Эли Новак - Сердцееды

– Нет? – повторил Алек, озадаченно выгнув брови.

– Я пойду на концерт, – произнесла я со всей решительностью.

– Что? Почему? – Алек опешил, будто я только что сказала ему, что собираюсь спрыгнуть с очень высокого здания.

– Потому, – медленно ответила я, убедившись, что мой голос не сорвется. – Я не буду жалкой и не сбегу.

– Стелла, я не это имел в виду… – пробормотал Алек.

– Я знаю, – произнесла я, вставая. – Прошлой ночью я позволила себе разнюниться, и больше такого не повторится.

Когда я закончила свою речь, Алек выглядел расстроенным, и я поняла, что, вероятно, говорила очень грубо.

Тогда я пересекла комнату, наклонилась и обняла парня:

– Большое спасибо, что позаботился обо мне. Лучшего друга, чем ты, и быть не может.

– Обращайся, – обронил Алек, когда я отстранилась.

Я видела, что парень до сих пор сбит с толку моей внезапной сменой настроения, но больше не собиралась перекладывать на него свои проблемы. Судя по часам на тумбочке, было еще рано, и у Алека было полно времени, чтобы выспаться перед началом дня.

– Почему бы тебе не поспать? – предложила я, показав на теперь пустую кровать. – У тебя еще есть несколько часов.

Алек молча наблюдал за мной, на лице ни одной эмоции. Через несколько секунд он наконец кивнул:

– Да, хорошая идея.

– Отлично, – улыбнулась я, когда Алек размотал наушники от айпода. – Увидимся позже.

* * *

Остальная часть дня прошла отстойно. Если точнее, пребывание рядом с Оливером было похоже на пытку. Но ребята поддерживали меня – Алек, Ксандер и Джей Джей объявили Оливеру бойкот. Оливер, в свою очередь, избегал нас, вот почему я запаниковала, когда услышала, как он позвал меня по имени после концерта.

– Стелла.

От звука голоса Оливера я резко втянула воздух и задержала его в легких, стараясь подготовиться к предстоящему разговору. Что он мог мне сказать? Смогу ли я вообще с ним разговаривать? Через несколько секунд в груди все сжало, но я выдохнула и повернулась. Стоило мне увидеть Оливера, как мои руки начали дрожать, и я быстро спрятала их за спину, не желая себя выдать.

Я стойко выдерживала взгляд парня, пока он приближался. Я все еще не знала, смогу ли что-нибудь сказать, подобрать какие-то слова, чтобы Оливер понял, как сильно меня обидел, но надеялась, что если не смогу, то выражения моих глаз будет достаточно, чтобы парень все понял.

– Привет, – произнес Оливер, подойдя ко мне.

Мне вдруг захотелось броситься в его объятия. Мое сердце кричало, призывая шагнуть вперед, протянуть руки и утешить Оливера, но мне хватило самообладания не идти на поводу у эмоций. Поджав пальцы на ногах, я стояла на месте.

– Привет, – равнодушно процедила я.

– Я тебя искал. – Оливер выжидающе посмотрел на меня, словно надеялся, что я что-то отвечу, но я решила передать инициативу ему, поэтому крепко сжала губы. После двух неприятных секунд молчания Оливер наконец продолжил: – Мы можем поговорить?

Я потерла лоб и поправила челку:

– Я устала, Оливер.

– Пожалуйста? – попросил он.

Заметив отчаяние на его лице, я вздохнула:

– Только быстро.

– Хорошо. – Оливер показал за мое плечо на пустую комнату. – Но этот разговор не для всех.

О чем бы Оливер ни хотел поговорить, наверное, это было важно, потому что парень рискнул взять меня за руку и потянул в комнату.

– Чего ты хочешь? – рявкнула я, вырывая свою руку. Ничего хорошего из этого разговора не выйдет!

Оливер молчал, будто то, что хотел сказать дальше, пугало его больше, чем выступление перед тысячей фанатов, и следующие произнесенные им три слова были настолько неожиданными, что я потеряла дар речи.

– Я люблю тебя.

– Что?

Мой мозг пытался осознать услышанное, но слова не фиксировались. Я будто снова и снова получала одно и то же сообщение от компьютера: «Произошла неизвестная ошибка. Пожалуйста, попробуйте позже».

Оливер прочистил горло и повторил, только уже медленнее:

– Я сказал, что люблю тебя.

Ох, черт, нет! Я как можно плотнее скрестила руки на груди, чтобы не ударить его.

– Ты не можешь забить на меня, обращаться как с дерьмом, а потом развернуться и сказать нечто подобное, – закричала я.

Что-то вспыхнуло в глазах Оливера. Если это была злость, то он хорошо ее спрятал, потому что дальше говорил спокойно:

– Думаешь, я забил на тебя?

– Не перекладывай это на меня, – огрызнулась я и, скривив губы, шагнула вперед. – Это ты меня продинамил, помнишь?

– Но я никогда не переставал о тебе заботиться, – защитился Оливер. – Поверь, мне меньше всего хотелось вчера причинить тебе боль, но…

– Прекрати! – крикнула я и подняла руку. – Ты не можешь просто извиниться и ожидать от меня радости. Никакие слова не исправят то, что ты сделал.

Оливер отвернулся от меня и дернул себя за волосы. Ругнулся и рассек кулаком воздух, а потом заставил себя спокойно вдохнуть.

– Ты права, – наконец сказал он, все еще стоя спиной ко мне. – Я не могу дать тебе то объяснение, которое ты ждешь.

И все? Это все, что он хотел сказать?

– Пошел ты, Оливер! Ты разбил мне сердце, а я даже не заслужила правды?

Мне не хотелось плакать перед ним, но глаза защипало.

Парень развернулся:

– Злись, сколько хочешь. Я это заслужил. Но то, что я сделал… это никак не связано с тобой.

– О чем ты говоришь? – прошипела я, изо всех сил сдерживая слезы. – Ты несешь какую-то чушь.

– Я не могу тебе сказать! – рявкнул Оливер. Затем поморщился от своего тона и покачал головой: – Просто знай, ты до сих пор моя звезда. Даже если ненавидишь меня.

Я смотрела на парня, умоляя глазами. Мне нужно было что-то, да что угодно, пусть даже крохотный намек, чтобы понять, что произошло между нами. Но Оливер уставился в пол и плотно сжал губы.

– Не важно, – бросила я, выпуская из себя весь воздух, а вместе с ним надежду и злость. Мои плечи опустились. – Меня это достало.

Не глядя на Оливера, я выбежала из комнаты. Хотелось уйти как можно дальше от него. Отыскав ближайший туалет, я заперлась в нем и уже была готова выплакаться, как вдруг зажужжал мой сотовый. Я взглянула на экран и засмеялась сквозь слезы. Там высветилось имя Кары. Из-за концерта и Оливера я совершенно забыла, что мы сегодня собирались поговорить, а сейчас мне больше всего на свете нужно было услышать голос сестрички.

– Слава богу, это ты, Кара, – ответила я на звонок.

– Стелла?

Я застыла. Это была не Кара. Мой папа! И по его дрожащему голосу я поняла, что что-то случилось.

– О нет, – прошептала я, когда сердце ухнуло в пятки, – что случилось?

– Дело в твоей сестре, – тихо ответил папа. – Тебе нужно вернуться домой.

Вот что я пока узнала: пересадка костного мозга прошла неудачно. На прошлой неделе завершился очередной курс высокодозированной химиотерапии, и через два дня сделали операцию. Очевидно, Кара победила в лотерее неудач, потому что трансплантация собственных клеток почти всегда проходит успешно. Это означало, что стволовые клетки Кары не прижились в ее организме.

– Петарда, – сказал Дрю, положив руку мне на плечо. – Не протри дырку в полу. Они скоро закончат.

Но я не могла сидеть на месте. Последние полчаса я ходила туда-сюда по коридору больницы. Мы ждали, когда главный врач Кары, Лиза Митчелл, и родители обсудят дальнейшие варианты развития событий. После приезда мне так и не удалось увидеться с Карой, и вся ситуация сводила меня с ума.

И ко всему прочему, я не совсем понимала причины отторжения трансплантата. Перед началом лечения доктор Митчелл сказала, что это должно сработать. Теперь я хотела, чтобы кто-нибудь объяснил мне, что пошло не так, и нашел решение, как спасти мою сестру.

– Не трогай меня, – фыркнула я и, дернув плечом, скинула руку брата.

– Эй, не злись на меня, – сказал Дрю, сердито глядя на меня. – Это не моя вина.

Под его глазами залегли темные круги, а футболка была измята, и я вздохнула, осознав, что Дрю, наверное, провел здесь всю ночь. Я плюхнулась на банкетку около палаты Кары.

– Знаю, – тихо ответила я.

Дрю был прав: это не его вина, и мне не стоило срываться на нем. Я посмотрела на руки, зная, что винить в этой ситуации нужно только одного человека. Это все из-за меня…

Перелет из Лос-Анджелеса в Миннесоту изрядно меня вымотал. Пристегнутая в кресле на высоте в одиннадцать километров над землей, я могла только сидеть и думать… И думать. И думать. И я погрязла в собственных мыслях.

Зачем я вообще уехала? Почему не поверила этому ужасному предчувствию, что зародилось во мне после первого звонка Пола? Тогда оно напугало меня. Я с самого начала знала, что уезжать из дому – плохая идея, но убедила себя в том, что есть только один способ преодолеть свой страх – принять участие в дурацком квесте по самопознанию, отправившись в турне с The Heartbreakers.

Я думала только о себе, о своих страхах и проблемах. Точно так же было, когда Кара заболела. Налицо были признаки того, что что-то пошло не так – сестра была вялой и утратила привычный энтузиазм, – но я была слишком занята жизнью в своем маленьком мирке, чтобы это заметить – и тут бам! Самое большое в мире испытание сбило меня с ног. Уж не знаю, как мне удалось, но я об этом забыла, и вот я опять оставила Кару, хотя и зареклась это делать.

Хлопнула дверь, я подняла глаза и увидела женщину в белом халате. Лет за пятьдесят, с убранными в хвостик длинными седыми волосами – наконец-то доктор Митчелл.

– Стелла, – увидев меня, произнесла она, – быстро добралась.