Розалин Уэст - Сердце женщины

– Я не двинусь дальше, пока ты не скажешь «да» или «нет».

Из темноты донеслось:

– Да.

Она проснулась от восхитительного ощущения – кто-то целовал ее ногу; впрочем, Элиза почти сразу же поняла, что это поцелуи Люка. Причем поцелуи эти так возбуждали и доставляли такое удовольствие, что она и не думала протестовать.

Все это могло бы показаться приятным сном, однако она явственно ощущала горячее дыхание Люка и чувствовала, как его крепкие пальцы держат ее ногу. Элиза затрепетала от этих ласк, а потом вдруг ощутила страстное желание – она вся пылала.

Элиза протянула руку и погладила его по волосам. Она никогда ничего не хотела так сильно, как прикосновений этого мужчины. Везде. Все ее тело было охвачено сладкой истомой, и желание с каждым мгновением усиливалось.

– Скажи «да» или «нет», – послышался его шепот.

Она прекрасно поняла, о чем он спрашивал, и почти тотчас же услышала свой собственный голос:

– Да.

Элиза все еще была прикована к ножке кровати и поэтому полагала, что вот-вот Люк освободит ее – чтобы они могли лечь рядом, лицом к лицу.

Однако она ошиблась.

Люк передвинулся ниже и принялся целовать ее бедра. Потом он задрал ее полупрозрачное одеяние, и Элиза затаила дыхание, когда он прижался губами к курчавым волосикам вокруг ее лона.

Но ее замешательство длилось недолго, поскольку Люк почти сразу отстранился. Он лег на спину и, обхватив, бедра Элизы, приподнял ее, так что ее колени оказались у его плеч. Затем он раздвинул ее ноги еще шире, и Элиза невольно вздрогнула, когда пальцы Люка прикоснулись к ее женскому естеству. В следующее мгновение его губы прижались к ее лону, и Элиза громко вскрикнула – наслаждение было столь острым, что, казалось, она вот-вот задохнется. Все ее тело пылало огнем, она боялась, что не выдержит этой сладостной пытки.

Господи, что он делал с ней?

Может быть, он таким образом решил осуществить свою странную месть?

Но тут Люк, наконец, отстранился и осторожно уложил ее на спину. Она вытянулась на постели и, тихонько вздохнув, закрыла глаза.

Он принялся целовать ее груди, и Элиза вновь ощутила, как по телу ее прокатилась горячая волна. Люк же уткнулся лицом в ложбинку меж ее грудей и, лаская их своим теплым дыханием, снова прошептал:

– Да или нет?

Элиза судорожно сглотнула и выдохнула:

– Да…

Она тихонько застонала, когда Люк стал осторожно покусывать ее соски. Потом он на мгновение приподнялся, а затем прильнул губами к ее губам, и поцелуй его был необыкновенно сладостным.

Элиза протянула руки – ей хотелось обнять Люка, но оковы мешали ей.

Тут Люк снова отстранился и снял кожаный ремешок со своей шеи. Вытащив ключ, он открыл наручник, и Элиза тотчас же обвила руками его шею и крепко прижала к себе.

Когда их губы вновь слились в поцелуе, Люк чуть приподнялся, а Элиза в предвкушении блаженства развела в сторону ноги. Но Люк вдруг прервал поцелуй и опять спросил:

– Да или нет?

Охваченная желанием, она сразу же хотела ответить, хотела сказать «да», но Люк молча прижал палец к ее губам, и Элиза поняла: он требовал, чтобы она как следует подумала, прежде чем ответить.

В темноте глаза Люка блестели, как кусочки оникса, большие и черные. В них отражалось страстное желание… и еще что-то. Скорее всего, это был страх. Опасался ли он ее согласия или отказа? Она не знала этого, но видела страх в его глазах; было очевидно, что он напряженно ожидал ее ответа. И вероятно, он заставил ее задуматься, чтобы она, если пожелает, могла отказаться. Губы Элизы шевельнулись, и Люк затаил дыхание.

– Да, – сказала она. – Да, Люк, я хочу этого.

Шумно выдохнув, он впился поцелуем в ее губы, и она с готовностью ответила на его поцелуй. Когда же Элиза провела кончиками пальцев по плечам Люка, из горла его вырвался стон. Он приподнялся на локтях и заглянул ей в глаза. Элиза поняла, что за этим последует, и напряглась в ожидании боли. Но Люк, как оказалось, догадался о ее опасениях…

– O, дорогая, не бойся. – Он снова поцеловал ее и добавил: – Не бойся, я не причиню тебе боли.

И Элиза доверилась ему. Чуть приподнявшись, она поцеловала его в ответ, и Люк, застонав, пробормотал что-то невнятное. В следующее мгновение он осторожно вошел в нее, и она совсем не почувствовала боли.

– Дорогая, хочешь, я буду говорить тебе что-нибудь? – прошептал он, медленно вращая бедрами.

Она обвила руками его шею и ответила:

– Нет-нет, мне не нужны слова.

Люк погрузился в нее еще глубже, и из ее уст вырвалось его имя, вырвалось как мольба.

– По-твоему, я все еще негодяй? Ответь, дорогая…

– Да, возможно, – простонала Элиза. – Негодяй, если таким образом ты осуществляешь свою месть. Но все равно делай это…

Поцеловав ее, он прошептал:

– Ни одна месть не может быть такой сладостной.

Казалось, все годы воздержания он ждал этого момента, ждал эту женщину, чтобы, наконец, освободиться от напряжения. Минуту спустя его тело выгнулось дугой, глаза закрылись и все мышцы напряглись. Затем он несколько раз содрогнулся и расслабился, уткнувшись лицом в шею Элизы.

А она обнимала Люка за шею и поглаживала его по волосам. Когда же он, отдышавшись, принялся покрывать поцелуями ее лицо и шею, Элиза наконец-то осознала, что между ними произошло.

Она добровольно отдалась мужчине, похитившему ее. Причем получала удовольствие от того, что он делал с ней. Она – незамужняя женщина, а он – мужчина, державший ее на цепи.

Какое безумие овладело ими обоими? И кем она стала теперь?

Она стала любовницей пирата.

И сказала ему, что хочет этого. Да, она желала его неистово и страстно… и ни о чем не жалела.

И все же Элиза не могла не думать о возможных последствиях. Упершись руками в плечи Люка, она пробормотала:

– Ты очень тяжелый.

Люк тут же скатился с нее, после чего повернулся к ней спиной и погрузился в дремоту. Но когда она начала подниматься, он проснулся и с улыбкой повернулся к ней. Элиза склонилась над ним и погладила его по волосам. Затем поцеловала в плечо.

– Люк, ты что-то хотел сказать?

– Будь моей, – тихо прошептал он и опять отвернулся.

Передумав вставать, Элиза снова улеглась рядом с Люком. Какие приятные слова он ей сказал. Но ведь эти слова были сказаны женщине, выдававшей себя за Филомену Монтгомери.

А она вовсе не Филомена. Она Элиза Парриш, когда-то порядочная девушка, а теперь – подневольная служанка, цена которой определена документами договора. Когда Люк узнает об этом, он возненавидит ее за обман, возненавидит за то, что она соблазнила его и лишила выкупа, на который он так рассчитывал. Ведь за нее он ничего не получит.

И она лишь усугубляет тяжесть своего положения, продлевая обман.

Но она полюбила его. Полюбила с того момента, когда он полез по обледеневшим канатам спасать мальчика. Зная, кем является Люк, она, тем не менее, восхищалась его храбростью и не воспротивилась его ласкам. И в результате оказалась в ужасной западне – хуже не придумаешь.

Правда, сейчас на ней нет наручников, поскольку Люк забыл их надеть.

Дождавшись, когда Люк уснет, Элиза осторожно соскользнула с кровати и подобрала с пола свое полупрозрачное одеяние. То, что она задумала, было, бесспорно, опасным делом, но еще большая опасность – оставаться здесь, в постели, рядом с мужчиной, которому она отдалась, хотя он не являлся ее мужем. Уж лучше исчезнуть в роли Филомены, иначе он, в конце концов, разоблачит ее.

Смахнув со щек слезы, она нагнулась, чтобы поднять рубашку Люка. Надев ее на всякий случай, Элиза тихо вышла из комнаты и направилась к лестнице.

Когда дверь за ней закрылась, Люк со вздохом перевернулся на спину и уставился в балдахин над головой.

«Привяжи ее более крепкими узами».

Он снова вздохнул. Что ему известно о женском сердце? Он понятия не имел, как завоевать его, тем более – как удержать женщину. Он предоставил Элизе свободу выбора: его любовь или побег. Он не хотел этого делать, но ему необходимо было знать, что она предпочтет. Он надеялся… был почти уверен… Почти.

И вот она дала свой ответ.

Какой же он болван!

Элиза начала осторожно спускаться по лестнице. Она старалась избавиться от мыслей о прошлом и думать только о том, что ждало ее впереди. Надо было каким-то образом вернуться в Сейлем. Возможно, ей удалось бы тайком пробраться на борт одного из кораблей, стоявших на пристанях Нового Орлеана. Но для этого следовало выбраться на волю…

Спустившись с лестницы, Элиза услышала негромкое покашливание и вздрогнула от неожиданности. В следующее мгновение из безлюдной в это время гостиной вышел Реми Левретт.

Элиза прижала руку к груди и попыталась улыбнуться:

– Ох, Реми, ты ужасно напугал меня. Он грустно улыбнулся:

– Прошу прощения, миледи. Капитан просил меня понаблюдать… за тем, что здесь происходит. И я должен немедленно вернуть вас наверх.

Элиза сразу все поняла. Вот почему Люк ни о чем не беспокоился. Вот почему позволил ей выбраться из комнаты. Ни о каком доверии не было и речи. Он заранее выставил охрану, чтобы предотвратить ее побег. И теперь она должна была отправиться наверх и, униженная, предстать перед ним. Как оскорбительно…

Нет, она не сможет такое вынести.

Элиза в отчаянии схватила мальчика за локоть:

– Реми, пожалуйста, позволь мне уйти. Я не заслужила такого обращения. Я не отвечаю за отца и за те преступления, которые он, возможно, совершил. Реми, пожалуйста…

Юнга попытался высвободиться.

– Это зависит не от меня, миледи. Капитан приказал… Элиза всхлипнула и проговорила:

– Реми, пожалуйста, отпусти меня. Ты говорил, что я могу обратиться к тебе, если возникнет какая-нибудь настоятельная потребность. Сейчас мне необходимо уйти отсюда. Твой капитан нечестно воспользовался своим преимуществом, когда я была прикована наручниками к его кровати. – На лице мальчика отразилось замешательство, а Элиза продолжала: – Да-да, Реми, он насильно овладел мною, хотя обещал не трогать меня. Ты ведь не хочешь, чтобы все это было и на твоей совести. Не заставляй меня возвращаться к нему.