Брэм разогнал эти мысли, когда увидел гостиницу и карету Фиштона. У него была причина получать удовольствие в компании женщин, и он уже получил его с Розамундой. Все остальное не столь важно. Но он оказался на грани скандала, абсурдного и нелепого, и… игра становилась опасной. Стоила ли она свеч?

Когда Брэм следом за Розамундой и ее болтушкой сестрой вошел в кафе, Лестер и Косгроув уже сидели за столом в глубине зала.

Он внимательно посмотрел на Косгроува, когда тот поднял глаза. Кинг мгновенно перевел взгляд на Розамунду, и этот по-хозяйски брошенный взгляд собственника заставил Брэма сжать кулаки. Будь Кинг добрее и внимательнее, Розамунда со своим чувством долга могла бы строить свадебные планы, не выражая ни малейшего протеста. И в какой-то момент Брэм почувствовал глупую радость от того, что его так называемый друг выбрал весьма своеобразный способ ухаживания. «Не по зубам тебе эта девушка, старый развратник!»

Маркиз увидел Брэма и прищурил глаза. Косгроув выжидал, недаром в прошлом они вместе придумывали разные затеи.

Поэтому у Брэма оказалось небольшое преимущество. Учитывая его поведение в прошлом, Косгроув мог ожидать, что он отступит и решит не переходить дорогу своему ментору.

Однако на этот раз опытный интриган ошибся.

— Послушайте! — радостно воскликнул Лестер. — Как это вы нашли Брэма?

— Я выбирал одежду под цвет моих глаз, — сухо сказал Брэм, решительно занимая место рядом с Розамундой. Ему хотелось коснуться ее, ощутить вкус ее мягких губ, и внезапно он подумал, что было бы намного разумнее посадить кого-нибудь между ними. Но в эту минуту его больше беспокоило, сумеет ли он помешать Косгроуву сделать что-либо оскорбительное и унижающее ее. — Кто же знал, что мы предпочитаем один и тот же магазин?..

— Интересный у тебя выбор одежды, — лениво произнес Косгроув, указывая на жилет Брэма.

— Не нравится?

Черт побери! Да просто в это утро он решил, что уже слишком долго носил черное, а все придавали этому какое-то мистическое значение. Глупцы!

— Расширяю свои горизонты, — сказал он.

— Полезное занятие.

— Мы покупали вещи в приданое Роуз, — весело сообщила леди Фиштон.

Бледно-голубые глаза остановились на Роуз, выбиравшей сдобу на стоявшем на столе блюде.

— А, — отозвался маркиз. — Я тоже делал покупки для моей будущей жены.

— О, как мило! Что же вы купили? Вы должны сказать нам.

У Брэма мелькнула мысль: не слишком ли леди Фиштон глупа? Возможно, она начисто лишена здравого смысла. Люди не шутили с Косгроувом. Особенно женщины. Одна из любимых маркизом шуток была такой: есть только одно отверстие в теле женщины, которое его интересует, и находится оно между ее ног. Или это ее рот, который находится между его ног.

— Это только для мужа и жены, — ответил Косгроув, и чуть заметная усмешка мелькнула в его глазах. — Я с радостью расскажу о них Роуз, только позднее.

— Вы слышали, что сегодня вечером леди Джерве дает один из ее знаменитых маскарадов?

— Конечно, вы с Брэмом должны быть приглашены, Косгроув.

— Да, я приглашен, — ответил Косгроув. — А ты бы хотел побывать там, Джеймс?

— О, конечно же, разумеется!

Брэм почувствовал, как Розамунда чуть ближе придвинулась к нему. Она ничего не говорила, что само по себе было для нее необычным, и когда под столом ее пальцы коснулись его, он почувствовал, как будто молния пронзила его грудь. Повернув запястье, он на мгновение сжал ее пальцы.

— Я тоже там буду, Лестер, — громко произнес он. — Кажется, нас будет трое. — Ему потребовалась вся его храбрость, чтобы выстоять под пушечным огнем, чем было для него прикосновение благовоспитанной девушки на семь лет моложе его.

Некоторое время они сидели и ели, разговор вели в основном между собой леди Фиштон и лорд Лестер.

Розамунда по-прежнему почти ничего не говорила, и Брэм даже немного занервничал, ибо Косгроув не высказывал никаких вульгарных угроз или намеков. Но ее необычная молчаливость говорила сама за себя. Она не только сердилась, оказавшись в такой обстановке, но и была напугана. Брэм стиснул зубы.

Он не привык, да и не мог привыкнуть к роли героя, был всю жизнь далек от благородных помыслов. Девица попала в затруднительное положение, и вот он тут сидел, соображая, сколько карт ему следует выложить на стол. У Розамунды опустились плечи, и Брэм вздохнул. Пора тащить рыбу или бросать приманку.

— А скажите, Лестер, — поинтересовался он, — вашему отцу еще не удалось найти десять тысяч и освободить Розамунду из этого неловкого положения?

Глаза Косгроува чуть сузились, но он ничего не сказал, зато виконт Лестер нахмурился:

— Не такое уж неловкое, Брэм. Роуз двадцать два года. Ты не думаешь, что ей пора замуж? А Косгроув — мой друг, как и ты.

Брэм опустил руку в карман и вынул несколько расписок на двести с чем-то фунтов, которые ему задолжал мальчишка.

— Это не совсем то, — сказал он и, разорвав пополам, протянул их Роуз.

— Я скажу, что это благородно с твоей стороны, Брэм. — Лестер перегнулся через стол и пожал ему руку.

— В самом деле? — усмехнулся он. — У меня так мало опыта по части благородства.

— Какое совпадение, что у тебя случайно оказались в кармане эти долговые расписки, когда ты столкнулся с семейством Дэвисов и напросился на ленч! — Косгроув налил себе вина. — Мне бы только хотелось напомнить, что иметь долг в несколько сотен фунтов — одно дело, а в десять тысяч — совсем другое.

— Могло бы быть одно и то же, поскольку ни один из нас не зарабатывал эти деньги в поте лица.

— Если ты, Брэмуэлл, питаешь какие-то чувства к этой девчушке, скажи мне, и, возможно, мы заключим какое-нибудь соглашение.

По которому Косгроув мог бы мучить ее шесть дней в неделю, а он бы навещал ее по вторникам? Семья Дэвисов никак не отреагировала на бестактное замечание маркиза. Надо брать эту заботу на себя. Но сначала нужно отвлечь внимание Косгроува от Роуз. Во всяком случае — попробовать.

— Я рассуждаю понятно и излишне прямо. Будь хоть раз джентльменом и отпусти их.

Маркиз наклонился над столом, опершись на локти, и уперся подбородком в сложенные пальцы.

— Нет. Если тебя интересует эта леди, почему бы тебе не спросить ее, кого из нас она предпочитает?

«Она предпочитает меня!» — хотелось ему крикнуть, но он только заставил себя усмехнуться:

— Я говорю о чести, а не о девицах. Кроме того, ты уж слишком давишь на нее. Разве это справедливо?

— Для меня вполне. — Маркиз повернулся к Розамунде: — Но я хотел бы услышать ответ моей будущей жены. Чье общество вы предпочитаете, Роуз?

— Мое собственное, — тихо и равнодушно ответила она.

— Но, дорогая, я хотел, чтобы вы назвали имя — мое или его. Скажите нам. Сейчас.

— Ваше, лорд Косгроув.

Как ни неприятен ему был ответ девушки, Брэм понял его. Он хотел взять под столом ее руку, но она отдернула ее.

— Пожалуйста, не осложняй положение, — шепнула она, опустив голову.

— Вот видишь, Брэмуэлл? Леди предпочитает меня. И это неудивительно. Этот джентльмен, миледи, лишен наследства. Живет на карточные выигрыши. А здесь швыряется двумя сотнями фунтов, которые ему, вероятно, нужны, чтобы не умереть с голода.

— Меня лишают наследства по меньшей мере раза три в год, — ответил Брэм, довольный, что его насмешки отвлекают внимание Косгроува. — Я научился обеспечивать себя, если можно так выразиться. И с голода не умру.

— Как ты называешь это? Обеспечивать себя? Я предпочитаю сначала составлять расписание и следовать ему. Согласно плану я буду сопровождать Роуз в пятницу на суаре в Хемптоне. Пора уже нам показаться вместе в обществе. А теперь, моя дорогая, скажите лорду Брэмуэллу, что вы желаете, чтобы он ушел, пока я не почувствовал себя оскорбленным тем, что вы неуверенно ответили на мой вопрос.

Брэму не хотелось услышать, как она, по принуждению или добровольно, в очередной раз укажет ему на дверь. Он встал.

— В этом нет необходимости, у меня дела. Вечером встретимся, Кинг, Лестер.

— Мы еще продолжим этот интересный разговор, Брэмуэлл, — сказал Косгроув, когда тот повернулся к нему спиной.

— Надеюсь, — ответил Брэм. Он был так рад хотя бы посидеть рядом с Розамундой, этой неблагодарной девчонкой. Похоже, этот чертов маркиз пока что переигрывает его. У него в колоде козырь — долг Лестера. Быть героем оказалось намного труднее, чем Брэм себе представлял.

— Я люблю гостей, — сказала Беатриса, когда Дэвисы и Фиштоны собрались в гостиной Дэвис-Хауса в ожидании приезда маркиза Косгроува. Роуз надела самое скромное платье, какое только у нее было. Высокий ворот и длинные рукава представляли собой всего лишь слабую преграду, отделявшую ее от Косгроува. Если бы ей удалось, она надела бы поношенные мужские брюки, шерстяную рубашку и очень толстое пальто.

— Почему ты так странно нарядилась? — словно продолжая ее мысль, спросила сестра. — Выглядишь как гувернантка.

— Поскольку мне предстоит провести вечер в обществе маркиза Косгроува, скромная одежда будет на пользу нашей семье.

— У нее веский аргумент, моя дорогая леди Фиштон, — заметил лорд Фиштон. — Я до сих пор не уверен, что близкие отношения с Косгроувом не повредят моему положению в кабинете.

Роуз знала, что Беатриса с Питером всегда обращаются друг к другу «лорд Фиштон» и «леди Фиштон» Теперь, когда ее познания в области интимных отношений расширились, ее интересовало, обращаются ли они так друг к другу наедине в их спальне, однако ей трудно было представить сдержанного Фиштона, занимающегося любовью с супругой.

Когда Фиштон упомянул, что его могут уволить с должности помощника секретаря министра финансов, отношение Беатрисы к их поездке сильно изменилось.