Когда Мередит напрямую спросила об этом мужа, он уклончиво ответил, что мистер Кантон хотел бы занять прочное положение в обществе и, может быть, выразит желание поддержать некоторые их благотворительные начинания.

А что мисс Хилльярд, поинтересовалась тогда Мередит. Квинн только усмехнулся в ответ.

Из газет Мередит знала о вражде между ними и подозрительно покосилась на мужа. Но он отказался давать какие-либо объяснения.

Конечно, она могла бы взять его за горло и решительно потребовать объяснений. Первое время после замужества она так и делала.

С тех давних пор Квинн поседел, но сохранил мужскую привлекательность. В свои пятьдесят пять он выглядел на добрых десять лет моложе. Он был хорошо сложен, подвижен, удачлив, у него было так много интересов, что у нее голова шла кругом. С Квинном Девро скучать не приходилось. Проклятые восемь лет, которые он провел в Австралии как ссыльный английский преступник, лишили его так многого, что он никак не мог наверстать упущенное в течение всей жизни. Сталкиваясь с любой несправедливостью, Девро пытался исправить ее. Квинн был самым сострадательным человеком из всех, кого она знала. При этом он был большим озорником. Вот и сейчас Мередит полагала, что он задумал пошутить.

Миссис Девро была очарована легендами о Ледяной Королеве и с нетерпением ждала встречи с ней. В конце концов, Мередит и сама некогда спасалась от правосудия, скрывалась в доме не очень достойной женщины и едва ускользнула из рук работорговцев. Давным-давно Мередит научилась судить о людях по их природным качествам и поступкам в большей степени, чем по их внешности и окружению.

Так или иначе, но город судачил о раздорах между владельцами салунов. Мередит перелила побольше бренди из бутылки в графин. Может, ей самой захочется выпить.

Из «Дворца спокойствия» вид открывался прямо на океан. Именно по этой причине она и Квинн перебрались сюда, когда их двое сыновей покинули родной дом. Сначала они учились в колледже, потом один занялся строительством железной дороги, а второй нанялся в частное сыскное агентство. Мередит опасалась, как бы детям не передалась страсть к приключениям, свойственная родителям. Оба мальчика предпочли прокладывать свой собственный путь, а не продолжать налаженное и процветающее дело родителей.

Раздался стук в дверь, и экономка заспешила в прихожую. За ней последовал Мередит. Где же Квинн?

На пороге стояла прелестная женщина в элегантном зеленом платье, ее изумрудные глаза сверкали любопытством, еще в них была капелька неуверенности, и Мередит инстинктивно протянула ей руки.

— Мисс Хилльярд, я — Мередит Девро. Я счастлива, что вы посетили нас. Входите, пожалуйста, муж задерживается, но он будет здесь с минуты на минуту.

Поколебавшись, Каталина уступила обаянию Мередит. Она последовала за Мередит в гостиную и опустилась на предложенное хозяйкой место. В Мередит была такая открытость и искренность, что Каталина высказала то, что не давало ей покоя.

— Я не знаю, почему вы пригласили меня. Мередит засмеялась светло и чисто. Кэт не смогла сдержать улыбки.

— Скажу вам по правде, мисс Хилльярд, эта идея принадлежит моему мужу, но я ее поддерживаю всем сердцем. Я предупреждаю вас, что он может выкинуть какую-нибудь шутку. Он совершенно… непредсказуем. Но я думаю, что это как-то связано с нашими благотворительными делами.

Кэт успокоилась. Здесь не было обмана. И ей очень нравилась хозяйка дома. В ней не было ни осуждения, ни скрытого недоброжелательства. Судя по всему, она была искренне рада познакомиться с Каталиной.

Послышался скрип поворачивающегося ключа в замочной скважине.

— Ну, вот и мой муж, — сказала Мередит. — Держите ухо востро. Он обворожителен, но очень щепетилен в способах добывания денег на свои благотворительные проекты.

В голосе женщины звучала любовная привязанность к собственному мужу. Было ясно, что Мередит Девро страстно влюблена в Квинна.

А Кэт вновь почувствовала приступ одиночества, неутихающую боль опустошенности, которая ей была неведома до знакомства с Кантоном. Каталина старалась сдерживаться и не выказывать своих чувств на людях. Кантон тоже не должен догадываться о ее чувствах. Она презирает его, а он, по всей видимости, презирает ее.

Дурные чувства рассеялись, когда в комнату вошел высокий приятный мужчина. Конечно, она видела его, но представлена ему не была, а он никогда не заходил в «Серебряную леди». Он поклонился.

— Мисс Хилльярд, очень мило с вашей стороны, что вы откликнулись на наше приглашение.

Мистер Девро действительно был полон обаяния, казалось, от него исходило греющее людей тепло. Почему же тогда он напоминает ей Кантона? В этом человеке море сердечности. Но ее не оставляло впечатление, будто оба они прошли через горнило тяжких испытаний и вышли оттуда совершенно преображенными. Как сталь. Это не касалось Кантона. В нем был какой-то порок.

Прекрати думать о Кантоне, приказала себе Каталина. Между этими двумя людьми не может быть ничего общего. У Кантона никогда не было, нет и не будет доброй улыбки. Но она у него была. Буквально несколько секунд его лицо было озарено сердечной улыбкой. Но это было уловкой.

В дверь постучали. Хозяин направился в прихожую, распахнул дверь… и такое впечатление, что это она своими мыслями вызвала сюда Кантона. Лучезарный Люцифер! Этого она хотела меньше всего.

На долю секунды Каталина допустила, что Кантон подстроил эту встречу, но на его лице отпечаталось изумление и неудовольствие, затем он натянул холодную, непробиваемую маску, бесстрастие которой было лишь слегка разбавлено двусмысленностью ухмылки.

Воздух в комнате как будто сгустился от напряжения. Кэт не сомневалась, что Квинн и Мередит почувствовали это. В комнате, которая минуту назад выглядела гостеприимной, поселился демон вражды. Почему это он ведет себя с таким превосходством?

Кантон был затянут в узкие, но превосходно сшитые темно-коричневые брюки, батистовую рубашку. Ансамбль завершала свободная вечерняя кофта. Каталина пригляделась повнимательнее: на этот раз он был без винтовки.

Кантон выглядел еще более суровым и решительным, чем раньше. Глаза у него были прищурены, и по скулам перекатывались желваки.

Кантон обернулся к Квинну. Хозяин дома производил впечатление человека благодушного и безмятежного, но обоих мужчин объединяло нечто неуловимое, они как будто без слов понимали друг друга, хотя Квинн был спокоен, а Кантон весь как сжатая пружина.

— Вы знакомы с мисс Хилльярд? — поинтересовался Девро.

Кэт чуть не вспылила. Все в Сан-Франциско знали, что они знакомы.

— Да, имел честь, — ухмыляясь, ответил Кантон.

Кэт заметила, как, нахмурившись, Мередит бросила быстрый взгляд на мужа, но он, казалось, этого не заметил. Хорошо, что у Каталины не было ничего в руках, иначе китайский фарфор Мередит закончил бы свое существование на голове Кантона.

— Да, действительно, — вмешалась в разговор Каталина. — Я старалась оказать мистеру Кантону радушный прием, дабы скрасить неприятности первых недель его пребывания во Фриско. Его должны были бы предупредить о Побережье Барбары. Ужасные дела творятся в нашем городе! — Каталина обернулась к Кантону. — Скажите, мистер Кантон, тюрьма действительно так ужасна, как о ней говорят?

— Мадам, каждый должен испробовать это на себе, — в тон ей ответил Кантон. — Я знаю одного капитана полиции, который смог бы устроить для вас небольшую экскурсию по злачным местам Сан-Франциско.

Каталина не смогла отказать себе в удовольствии:

— Некоторые люди слишком переоценивают свой опыт и свои страдания.

— Может быть, чаю, — прощебетала Мередит.

— А может быть, бренди? — предложил Квинн, улыбаясь Кантону как старому знакомому. Казалось, он не заметил никакой двусмысленности. Но не заметить было невозможно, и Кэт захотелось запустить чем-нибудь и в него тоже.

— Бренди, — коротко согласился Марш.

— Бренди, — эхом отозвалась Каталина, испытывая потребность именно в этом напитке.

— Бренди, — к удивлению собственного мужа потребовала Мередит.

Квинн с ухмылкой разлил напиток по стаканчикам. Никто из присутствующих даже не притронулся к сандвичам, заботливо приготовленным экономкой. Мередит наблюдала за мужем, недоумевая, что он задумал в отношении этих двух людей, которые, совершенно очевидно, ненавидят друг друга. Прямой смысл слов буквально тонул в подводных потоках недоговоренности.

Разлив по стаканам бренди, Квинн предложил каждому взять стакан. Взяв свой, он уселся поудобнее, закинув ногу за ногу. Он обратился к Маршу:

— Как я понял, у вас были кое-какие неприятности позавчера?

Марш взглянул на него недружелюбно. Ему не нравилось, что его втянули в это грязное дело с чаепитием. Интересно, не Кэт ли это все придумала? Он взглянул на женщину. В ней было столько злости, что Марш решил, что она тут ни при чем. С другой стороны, она мастерица разыгрывать спектакли.

— Никаких неприятностей, — по-прежнему резко отозвался Марш.

Квинн широко улыбнулся.

— Наш скромный герой. Как я понимаю, вы спасли молодую леди от похищения.

Марш усмехнулся. Взгляд его леденил душу. Кэт сделала большой глоток бренди и почувствовала, как огненная жидкость обжигает внутренности. Она закашлялась. Это Кантон-то скромный герой?!

— О вас я тоже слышал много замечательного, мисс Хилльярд, особенно о вашем внимательном отношении к девушкам, которые у вас работают.

Кэт сделала еще глоток.

— Именно поэтому мы с Мередит пригласили вас сегодня, — изрек Квинн, избегая смотреть на жену. — Она и я поддерживаем одно заведение для молодых женщин, которые нуждаются в помощи. Мы подумали, что это может заинтересовать вас.

Марш был ошеломлен. Кэт залпом допила бренди.

— Мы хотели бы найти безопасное место, где девушки могли бы пожить, получить образование, если надо, — рассказывал Квинн. — Сейчас мы собираем деньги на этот проект и надеемся через несколько месяцев открыть нечто вроде приюта.