Кофе по крайней мере издавал отличный аромат, это она успела отметить. Хотя общая атмосфера в офисе все меньше нравилась ей.

— С сахаром, Лукас? — спросил Гарольд после того, как вежливо поблагодарил и отпустил официантку, принесшую заказ.

— Я пью черный, без сахара.

«Вот и манера поведения такая же, — подумала Фриско, — черная и без сахара». Она краем глаза ухватила его строгий профиль с решительными чертами.

— Ну а я пью со сливками и сахаром. Пол-ложечки, — она сверкнула приятной улыбкой, адресованной отцу.

— Я помню. — Гарольд возвратил дочери улыбку. — И если не ошибаюсь, ты любишь к кофе круассаны с маслом, так кажется?

— Да, обычно именно так, — и она, превозмогая себя, вновь улыбнулась. Ей уже порядком поднадоел весь этот спектакль с улыбками и показной вежливостью. Тем более что все это лишь оттягивало момент начала собственно деловых разговоров. — Но сегодня просто кофе.

— У вас разгрузочный день? — Лукас всем корпусом обернулся в ее сторону и с головы до ног — при этом весьма нахально, как показалось Фриско, — оглядел ее фигуру.

Хотя раздражение усилилось, Фриско твердо намеревалась оставаться предельно спокойной. И потому улыбнулась и мягко ответила:

— Нет.

— Рад слышать это.

Ответ Лукаса несколько сбил ее с толку.

— В самом деле? И почему же, позвольте узнать?

Маканна улыбнулся. О, она уже ненавидела его улыбочку, причем ненавидела главным образом потому, что испытывала непонятное волнение и странную дрожь внутри. То и другое вызывало у нее недоумение.

— Почему? — его бровь вновь взлетела дугой. — Ну хотя бы потому, что я намеревался просить вас сегодня отужинать со мной вдвоем, — нарочито бесстрастным голосом объяснил он. — И потому мне вовсе не улыбалось бы сидеть и уминать за обе щеки, видя, как моя дама со скучным лицом ковыряет вилкой салат.

Пойти с ним поужинать?! Да в своем ли уме этот человек?! Ей неприятно находиться рядом с ним в этом кабинете, не говоря уже о том, чтобы… Ну и самонадеянность! Лишившись дара речи, Фриско несколько мгновений сидела и тупо смотрела на него.

Тишину нарушил отец.

— Ну а ты, Лукас, съешь что-нибудь с кофе?

— Нет, спасибо, — улыбка исчезла с лица Маканны, и губы его вытянулись в ниточку. — Полагаю, что сейчас самое время начать обсуждение наших проблем.

— Да, конечно, конечно, — поспешил согласиться Гарольд и тотчас же попробовал немного оттянуть неприятный для себя момент. — Пейте кофе, пока он совсем не остыл. — Слова он сопроводил такой широкой улыбкой, что ее фальшивость нельзя было не заметить. — Ну а я все-таки кусочек сыра отведаю.

Чтобы не зарычать от злости, Фриско поспешила запить созревший в груди рык глотком кофе. На ее взгляд, отец очень уж разошелся, акцентируя внимание на политесе. Судя по глазам Лукаса Маканны, он был того же мнения.

У него был такой взгляд, словно бы Лукас сам толком не знал, что лучше: расхохотаться или выматериться вслух. Впрочем, он не сделал ни того, ни другого. Следуя примеру Фриско, он также взял чашку и отпил кофе.

Затем, после долгой и напряженной паузы, Гарольд прожевал наконец сыр. Маканна, не желая более тратить время попусту, заговорил, сразу же перейдя к существу дела.

— Ты задолжал с платежами за три судна с нашей сталью, Гарольд.

— О да, я помню об этом, — нервно заговорил он, опустил чашку на мраморную столешницу и, не рассчитав движений, громко стукнул донцем о стол. — В самое ближайшее время я рассчитаюсь с тобой полностью. — Он нервно облизал пересохшие губы. — Если ты согласишься подождать буквально чуть-чуть, я непременно… — большего он сказал не успел.

Маканна прервал поток слов.

— Твое время вышло, — голос Лукаса прозвучал жестко и безжалостно. — И я не могу более ждать.

— Минуточку, не торопитесь, — протестующе возразила Фриско. Но большего и ей сказать не удалось.

— Нет уж, я и так слишком долго ждал, — и Лукас перевел тяжелый взгляд с отца на дочь. — Вы в курсе того, что ваш отец систематически залезал в деньги, принадлежащие компании? — Маканна поморщился и, не дав ей ответить, продолжил: — Ну разумеется, разумеется, вы в курсе. Иначе вы не сидели бы здесь. Так ведь?

Первым ее желанием было тотчас же заступиться за отца и категоричнейшим образом отрицать возможность подобного обвинения. Однако этого жеста она не могла себе позволить. Фриско почувствовала себя загнанной в угол. Она оказалась в западне, которую сотворил отец своими же собственными руками. И чувство загнанности было отвратительным.

— Да, — призналась она сдавленным от напряжения голосом. — Да, я в курсе дел, но…

— Да перестаньте вы с вашими «но»! — резко оборвал ее Лукас. — Ведь все это было специально придумано, так ведь? — Он раздраженно указал на сервировочный столик. — Я ведь отлично понимаю, что вы все это разыгрывали исключительно для того, чтобы выиграть время. Разве не так?

— Но нам и вправду нужно лишь немного времени, лишь самую малость! — воскликнул Гарольд.

В голосе его звучала такая откровенная мольба, что Фриско даже передернуло.

— Только лишь немного времени, несколько дней. В самом крайнем случае — неделю.

— И что же вы намерены сделать за эту самую неделю? — скептически поинтересовался Лукас. — Ну будет у вас эта неделя, и что дальше? — Явно понимая риторический характер собственного вопроса, Маканна не стал дожидаться ответа. — Знаешь, Стайер, я ведь далеко не дурак. И я привык делать домашнее задание. Почему, собственно, мне и стало известно, что перед тобой стена. Ни тебе кредитов, ни иных способов раздобыть требуемые суммы.

— А вот тут-то вы, мистер Маканна, очень даже заблуждаетесь, — возразила Фриско, испытывая явное удовлетворение от возможности возразить ему. — У моего отца есть возможность раздобыть требуемые средства.

Скептический взгляд Лукаса был сейчас устремлен на нее. Глаза Лукаса, казалось, проникали в самую ее душу.

— У вас, что ли, он получит деньги?!

Уничижительный тон Маканны показался ей обидным, хотя она и понимала, что его недоумение было более чем оправданным.

— Нет, почему же, не у меня, — сказала она, более всего желая, чтобы у нее и вправду имелись необходимые деньги. О, с каким удовольствием она осадила бы тогда нахала! — Моя мать вполне способна возместить недостающие суммы. И вот именно это она и намерена сделать, смею вас уверить.

— Иначе говоря, пока она еще не знает, что ее собственный супруг столько времени обкрадывал фирму? — Циничная усмешка искривила губы Лукаса. — В таком случае остается лишь гадать, хватит ли у вашей матери средств, чтобы заплатить все долги супруга, который проигрался в пух и прах.

Ответом на его слова была кромешная тишина. Впрочем, ничего произносить и не требовалось. Быстрый взгляд, которым обменялись Фриско и Гарольд, говорил лучше всяких слов.

— Та-ак… — Лукас протянул это слово и приподнял бровь. — Стало быть, она еще не знает о долгах казино, так надо понимать?

— А вот уж это решительно не ваше дело! — резко заметила Фриско.

— Ты… ты, стало быть, и об этом разузнал?! — едва сумел выговорить Гарольд, голос которого сделался сиплым и слабым.

— Разузнал, как видишь, — и Лукас холодно взглянул на Фриско. — И потому никак не могу согласиться с мисс Стайер. Ибо долг вашего отца — это как раз то, что очень даже меня касается. — Он улыбнулся, однако в улыбке этой не было ни грана тепла или сочувствия. — Ведь, насколько я выяснил, он проиграл также и те деньги, которые предназначались в качестве платежей моей компании.

— Я обещаю, что все деньги, которые тебе полагаются, ты обязательно получишь, — сказал Гарольд. — Мне всего-навсего нужно немного времени.

— Мне бы не хотелось повторяться, и все же я вынужден, — ответил Лукас. — Время истекло. И теперь для восстановления статус-кво я должен предпринять определенные шаги.

— Ч-ч… — Гарольд облизал губы, с головой выдав свой страх перед Маканной, который мог одним мановением руки разрушить весь его привычный мир. — Что еще за определенные шаги?

— Мне казалось, ты знаешь и сам. Потому что в противном случае ты едва ли стал бы с помощью нехитрых трюков затягивать начало нашего разговора.

— Должно быть, вы имеете в виду грубый захват компании? — встряла Фриско, которой этот фарс стал уже поперек горла.

— О нет, ничего грубого, — сказал Лукас и улыбнулся в подтверждение своих слов, но от его улыбки у Стайеров мурашки по телу поползли.

— Грубо или по-дружески, какая, в конце-то концов, разница? — воскликнул Гарольд. — Важно, какой будет результат. А результат, видимо, один и тот же!

— Не совсем так, — мотнул головой Лукас. — Если я смогу миром взять твою компанию, то она не распадется на куски, а останется единой крупной фирмой.

Гарольд выглядел вконец убитым.

— А мне придется уйти?

— Да.

— Но ведь не одно поколение кряду эта фирма находилась под контролем нашего семейства, собственно, так было еще в прошлом веке, когда только основали компанию, — протестующе сказала Фриско, влезая в разговор.

— В таком случае могу лишь заметить, что нынешнему поколению вашей семьи следовало бы лучше заботиться о фирме, — парировал Лукас.

Что ж, тут-то он, безусловно, прав, на это и возразить нечего, подумала про себя Фриско, однако сочла за благо промолчать. Конечно же, матери ни в коем случае не следовало передавать бразды правления в руки отца. Да и сама она — Фриско и себя не выгораживала — могла бы хоть иногда поинтересоваться, как обстоят дела с семейным бизнесом.

— Не кажется ли вам, что на данном этапе, когда события зашли так далеко, время для самобичевания уже прошло? — вежливо поинтересовался Лукас, как бы продолжая мысли Фриско.

— Простите? — она холодно взглянула на Маканну, и голос ее был сдержан и бесстрастен. Будь она проклята, если согласится принять хоть что-нибудь от этого Лукаса Маканны, пусть даже элементарное сочувствие, не говоря уже о том, чтобы позволить ему читать собственные мысли, вне зависимости от того, что именно приходит ей в голову.