Розалин Уэст - Сердце женщины

Так ничего и не добившись от Шеймуса, Элиза подошла к Люку:

– Как ты себя чувствуешь, капитан? Уверена, твоя команда тебя поймет, если ты отправишься отдыхать пораньше.

Люк попытался улыбнуться и проговорил:

– Я чувствую себя хорошо, и мое место здесь. – Он отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Однако Элиза не отступила. Она коснулась ладонью его затылка, но Люк тут же отпрянул. И он по-прежнему не смотрел на нее.

– Люк, в чем дело?

– Похоже, тот факт, что я до сих пор страдаю от лихорадки, что мой дом едва не сожгли, а нас обоих чуть не убили, ни о чем тебе не говорит.

Она улыбнулась бы, если бы не почувствовала, что он явно чем-то раздражен.

– Конечно, я понимаю, в каком ты состоянии после всего случившегося, но только ли в этом дело, Люк? Или тебя мучает что-то еще?

«Может, после нашей близости он чувствует себя неловко в присутствии своих матросов?» – думала Элиза.

В какой-то момент ей показалось, что Люк хочет что-то сказать, но он молча взял ее за руку и прижал ладонь к своей небритой щеке. Этот нежный жест явно не соответствовал его настроению, и контраст озадачил Элизу – даже немного испугал.

Тут Люк поднялся и проговорил:

– Мне надо побыть одному.

Элиза уже хотела сказать, что они еще не все выяснили и что он еще слишком слаб, чтобы бродить в одиночестве, однако сдержалась – она вдруг заметила в его глазах какую-то затаенную грусть.

– Только не уходи далеко, Люк.

Он молча кивнул и направился к ближайшей лужайке. Элиза смотрела ему вслед, и сердце ее разрывалось от боли – в эти мгновения Люк казался ужасно одиноким и несчастным. Она уже собралась побежать за ним, но тут раздался голос Шеймуса:

– Оставь его, моя милая.

Она вопросительно посмотрела на ирландца:

– Но почему? Ему нужна моя помощь.

Шеймус усмехнулся:

– Да, возможно. Но он не хочет это признать. Поэтому и мучается.

После всего произошедшего Элиза чувствовала себя вправе спросить:

– Почему вы так думаете?

– Потому что, милая леди, мы получили ответ от вашего отца.

Элиза похолодела.

– Какой ответ?

– Ваш отец готов заплатить за вас значительную сумму.

Люк стоял на краю лужайки, у зарослей кустарника. Матросы, собравшиеся у дома, по-прежнему веселились, но он не обращал на них внимания – ему было не до веселья. К тому же он не хотел, чтобы его люди видели, как он одинок и несчастен. Он являлся для них олицетворением неиссякаемой силы, хотя внутренне дрожал от душевной слабости. Он никогда не был сильным, – это была лишь роль, которую он успешно играл, и его люди следовали за ним, потому что ему удавалось обманывать их. Если бы они знали, что под маской Черной Души скрывается одинокая душа, то не стали бы так превозносить его.

А если бы узнали, что он намеревается повести их в ад, то стали бы презирать его.

– Ты слишком надолго удалился от костра, Люк. Пойдем обратно.

Он повернулся к Шеймусу и пристально посмотрел на него. Немного помолчав, сказал:

– Я скоро приду.

Помощник сокрушенно покачал головой:

– Сомневаюсь, Люк. Ты похож на человека, который не намерен возвращаться.

Замечание Шеймуса встревожило Люка, но он умел скрывать свои чувства. Вместо того чтобы как-то отреагировать, он просто уставился на свои сапоги и впервые заметил на них пятна крови. Люк смотрел на эти пятна как загипнотизированный. Потом закрыл глаза – и тотчас же услышал звон колоколов, крики раненых и грохот выстрелов.

Люк покачнулся, но Шеймус вовремя поддержал его. Тем не менее, он опустился на четвереньки, и его стошнило теплым вином. Люк дрожал от слабости, и голова его шла кругом – он то и дело возвращался к прошлому, от которого пытался бежать.

– Спокойно, парень. – Казалось, голос Шеймуса доносился откуда-то издалека. – Пролить кровь не просто, но, полагаю, тот, кого ты прикончил, заслужил смерть.

Люк молча кивнул. Затем сел на корточки и утер рукавом лоб.

– Меня охватило… какое-то безумие, – пробормотал он наконец. – Мне казалось… В общем, я не мог остановиться. – Сделав глубокий вдох, он на мгновение снова закрыл глаза. – Ты знаешь, Шеймус, раньше мне приходилось убивать людей во время сражений. И один раз… когда спасал Элизу, – но тогда все было по-другому, и тогда я ничего не чувствовал. А сейчас… Сейчас я жаждал крови. Такого со мной прежде не случалось.

– Успокойся, парень. Ты был вынужден это сделать. Такова жизнь.

Люк кивнул и пробормотал:

– Конечно, ты прав, Шеймус. Похоже, приступ лихорадки затмил мой разум.

– А я полагаю, что твой разум борется с решением, которое ты в душе уже принял.

Люк снова кивнул и протянул руку. Шеймус ухватился за нее и помог другу подняться на ноги.

– Я, может быть, в душе уже принял, но душа – плохой советчик.

– Видишь ли, все дело в этой девушке. Она пробудила в тебе чувства, которые до смерти напугали тебя. И ты не первый, кто страдает от этого. Ты даже убил человека, который осмелился обидеть ее. Она очень изменила тебя, парень, и нельзя сказать, что в худшую сторону.

Люк молча уставился на помощника. Тот усмехнулся и добавил:

– Я не завидую тебе. Ведь тебе предстоит сделать нелегкий выбор.

Люк тяжко вздохнул.

– А что бы ты сделал на моем месте, Шеймус? Скажи.

– Я – не ты. Поэтому не могу давать тебе советы.

– А команда? Что они скажут?

– Большинство пойдет за тобой, куда бы ты ни повел их. Хотя некоторые откажутся.

– А ты, Шеймус?

Ирландец скрестил на груди руки.

– Мы с тобой не раз бывали в аду. Не вижу ничего особенного в предстоящем походе. Я отправлюсь с тобой, парень. Ты должен только определить курс.

Наконец капитан присоединился к команде, и встретили его матросы с радостью. Люк смотрел на этих людей и думал отцом, что успел полюбить их. К тому же он нес за них ответственность.

И еще была Элиза.

Он не мог отвести от нее глаз. Своей величественной грацией и неизменной красотой она украшала его дом, наполняла жизнью пустые комнаты. Казалось, Элиза всегда была здесь хозяйкой.

Но что же у нее за жених, если она смогла забыть его в объятиях своего похитителя? И не будет ли он, Жан Люк, так же забыт, когда она вернется домой?

Пожелает ли она расстаться с Сейлемом, чтобы остаться здесь, с ним? Правда, она была готова пожертвовать жизнью ради него… Но может быть, это была лишь мимолетная страсть? Или ею владели более глубокие чувства? Ему хотелось бы знать больше о сердечных делах. Хотелось бы также получше разобраться в своих чувствах.

Неужели он полюбил ее? Неужели полюбил дочь своего врага?

Й самое главное: согласится ли она стать его женой?

– Сегодня вы какой-то очень тихий, мистер Левретт, – с улыбкой сказала Элиза.

Реми взял тарелку со свининой, протянутую девушкой, и кивнул в знак благодарности. Однако не улыбнулся в ответ.

Решив приободрить мальчика, Элиза легонько прикоснулась к его плечу и проговорила:

– Реми, я не виню тебя за то, что случилось в Новом Орлеане.

– Благодарю, мисс. – Его сдержанность свидетельствовала о том, что он сейчас думал вовсе не об этом.

– Ты сердишься на меня? – допытывалась Элиза. – Мы ведь друзья, так что, пожалуйста, говори начистоту.

Юнга молчал; казалось, он что-то обдумывает.

– Так в чем же дело, Реми?

Он вздохнул и пробурчал:

– Мне не нравится, куда вы ведете нашего капитана. Я всегда гордился тем, что служу на его корабле, под его командованием, но сейчас… Боюсь, мне придется отказаться от дальнейшей службы.

Элиза с удивлением взглянула на мальчика:

– Реми, о чем ты говоришь? Юнга насупился и снова вздохнул.

– Видите ли, мисс, на днях мистера Стернса посетили братья Лафитты. Они снова спрашивали, не присоединится ли капитан Люк к ним, чтобы вместе грабить испанские суда. У них давняя дружба, и «Галантный» известен как один из лучших кораблей в этих водах, особенно когда за штурвалом капитан Черная Душа.

– Но Жан Люк никогда не принимал такие предложения. Ведь он не пират, а капер.

– А сейчас обдумывает, мисс Элиза. Нас уже спрашивали, согласны ли мы пойти с ним на такое дело. Я ответил отказом, хотя мне больно покидать капитана после всего, что он сделал для меня.

У Элизы закружилась голова от такого неправдоподобного известия.

– Но почему? Почему он решился на это?

Реми еще больше помрачнел.

– Из-за вас, леди. Чтобы достойно содержать вас.

Элиза тотчас же почувствовала, что кто-то подошел к ней сзади. Обернувшись, она увидела Люка и улыбнулась ему.

– Нам надо поговорить. – Люк указал на дверь дома: очевидно, он чувствовал себя неловко под взглядами матросов.

– Да, конечно… – Элиза кивнула.

Они поднялись на крыльцо и вошли в дом. Элиза поглядывала на Люка с беспокойством. Почему он вдруг решил поговорить с ней наедине? Она прекрасно знала: Люк не из тех, кто склонен к праздной болтовне. Значит, предстоял серьезный разговор. Вероятно, об их будущем. Что ж, тревогам и ожиданиям пришел конец. Сейчас она узнает, что ее ждет.

Неужели он отправит ее обратно в Сейлем? Неужели откажется от нее после всего, что у них было? Или он хочет поговорить о чем-то другом?

Может быть, он намеревается сказать ей о том, что решил отказаться от мести и заняться грабежом, чтобы обогатиться.

В гостиной было сумрачно и пахло дымом. Люк остановился посреди комнаты, и, казалось, о чем-то задумался. Глядя на него, Элиза все больше нервничала.

– Начало у нас было не слишком хорошее, – проговорил он наконец.

Она невольно усмехнулась:

– Мягко сказано.

– Но мне хотелось бы думать, что многое изменилось с тех пор. Полагаю, мы больше не враги. Ты согласна?