Лакшми - Сердце женщины

— А кто посмеет сказать, что он работает плохо? Ведь он сын хозяина, его любимчик.

Тут в разговор вмешался Аппаджирав, до той поры мирно дремавший на своем стуле:

— Если компания понесет большие убытки, второй наш хозяин, Сарабоджи, за это с него строго спросит.

— Сарабоджи живет в Мадрасе. Сюда приезжает раз в год по обещанию. Слишком много у него компаний, чтобы заниматься каждой в отдельности, — объяснил ему Тангавелю. — Всеми делами заправляет Нахараджаййар. А уж он своего сыночка в обиду не даст.

— И все-таки дурно это! — возмущался Аппаджирав. — В своих личных делах Джаханнадан может поступать, как ему вздумается, а вот работу запускать не должен… Он совсем не заходит в биохимическую лабораторию…

— Напрасно он связался с этим Нахалингамом, — процедил Субраманьян. — Тот его и сбивает с пути.

— Зачем валить вину на других? — пожал плечами Тангавелю. — Джаханнадан всегда был такой.

— Нет, ты не прав, — возразил Аппаджирав. — Этот Нахалингам в самом деле его портит. Откуда он такой, на нашу голову? Компании от него только вред. Удивляюсь, почему хозяин так благоволит к нему?

— Ну, это нетрудно понять. Нахалингам — сын приятеля второго владельца. Сарабоджи сказал нашему хозяину: «Ты своему сыну подобрал теплое местечко, устрой и сына моего друга!» А у нас в то время главный бухгалтер помер. Вот хозяин и взял Нахалингама.

— Странное дело, cap[2], — заметил Тангавелю. — Два плода на одной ветке выросли, а вкус у них разный. Джаханнадан — непутевый малый, зато какой милый человек его старший брат Балакришнан! И скромен к тому же!

— Потому и не везет ему, что он скромен, — ввернул Аппаджирав. — Где это видано, чтобы старший брат служил под началом у младшего? Несправедливо поступает Нахараджаййар. Младшего сына послал учиться в Америку, а потом назначил заведующим биохимической лабораторией, — подумаешь, какой специалист выискался! Через два месяца Джаханнадан получил повышение, и теперь старший брат у него в помощниках. Да, в наше время не дают ходу хорошим людям…

— А ты не суди по внешности! — остановил его старший клерк. — Балакришнан всегда улыбается, вот ты и думаешь: хороший человек. А у него, может, камень за пазухой.

— Весь город потешался над Джаханнаданом. От «Раттан и К°» ему возят вино целыми ящиками! Они с приятелем пьют теперь прямо на службе — вот до чего дело дошло!

— Это что-о! — протянул Тангавелю. — На Анди Кундру проездом остановилась какая-то певичка. Говорят, Джаханнадан каждый божий день ездит туда на служебной машине. Нахараджаййару должно быть стыдно, что его сын так себя ведет!

В кабинете хозяина, призывая старшего клерка, зазвонил колокольчик. Субраманьян поспешно вскочил со стула.

Замолкшие было машинки застучали с удвоенной силой.

Кабинет управляющего помещался на втором этаже. Там, небрежно откинувшись на спинку дивана, с сигаретой во рту сидел Джаханнадан; казалось, молодой человек сосредоточенно следит за кольцами дыма, в действительности же он был поглощен глубокими размышлениями.

Неожиданно в кабинет ввалился Нахалингам.

— Привет! — бросил он еще с порога.

— Здравствуй! — ответил Джаханнадан. — А я как раз о наших с тобой делах думаю. Положение, прямо сказать, аховое!

Нахалингам плюхнулся на диван, рядом с приятелем, и с улыбкой заявил:

— Ну и что! Стоит ли из-за этого расстраиваться? Беспокоиться не в моих привычках.

— Жалованье кончилось десятого, — уныло произнес Джаханнадан. — А отец на что-то сердит, ни пайсы не дает на карманные расходы. «Я тебе, говорит, плачу восемьсот рупий в месяц, да в твоем распоряжении автомобиль. А ты требуешь еще денег. Грабеж среди бела дня!» У матери занял я двести рупий в прошлом месяце, до сих пор не вернул. Снова просить бесполезно! Если виноторговец пришлет счет на полтысячи, просто не знаю, что делать.

Нахалингам захохотал, да так оглушительно, что задрожали стены.

— А ты в кассе возьми! — сквозь смех посоветовал он.

— Что ты! — отодвинулся Джаханнадан. — На такое дело я никогда не пойду.

— И чего ты сдрейфил! — передернул плечами его приятель. — Получишь деньги — вернешь.

— Нет, нет, не смей и говорить об этом!.. Идея! Скоро понгаль[3]. А к празднику, как известно, полагаются наградные. Вот тебе и выход! — радостно сказал Джаханнадан.

— Ну что ж, неплохо придумано! — поддержал его счетовод. — Я напишу Сарабоджи, а ты попроси отца.

Повеселевший Джаханнадан бросил сигарету.

— Стало быть, договорились!

— Ну, я пошел: срочная работа, — сказал Нахалингам. — А какая у нас программа на вечер? Все та же? Анди Кундру?

— Разумеется. И скажи, чтобы в машину заправили больше бензина, — ответил Джаханнадан, закуривая снова.

Часы в столовой школы Гомати показывали час. Занятия возобновлялись в два. Весь обеденный перерыв учительницы наперебой болтали.

— Интересно, кто теперь будет преподавать математику в шестом классе вместо Ньянамани? Вы ничего не слышали? — бросила для затравки Камакши, усиленно налегая на рисовую кашу с творогом.

— Наша Крыса правит как диктаторша, ни с кем не советуясь. Кто знает, какова будет воля всемогущей богини? — недовольно прогудела Вайолет Механадан.

— В наши времена правление диктаторов недолговечно, — вмешалась в разговор Исвари. — И что за человек такой! Хоть разбейся — не угодишь! Стоило столько лет учиться, чтобы попасть в эту богадельню!

— Как будто никто из нас не знает математики, — продолжала ворчать Вайолет. — Да если б я захотела, могла бы готовить к экзаменам даже на бакалавра. А она и не думает поручать мне этот предмет. Велела поместить объявление в газете: требуется-де преподаватель математики со степенью бакалавра. Наверно, надо пристроить дочь какой-нибудь родственницы.

— Все проверили контрольные работы за полугодие? — спросила Камакши. — У меня, как на грех, одни дуры подобрались. Орешь, орешь, — и все без толку. Всего десять учениц получили переходный балл. Узнает Крыса, мне же еще влетит. Преподавать, скажет, не умеешь. А что я могу поделать! Одна дочь Нахараджаййара — Шакунтала — чего стоит! Тупица невозможная! По математике — ноль, по-английски — восемь[4]. А почерк такой, что сам господь бог не разберет. Крыса в большой дружбе с домашними Нахараджаййара, Увидит эти отметки — со свету сживет!

— Говорят, его младший сын совсем с пути свихнулся! Завелся у него дружок, вместе и безобразничают, — негодующе заметила Исвари. — И как только люди терпят!.. На днях отправляемся мы всей семьей в кино. Вдруг видим: на самых дорогих местах сидит — кто бы вы думали? — Джаханнадан с какой-то разряженной девицей. Впервые ее вижу, наверно, не здешняя.

— Отчего он до сих пор не женится? — полюбопытствовала Камакши.

— А кто отдаст свою дочь за такого беспутника? — спросила, в свою очередь, Исвари. — Даром что богат!

— Ну, это неправда, — опровергла ее Сарада. — Многие отцы ни на что бы не посмотрели, лишь бы дочерей с рук сбыть. Но он почему-то не женится.

— А вы не забыли, у нас работала Пангаджам, дальняя родственница Нахараджаййара? — напомнила Вайолет. — Два года назад она вышла замуж и уволилась. Говорят, Нахараджаййар хотел женить на ней сына, но она ни в какую! Так и не пошла за него.

— Опять неправда! — вздохнула Сарада. — Это он не захотел жениться на ней. В нашем городке все переиначивают.

В комнату вошла секретарша.

— Заведующая приглашает вас всех к себе в два часа!

Прервав разговор, учительницы переглянулись: никто не знал, зачем их вызывают.

Пробило два.

— А мы и не заметили, как время пролетело… Пошли к Крысе…

Заведующая появилась в сопровождении какой-то девушки.

— Позвольте вам представить нашу новую учительницу мисс Чандру, — сказала Саундараммаль, с улыбкой оглядывая подчиненных.

Все взоры устремились на Чандру, которая в своем смущении казалась особенно хорошенькой.

— Мисс Чандра будет вести математику в шестом классе… Это Кальяни, учительница арифметики второго класса… Это Сарада. — Саундараммаль познакомила присутствующих с новой преподавательницей. — А теперь идите на занятия!

Учительницы стали выходить по одной, глядя на Чандру с глупо-растерянной улыбкой. На веранде они собрались вместе; все кипели негодованием.

— А она недурна собой: недаром ее так назвали[5]!.. И где только ее откопала наша Крыса! — сказала Сарада.

— Похоже, эта девица не здешняя, — проговорила Камакши. — Тут для своих мест не хватает, а Крыса еще чужих берет!

— Просто возмутительно! — заключила Вайолет. — Могла бы дать нам подработать, так нет, выписала откуда-то эту Чандру-Индру!

Чандра сидела в большой комнате отцовского дома сумрачная, как непогожий день. В дверях кухни, прислонясь к косяку, стояла багровая от гнева Парвати.

— Ну скажи, что ты надумала! — допытывалась она у падчерицы.

— Я уже сказала: за этого человека я не пойду! — упрямо повторяла Чандра. — Зачем вы пригласили его сюда? Вам же самой будет неловко.

— Ты должна слушаться старших, — выговаривала ей мачеха. — Жених со своими родителями приезжает завтра. Отец хочет, чтобы ты встретила их как положено.

— Говорю вам, я им и на глаза не покажусь! Меня чуть не стошнило, когда я услышала, за кого вы меня прочите.

— Как ты смеешь так разговаривать со мной!.. Не забывай, у тебя есть сестра. Из-за тебя и она не может выйти замуж.

— Это почему не может? — скривила губы Чандра. — Разве есть такой закон, чтобы младшая сестра выходила замуж после старшей?

— Закона нет, а вот обычай есть. Неужто думаешь, что к тебе важный чиновник посватается?