почетного Общества Ювелиров. И эта мысль заставила ее ощутить себя с мужем единым целым, почти так же сильно, как и в самые интимные моменты их близости.
В день венчания вся семья Бэйтменов принарядилась. Маленький Джосс был облачен в красный бархатный пиджачок поверх голубой сорочки. Джон надел снежно-белую сорочку, золотистый жилет и темно-зеленый костюм. На Эстер было новое шелковое платье светло-кремовых тонов с едва различимым рисунком из роз. Высокую прическу скрывала шляпка из итальянской соломки с широкими лентами, завязанными бантом под подбородком.
"Серебряное прикосновение" отзывы
Отзывы читателей о книге "Серебряное прикосновение". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Серебряное прикосновение" друзьям в соцсетях.