Маделин Уикхем - Сердцеедка

– Не знаю.

– Вот здорово, если ты еще будешь здесь, когда Уилл приедет.

Энтони ждал, что она спросит, кто такой Уилл и где он сейчас, однако она лишь пожевала свою жвачку и перевернула страницу. Энтони слопал еще одну клубничину и подумал – не пойти ли поиграть в гольф или еще чем заняться. Заре не нужно его общество. Она почти все время молчит, никогда не смеется и не улыбается. Не скажешь, что с ней безумно весело. И все-таки чем-то она его зачаровывала. Энтони признался самому себе, что мог бы целый день сидеть и смотреть на Зару и ничего больше ему не надо. В то же время казалось, что как-то неправильно сидеть с человеком и не пытаться с ним поговорить.

– А где вы обычно живете?

– Мы путешествуем, – ответила Зара.

– Но где-то у вас должен быть дом!

Зара пожала плечами.

Энтони задумался.

– Например… где вы были прошлым летом?

– Гостили у маминого знакомого, – ответила Зара. – На яхте.

– А-а, понятно.

Энтони заерзал: яхты не вписывались в его жизненный опыт; очевидно, они бывают только у очень богатых людей. Он посмотрел на Зару с уважением, надеясь, что она расскажет подробнее, но Зара по-прежнему рассматривала кар инки в журнале. Энтони заглянул ей через плечо. Все модели выглядели точь-в-точь как Зара – молоденькие, истощенные, с костлявыми плечами и впалой грудью, они смотрели в объектив огромными печальными глазами. Интерес но, она узнает в них себя или просто изучает одежду? Сам Энтони считал, что наряды в журнале один другого страшнее.

– Тебе нравится модная одежда? – снова попытался он завязать разговор.

А вдруг футболка, которая сейчас на ней, от какого-нибудь знаменитого дизайнера? Энтони не мог этого определить.

– Мама у тебя очень красиво одевается, – добавил он из вежливости и сразу представил себе Флер в красном платье: сплошные изгибы, блестящие волосы и переливчатый смех.

До чего же Зара не похожа на свою маму; сильнее отличаться просто невозможно, даже если очень постараешься. Тут ему пришло в голову, что Зара, может быть, и старается.

Ее резкий голос отвлек его от этих мыслей.

– У тебя какой знак зодиака?

– Мм… Овен.

Она начала читать вслух, не глядя на него:

– Влияние Плутона преобразит вашу жизнь. После восемнадцатого числа она войдет в более целеустремленную фазу.

Зара перевернула страницу.

– Ты правда веришь в гороскопы? – спросил Энтони.

– Смотря, что там говорится. В хорошие предсказания я верю.

Зара глянула на Энтони, и в уголке рта у нее мелькнула усмешка.

– А тебе что предсказывают? У тебя какой знак?

– Стрелец. – Она бросила журнал на землю. – Мне советуют: бросай читать ерунду и живи настоящей жизнью.

– Ты бывала в каких-нибудь клубах?

– Конечно, – ответила Зара. – Когда мы жили в Лондоне, мне было с кем ходить.

– А-а, понятно. – Энтони еще подумал. – Твой папа живет в Лондоне?

– Нет, в Штатах.

– Ого! Он американец?

– Да.

– Классно! А где именно он живет?

Вот здорово, можно поговорить о Соединенных Штатах! Надо рассказать ей, как они езди ли со школой в Калифорнию.

– Понятия не имею. – Зара отвела глаза. – Я никогда его не видела. Не знаю даже, как его зовут.

– Что?

У Энтони, размечтавшегося, как он будет словно невзначай щеголять байками о Сан-Франциско, перехватило дыхание.

– Ты не знаешь, как зовут твоего папу? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал не потрясенно, а просто заинтересованно.

– Не знаю.

– А разве… – Все, что он сейчас скажет, наверняка прозвучит глупо. – Разве мама тебе не говорила?

– Она говорит, это не имеет значения.

– А ты вообще хоть что-нибудь о нем знаешь?

– Не-а.

– Тогда откуда тебе известно, что он живет в Соединенных Штатах?

– Это единственное, что она мне рассказала. Я была тогда совсем маленькая. – Зара подтянула колени к груди. – Я всегда думала… – Она запрокинула голову, и темные очки сверкнули на солнце. – Я воображала, что он ковбой.

– Наверное, так и есть, – кивнул Энтони.

Он посмотрел на Зару, костлявую, скорчившуюся в тугой комок, и представил себе ее спокойной и веселой, верхом на лошади, а рядом – загорелого мужественного ковбоя. Вариант не хуже любого другого.

– Почему твоя мама тебе ничего не рассказывает? Это же вроде против закона?

– Может быть, – отмахнулась Зара. – Флер такие вещи не волнуют. Она не рассказывает, потому что не хочет, чтобы я стала его искать. Ну, типа, это ее прошлое, не мое.

– Все-таки он твой папа!

– Угу, – отозвалась Зара. – Мой папа. – Она сдвинула на лоб темные очки и посмотрела прямо в глаза Энтони. – Ничего, я все равно его найду.

– А как?

– Когда мне исполнится шестнадцать, она мне все о нем расскажет. Обещала. – У Зары засветились глаза. – Два с половиной года осталось. А потом я поеду в Штаты. Она не сможет меня остановить.

– Я тогда уже закончу школу, – взволнован, но сказал Энтони. – Я поеду с тобой!

– Давай. – Зара впервые по-настоящему ему улыбнулась. – Поедем вместе.

Когда они пришли домой, прожарившиеся на солнце, Ричард сидел в одиночестве на кухне, а перед ним стоял стакан с пивом. Было очень тихо, косые предвечерние лучи из окошка падали Ричарду на лицо. Энтони заглянул в холодильник, взял воду и спросил отца:

– Играл сегодня в гольф?

– Нет, а ты?

– Нет.

– Я думала, вы гольфовые наркоманы, – заметила Зара.

Ричард улыбнулся.

– Это мама тебе сказала?

– И так видно. Вы же прямо живете на площадке для гольфа.

– Мне нравится гольф, – сказал Ричард, – но в жизни есть и много других хороших вещей.

Зара спросила:

– А где Флер?

– Не знаю, – ответил Ричард. – Наверное, куда-нибудь поехала.

Ричард уже не вздрагивал, когда Зара называла свою маму по имени. Иногда это звучало да же трогательно. Как уютно они с Энтони устроились на подоконнике, словно пара котят. Ричард заметил, что Зара взяла себе низкокалорийный напиток. Сколько все-таки она весит? Ричард мысленно одернул себя: незачем лезть не в свое дело.

А все-таки… В мозгу звучали слова Оливера Стерндейла:

«Что, если ты когда-нибудь снова женишься?».

– Ив самом деле… – произнес он вслух.

Энтони и Зара оглянулись.

– Не обращайте внимания, – сказал им Ричард.

– Ладно, – вежливо ответил Энтони. – Мы включим телик?

– Пожалуйста.

Под бормотание телевизора Ричард отхлебнул пива. Деньги все еще лежат на срочном вкладе, дожидаясь его решения. Небольшое состояние, которое предстоит поделить между детьми. Когда они говорили об этом с Эмили, все казалось вполне очевидным. Но вот на поле появились еще два игрока: Флер и малышка Зара. Ричард откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Думала ли Эмили, что после ее смерти он может жениться еще раз? Или она, как и он, не сомневалась, что их любовь неповторима? Ему ни на минуту не приходила в голову мысль о повторной женитьбе. Горе было слишком огромно, любовь слишком сильна. А потом он встретил Флер, и все переменилось.

Хочет он жениться на Флер? Он и сам не знал. Пока его вполне устраивали неопределенные от ношения. Живи, как живется, без напряга, день за днем.

Вот только не в характере Ричарда плыть по течению, делая вид, будто не замечаешь проблему, в надежде, что она уйдет сама собой. Проблемы никуда не уходят, их необходимо решать. Особенно такие проблемы, как… как… Ричард заерзал, мысленно стараясь увильнуть от рискованной темы. Но на этот раз он заставил себя задуматься. Честно произнести про себя это слово: секс. Проблема секса.

Флер – женщина понимающая, но она не может быть такой понимающей вечно. Да и почему она должна понимать Ричарда, если он сам себя не понимает? Флер прекрасна и желанна, все мужчины вокруг ему завидуют. И все же каждый раз, когда он входит в ее спальню и видит, как она лежит в постели, глядя на него зовущими, гипнотизирующими глазами, на него наваливается чувство вины, напрочь убивает страсть и оставляет его бледным и дрожащим от неудовлетворенного желания.

До сих пор он считал, что это – непреодолимое препятствие для его брака с Флер, и мысленно примирился с тем, что скоро она покинет его под каким-нибудь предлогом, улетит, словно экзотическая бабочка, к другому, более перспективному цветку. Однако она не спешила упорхнуть, как будто знала его лучше, чем он сам. И Ричард понемногу начал задумываться – быть может, он неправильно смотрит на проблему? Он все время говорил себе, что отсутствие секса – помеха браку. А если все наоборот: отсутствие брака – помеха сексу? Возможно, оформив официально отношения с Флер, он освободится на конец от призрака Эмили? Неужели Флер, проницательная Флер, уже догадалась об этом?

Ричард отхлебнул еще пива и твердо решил сегодня же вечером поговорить с Флер. Он не повторит ошибки, которую допустил с Эмили, – не будет молчать, пока не станет слишком поздно. С Флер все сложится по-другому. Никаких умолчаний и тайных мыслей. У них не будет секретов друг от друга.

Не в обычае Флер было изводить себя мыслями о собственных ошибках и неудачах. Стремительно шагая по Грейвортской дороге и морщась от бивших в глаза лучей заходящего солнца, она не позволяла себе думать о том, что несколько месяцев, проведенных с Ричардом Фавуром, воз можно, не принесут никакого дохода. Нет, она уже смотрела в будущее. Только вперед – к новым панихидам, к новым завоеваниям! Главное – мыслить конструктивно. Сейчас она позвонит Джонни, наметит несколько подходящих похорон, а Ричард Фавур станет всего лишь еще одним именем из прошлого.

В сущности, она неплохо провела время, пусть и без материальной выгоды, рассуждала Флер, прислонившись к дереву, чтобы перевести дух. В конце концов, нечасто мужчины требовали от нее так мало, как Ричард Фавур. Да он вообще практически ничего не требовал! Ей не пришлось демонстрировать головокружительное мастерство ни в койке, ни у плиты. Ее не заставляли вести торжественные приемы, запоминать имена влиятельных гостей, изображать любовь к детям и животным.