Памела Уэллс - Сердцеедки. Правила любви

— Чего хватит?

Он вздохнул и добавил чуть тише:

— Хватит наших с тобой отношений.

Сидни задохнулась.

— Ты что… — Она с трудом сглотнула, чувствуя, как к горлу подкатывает желчь. — Ты уходишь от меня?

Он немного поерзал, глядя в окно. Его молчание было красноречивее любых слов.

Потрясение сменилось злостью.

— Отлично! — Сидни вылезла из машины и хлопнула дверцей. Она протопала к дому по расчищенной дорожке, и под ногами захрустел снег.

На крыльце Сидни остановилась и оглянулась, надеясь, что Дрю бежит следом. Но он уже отъезжал от тротуара, быстро переключая скорости. Она проводила взглядом красные огоньки его грузовичка, пока они не скрылись за поворотом.

Что, черт возьми, сейчас произошло?

Она почувствовала, как на глаза наворачиваются жгучие слезы, но лишь поглубже вдохнула. Прядь иссиня-черных волос упала на лицо.

Это просто еще одна ссора в длинной череде недавних скандалов. Дрю и Сидни еще ни разу не расставались… во всяком случае, вот так.

Завтра они помирятся, уверяла она себя. Завтра они все уладят, все будет хорошо.

Из огромных динамиков на стене гремела рок-музыка. Она была настолько громкой, что Рейвен Валенти едва слышала собственное дыхание. Да и песня была плохая. Ударные заглушали аккорды гитары, отчего вся композиция больше напоминала армейский марш под барабаны.

Отец, который в прошлом неплохо пел, научил Рейвен разбираться в музыке, находить ее достоинства и недостатки. У нее вошло в привычку анализировать песни. Так студенты-филологи выискивают в книгах орфографические и пунктуационные ошибки. Порой она с трудом высиживала на репетиции оркестра. Не то чтобы она была виртуозом-флейтистом, но… некоторым людям вообще не дано заниматься музыкой.

Она с трудом протолкалась через импровизированный танцпол в гостиной и прошла в бильярдную. Ее парень, Калеб, как раз был там. Он согнулся над столом, нацеливая удар. Двинул кием, и биток, прокатившись по сукну, ударил полосатый шар. Тот стукнулся о бортик и залетел в угловую лузу.

— Калеб, — позвала она.

— Шшш. — Калеб нахмурился. — Восьмой шар в левую боковую лузу, — выкрикнул он. Через несколько секунд восьмой шар закатился ровно туда, куда надо. Калеб выпрямился и улыбнулся Кенни, стоявшему у него за спиной. — Плати, приятель.

Кенни отдал двадцатку. Калеб сунул ее в карман джинсов.

— Калеб, — снова окликнула его Рейвен и поманила пальцем.

Он подошел и обнял ее за талию. От него пахло пивом и гелем для укладки волос.

— Ты видела, как я уделал Кенни?

Она хмыкнула, но улыбнулась:

— Да, но я бы не сказала, что ты — настоящая бильярдная акула.

Он рассмеялся, наклонился и поцеловал ее в шею.

— Не хочешь подняться наверх? — Он многозначительно приподнял бровь.

— Не сейчас. — Мать Рейвен была права: парни думают о сексе постоянно. Впервые Рейвен переспала с Калебом пару месяцев назад, и с тех пор он постоянно поднимает эту тему.

— Пойдем, выпьем что-нибудь. У меня в горле першит от дыма. — Вечеринка была в разгаре, и в каждой комнате уже висела дымовая завеса. Сигаретный дым не просто пропитал воздух, он стал самим воздухом.

— Я хочу посмотреть следующую игру. — Калеб кивнул в сторону бильярдного стола. — Но ты принеси мне что-нибудь, ладно? Можно пива.

Она вздохнула:

— Хорошо. — И прошла на кухню. Из динамика неслась уже другая песня, чуть получше, но все равно далеко не идеал. Интересно, подумала Рейвен, это коллекция Крэга, или кто-то привез свои диски. Если Крэга, то у парня и впрямь плохой вкус. Впрочем, Рейвен это ничуть не удивило.

В прихожей она едва увернулась от распахнувшейся входной двери — вошел Дрю. Один.

— А где Сидни? — спросила Рейвен, не видя рядом с ним своей подруги.

Дрю скривился.

— Не хочу об этом говорить.

Рейвен нахмурилась. Странно. Дрю и Сидни всегда были вместе, как две половинки одного целого. Может, написать Сидни смс? У них явно что-то стряслось.

Дрю оглядел толпу из нескольких десятков человек, слонявшихся по фойе.

— Ты Тода не видела?

Рейвен покачала головой.

— Я недавно говорила с Келли, она сказала, что он едет.

Дрю чертыхнулся и закрыл глаза. Похоже, он злился. Потом вытащил телефон, набрал номер и приложил трубку к уху.

— Тод? Где тебя черти носят? — Дрю кивком попрощался с Рейвен и снова вышел на улицу.

Рейвен направилась в кухню. Там народу было не меньше, чем в гостиной. Все наполняли красные пластиковые стаканчики пивом из большого бочонка. Рейвен тоже наполнила стаканчик. Потом открыла холодильник и взяла бутылочку простой воды. Развернувшись, с кем-то столкнулась. Пиво в стаканчике едва не выплеснулось. Она тут же поставила его на стол, пока не пролила на свою раритетную футболку.

— Эй! — возмутилась Рейвен, но тут же кивнула. — А, привет, Горас!

И сердце забилось чаще, его зеленые глаза жадно ощупывали ее фигурку. Горас вместе с Рейвен играл в школьном оркестре.

— Привет, Рей.

Чей-то локоть врезался ей в ребра.

— О-ох.

— Пойдем, — прокричал Горас. — Вон там побезопаснее. — Он схватил ее за руку и протащил сквозь толпу алчущих пива в темную кладовку.

— Спасибо.

— Да не за что. — Он улыбнулся, и у нее в животе затрепыхались бабочки. У него в глазах всегда горел такой огонек, а в хрипловатом голосе звучали такие теплые нотки, словно он знал о ней, о Рейвен, что-то, чего она сама никому не рассказывала.

Осознав, что они с Горасом одни в темной комнате, Рейвен покраснела и отвела глаза. В прошлый раз, оказавшись вот так наедине, они целовались. Это было с месяц назад, когда они с оркестром ездили на региональный конкурс. В тот день Рейвен поругалась с Калебом, а потом еще и оркестр плохо выступил на конкурсе. У Рейвен было паршивое настроение, а Горасу удалось ее развеселить. Она поцеловала его в минуту слабости, не более того. С тех пор Рейвен избегала его и в школе, и в мамином кафе, где он работал по вечерам.

Рейвен не хотелось, чтобы они оба испытывали неловкость. Вот как сейчас… когда она не могла думать ни о чем, кроме того поцелуя.

Бабочки забились еще сильнее, и Рейвен осторожно попятилась к двери. Черт возьми, у нее ведь есть парень.

— Знаешь… — начала Рейвен, пытаясь заполнить возникшую паузу. — Ты извини, что я не ответила на твое сообщение… Я просто…

— Все нормально, Рей.

— Да нет, не нормально. — Она отвела глаза. — Надо было все объяснить… Или…

— Возможно. — Он пожал плечами. — Но я и так вроде бы понял.

Конечно. Это же очевидно. Он считает ее стервой. И, скорее всего, так оно и есть — поцеловать его, а потом избегать.

— Мне надо идти.

Она повернулась, но Горас схватил ее за руку.

— Погоди.

Она остановилась. Тепло его ладони было приятно. У Рейвен даже мурашки по руке побежали.

— Горас, я…

Он поцеловал ее. Ничего страстного и неистового — просто легкое, невинное касание губ. Он словно боялся, что спугнет ее, если будет более напористым.

— Рейвен!

Она тут же отпрянула от Гораса и повернулась к кухне. Окрик перекрыл шум вечеринки.

Калеб.

Губы сжаты, лицо красное.

— Какого черта ты здесь делаешь? — заорал он.

— Извини, — прошептал Горас.

— Ты тут ни при чем.

— При чем.

Толпа расступилась, пропустив Калеба. Он вошел в кладовку и буквально навис над Горасом.

Рейвен взяла Калеба за руку.

— Давай уйдем.

Он выдернул руку.

— Не тронь мою девушку, — сказал он Горасу.

Горас был гораздо мускулистее, но ростом уступал Калебу добрых десять сантиметров. Рейвен не хотела драки. Не хватало еще, чтобы Горас пострадал из-за нее.

— Прекрати, Калеб. — Рейвен попыталась оттащить Калеба, но он оттолкнул ее. Горас подхватил Рейвен, не дав упасть, и этим тут же воспользовался Калеб — он ударил Гораса кулаком в лицо. Горас повалился на Рейвен. Разбитая нижняя губа тут же распухла, и из нее потекла кровь.

— Калеб! — вскричала Рейвен. Горас тем временем вытер кровь рукавом рубашки. — Как ты мог! Я просто поверить не могу!

Калеб наклонился к ней.

— Значит, один-один, Рейвен, потому что я тоже поверить не могу, что ты изменяла мне с недоделанным придурком из оркестра.

— Я тебе не изменяла!

— Ах, ну да! А как еще назвать этот поцелуй? Просто невинное приветствие между двумя придурками из оркестра? Так все оркестровые придурки делают, да?

— Прекрати! Не смей так говорить!

— Как? Придурки из оркестра? — Голос его все повышался и повышался.

Рейвен решила больше не обращать на него внимания и помогла Горасу подняться на ноги.

— Ты в порядке?

— Жить буду.

— Да-да, Рейвен, поняньчись с ним, — встрял Калеб.

— Ты ударил его по лицу.

— Знаешь что? — Калеб рубанул рукой воздух. — Между нами все кончено.

— Калеб! — Рейвен побежала за ним. — Остановись.

Когда она добежала до гостиной, музыку приглушили для «живого» представления: Калеб схватил Тину Стронг, блондинку со второго курса, и поцеловал ее. А после поцелуя сказал:

— Как тебе такое понравится, Рейвен? — и исчез в другой комнате, оставив двух остолбеневших девушек.

Рейвен застыла на месте. Рот открыт, руки безвольно повисли. Неужели Калеб ее бросил? Есть ли тут ее вина? В конце концов, она первая поцеловала Гораса. Может, она заслужила это.

Может быть.

Она прошла обратно к кладовке и ничуть не удивилась, не найдя там Гораса. Рейвен прислонилась к стене и закрыла глаза. Ах, если бы прокрутить весь вечер назад.