Спрятавшись за кустом ракитника, Александр слушал, как играет Элен, и на сердце у него было тяжело. Он как безумец кружил по извилистой дороге, которая вела его к возлюбленной. Узнать, что она здесь, в Кассисе, одна, и что она покинула Ангулем и Кентена – какое потрясение, какая несказанная радость! И все же он не осмеливался даже пошевелиться, обнаружить свое присутствие. Не чудо ли, что она играет сейчас, именно сейчас, «их» музыку?

В это мгновение инструмент замолчал. Александр очнулся от болезненного забытья. Сделал шаг, другой – и увидел профиль Элен, склонившейся над клавишами. Она не услышала, как он вошел. Нежно закрыв ей глаза ладонями, он спросил, как это обычно делают дети:

– Угадай, кто!

– Александр, любовь моя!

Дрожащими пальцами молодая женщина прикоснулась к рукам мужа, отвела их и повернулась к нему лицом. Радостно, не веря своим глазам, она обняла его, прижалась головой к его груди.

– Милая, ангел мой! Я пришел, и на этот раз – навсегда…

– Александр!

Ничего другого она произнести не смогла – просто повторяла его имя, которое заслонило собой всю вселенную. В этот магический момент воссоединения больше ничего не имело значения. Были только они двое – он и она.

Он поднял ее со стула, чтобы крепче обнять, завладеть этим обожаемым, желанным телом. Почувствовав его мужскую силу, она пошатнулась, как пьяная. Их губы слились в бесконечном, сладком, чувственном поцелуе, предвещающем иное единение, к которому они оба так стремились.

– Элен, я люблю тебя! Знала бы ты, как я тебя люблю! – шептал он. – Я не любил никого, кроме тебя. Телом, душой – всем своим существом!

– Александр, я люблю тебя, я тебя обожаю! И не хочу больше тебя терять, никогда! Я никогда больше с тобой не расстанусь, и мы будем счастливы, наконец-то будем счастливы!

– И это будет самое сладкое из наказаний – дать тебе счастье, заботиться о тебе и о наших детях! Я сотворил на этой земле столько зла, и мне надлежит искупить свои грехи… любовью! Это ты, любимая, преподала мне столь прекрасный урок!

Она ничего на это не сказала. Губы мужа, теплые и страстные, блуждали по ее шее, по груди и плечам. Белое платье упало на пол, и Элен оказалась обнаженной, трепещущей в объятиях Александра. Он перенес ее в спальню, мечтая услышать признания любимой, ее крик восторга. Ночь была длинной, и она принадлежала только им двоим, соединив их навечно. Между пиками наслаждения и вздохами они без страха рассказывали друг другу о своих блужданиях и сомнениях, а потом поклялись во взаимной верности до конца своих дней.

На рассвете Александр спросил нежно:

– Любимая, ты выйдешь за меня?

Элен посмотрела на него с улыбкой изумления:

– Но, любовь моя, мы ведь уже женаты, или ты забыл?

– Я не забыл. Я спрашиваю, согласна ли ты стать моей супругой перед Господом, в часовне Кассиса? Наши новые клятвы, я это твердо знаю, будут иметь бóльшую силу, нежели предыдущие! И мне очень этого хочется, потому что тогда я смогу начать новую жизнь рядом с тобой! И я хочу, чтобы мой маленький Клеман стал наконец официально моим сыном… и твоим! Ты завоевала его любовь, он снова улыбается… И я так тебе за это благодарен! Скажи, ты выйдешь за меня?

– Любовь моя, да! Я выйду за тебя…


Колокол часовни Кассиса отбивал Ангелус, золото и пурпур расцветили закатное небо. Издалека доносился приглушенный шепот моря. В маленьком доме среди холмов свет горел во всех окнах, отовсюду слышались песни и смех. Здесь праздновали счастливое событие, о чем можно было догадаться по многочисленным букетам и щедро украшавшим террасу разноцветным фонарикам и гирляндам.

Черноволосая девочка с ослепительной улыбкой сбилась с ног, обнимая гостей. Маленький мальчик с пухлыми румяными щечками следовал за ней по пятам. Какой чудесный день! Старенький кюре Кассиса благословил союз Элен и Александра – в счастье и радости. Перед церемонией они оба исповедались и, освободившись от терзаний прошлого, этот мужчина и эта женщина, которых судьба так долго испытывала, наконец преклонили колени перед алтарем и обменялись освященными обручальными кольцами. Мадам Руфье не смогла сдержать слез, и тетушка Элен из Бриньоля тоже. Вероника крепко сжала ручку младшего брата. Теперь они будут жить счастливо – в этом девочка ничуть не сомневалась.

В этот час, когда сумерки потихоньку заполняли собою пустошь, радость и надежда подарили Веронике крылья. Мать знаком дала понять, что пора, и девочка проскользнула в свою комнату – переодеться. Они с Элен приготовили для гостей сюрприз. Чтобы побывать на празднике, Бернар и Сандрин проехали чуть не полстраны и привезли с собой детей, Бертрана и Натали. Мсье и мадам Руфье, расположившись в удобных креслах, сияли от удовольствия. Лицо тетушки Элен светилось неизменной улыбкой: старушка мысленно благодарила Господа за то, что ее племянница наконец счастлива…

Элен села за инструмент и взяла первые аккорды прелюдии к балету «Коппелия». И тут, словно эльф, из темноты появилась Вероника – легкая и грациозная в своем наряде балерины.

Девочка вся отдалась музыке, демонстрируя зрителям свой талант, сочетая сложные па с восхитительной пластикой, – маленькая фея танца, прекрасная в своей детскости, с изящной фигуркой, длинными ногами, одухотворенным личиком и распущенными по плечам черными волосами…

Когда же она поклонилась, благодаря зрителей за внимание, ответом ей были восторженные аплодисменты. Александр хлопал громче всех, испытывая наивную гордость за дочь.

Раскрасневшаяся Веро улыбнулась гостям, подбежала к матери и взяла ее за руку, чтобы подвести к отцу. Растроганные родители сели рядышком, не обменявшись ни словом. Оба с трудом сдерживали слезы радости.

– Мои любимые папа и мама! – начала Вероника. – Раз уж мы все тут собрались, перед тем как отдать должное великолепному ужину, приготовленному моей дорогой бабушкой, разрешите задать вам вопрос, который не дает нам с Клеманом покоя! Я правду говорю, Клеман?

Мальчик с заговорщицким видом кивнул.

– Подарите ли вы нам теперь сестричку или братика, да или нет?

Ответом был общий смех. Александр обнял зардевшуюся Элен, и та проговорила, едва сдерживая смех:

– Будет видно, дорогая. Боюсь, мы с папой не так молоды, но все может случиться… Одному Богу это известно!

Александр улыбнулся и с чувством повторил последнюю фразу жены:

– Одному Богу это известно!