– Похоже, этот дом давно стоит пустой, – предположил Дик. – Наши конокрады наверняка это знают и используют его как логово... или просто решили здесь укрыться на случай погони.

Дэвид открыл рот, но тут пронзительный женский крик, донесшийся из дома, прорезал тишину.

– Скорее туда! – крикнул Дэвид и бросился вперед.

Пробегая мимо лошадей, он заметил, что они взмылены ! очевидно, их безжалостно гнали. Его охватила ярость.

Уже у самого крыльца крытой веранды Дэвид снова услышал крик. Он взлетел по ступенькам. Входная дверь была приоткрыта. Дэвид пнул ее ногой, и она распахнулась на всю ширь. Оказавшись в полумраке после яркого солнца, Дэвид не сразу сориентировался.

Довольно широкий холл с закрытыми дверями по обеим сторонам вел к лестнице на второй этаж. Прямо у ее подножия две женщины отбивались от каких-то бродяг. Широкие кринолины мешали как тем, так и другим. Женщины, как ни извивались, не могли вырваться, но и бродягам не удавалось задрать накрахмаленные нижние юбки. Перепуганная чернокожая женщина выглядывала из-за лестницы.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – спросил Дик, вбежав вслед за другом.

– Насилие, полагаю. Я займусь тем, что справа, а тебе оставлю левого.

– Ага! – оживился Дик. – Драка! Это по мне! Давай покажем им, что такое разгневанный британец.

Распаленные бродяги не заметили их появления. Дэвид, сунув пистолет за пояс, подскочил к длинноволосому противнику, вцепился в его нечесаные патлы и рванул изо всех сил. Бродяга взвыл и схватился руками за голову. Дэвид рывком приподнял его, отчего расстегнутые штаны бродяги сползли до самых сапог. Все так же держа бродягу за волосы, Дэвид повернул его к себе лицом и увидел многодневную щетину и лошадиные зубы, длинные и желтые. Он двинул мерзавца кулаком по носу, и тот, повалившись навзничь на нижние ступеньки лестницы, взвыл от боли.

Вскочив, бродяга злобно оскалился и подтянул штаны. Дэвид заметил, что второй бродяга и Дик наносят друг другу удар за ударом, как боксеры в любительском поединке. Ненадолго они даже вошли в клинч, но потом Дик вывернулся и продемонстрировал великолепный хук левой. Бродягу отбросило к стене, и тут уж Дик пришел в такой раж, что исход схватки был предрешен.

Тогда Дэвид обратил взгляд к женщинам, чуть было не ставшим жертвами насилия. Теперь он увидел, что это совсем молоденькие девушки, очень привлекательные и поразительно похожие. Они лихорадочно оправляли платья, и одна из них указала на что-то Дэвиду.

Бродяга – тот самый, которого он несколько минут назад оттащил от нее за волосы, – подбирался к нему. Оглянись Дэвид на пару секунд позже – и было бы поздно. Мерзавец сжимал в руках нож, держа его на уровне живота. Лезвие неприятно поблескивало. Дэвид схватился за пояс, но пистолета там не оказалось.

Каким-то образом в суматохе он выронил его! Это было более чем некстати.

Не решаясь отвести взгляд от блестящего лезвия, Дэвид начал отступать. Бродяга преследовал его.

Так продолжалось до тех пор, пока Дэвид не наткнулся пяткой на нижнюю ступеньку лестницы. Мало того, что отступать дальше было некуда, он еще и потерял равновесие. Увидев, что его противник падает, бродяга с торжествующим криком бросился к нему и занес нож для удара. Упав на спину, Дэвид покатился прямо под ноги бродяге. Тот рухнул как подкошенный. От удара пальцы его разжались, и нож вылетел.

Не теряя времени, Дэвид навалился на бродягу и прижал его к полу. Заломив ему руки за спину, Дэвид уселся на него верхом, собираясь связать бродяге запястья носовым платком. Но тому удалось вырвать правую руку. Возможно, он пытался нащупать нож, лежавший совсем рядом. Вцепившись ему в руку, Дэвид ударил ею о край ступеньки. Бродяга заорал от боли и дернулся, словно в судороге.

Тогда Дэвид снова рванул его за волосы, а потом ударил лицом об пол. Раздался отвратительный хруст, бродяга завопил и забился, пытаясь освободиться. Еще несколько ударов – и он наконец обмяк.

Дэвид помедлил немного, но бродяга не шевелился. Тогда он поднялся на ноги и поискал глазами Дика.

Тот уже связал своему противнику руки за спиной.

– Разве я не говорил тебе, дружище, что хорошая драка прочищает мозги? – широко улыбаясь, спросил Дик. – Или это ты мне говорил... Впрочем, не важно. Что нам с ними делать?

Дэвид посмотрел на спасенных девушек. Те уже привели свою одежду в порядок, но вид у них был по-прежнему испуганный.

– Эти двое ничего плохого вам не сделали?

– То есть не надругались ли они над нами? – прямо спросила одна из них. – Нет, сэр, они не успели. Но если бы не вы...

– Вас с приятелем надо вздернуть на ближайшем дереве, – сказал Дэвид связанному бродяге. – Не только за то, что вы пытались здесь совершить, но и за кражу наших лошадей. Однако этим леди совсем ни к чему два болтающихся поблизости висельника. Я просто сообщу о вас властям, так что, если не хотите окончить свои жалкие дни в петле, убирайтесь из этой округи, да поскорее. – Заметив, что другой, с лошадиными зубами, начинает проявлять признаки жизни, он добавил: – Бери его и вон отсюда, пока я не передумал!

Дик развязал бродяге руки и дал хорошего тычка, отчего того отбросило к стонущему товарищу.

– Давай, Бен, поднимайся, – торопливо заговорил он, то и дело оглядываясь и заискивающе улыбаясь. – Господа нас отпускают, так что поторопись, пока они добрые.

Второй кое-как поднялся и с минуту стоял, покачиваясь и уставясь в пространство бессмысленным взглядом. Из его сломанного носа обильно текла кровь на рубаху. Когда конокрады покинули дом, Дэвид вышел вслед за ними на веранду на тот случай, если им взбредет в голову какая-нибудь пакость на прощание. Однако избитая парочка не чаяла как можно скорее убраться подобру-поздорову. Едва они скрылись в роще, Дэвид вернулся в дом.

Спасенные девушки пришли в себя и теперь о чем-то говорили с Диком. Та, к которой Дэвид обратился несколько минут назад, повернулась к нему с признательной улыбкой.

– Сэр, мы в неоплатном долгу перед вами и вашим другом. Мы сестры Брайдвелл, хозяйки этого дома. Меня зовут Каролина, а мою младшую сестру – Луиза.

– Дэвид Тревелайн к вашим услугам. – Поклонившись, Дэвид указал на Дика. – Если мой друг еще не представился, то это Ричард Берд.

Тот низко поклонился, поцеловал каждой из юных леди ручку и рассыпался в комплиментах. На Каролину его галантность не произвела особого впечатления, зато Луиза вспыхнула от удовольствия, и ее красивые голубые глаза засияли.

Сестры были и в самом деле прехорошенькие: блондинки с роскошными волосами, чудесной кожей и персиковым румянцем. Очевидно, младшая, Луиза, во всем слушалась сестру.

– Вы что же, живете здесь одни? – удивился Дэвид.

– Если не считать домашней прислуги и рабов, которые трудятся на полях. Все они чернокожие, но очень преданы нам. К несчастью, когда эти люди вломились в дом, здесь были только женщины.

– У вас нет родственников-мужчин?

– Увы, нет. Мы не так уж давно обосновались здесь, а в прошлом году эпидемия унесла наших родителей. Мы с Луизой решили, что будем продолжать хозяйничать вдвоем. Как видите, это у нас не очень-то получается. – Девушка с грустью обвела взглядом запущенный дом, потом в глазах ее сверкнул вызов. – Но все равно мы не сдадимся! И понемногу уже начинаем разбираться, что к чему!

– Конечно, вы справитесь, – заверил ее Дэвид.

– Боже мой! – вдруг воскликнула Каролина. – Нам давно уже следовало предложить гостям чего-нибудь освежающего. Джентльмены?

– Не откажусь, – тотчас заявил Дик. – В такой жаркий день прохладительные напитки весьма кстати.

– Я присоединюсь к вам немного погодя, – сказал Дэвид, скрывая улыбку. – Сначала нужно заняться лошадьми. Эта парочка основательно их заездила, и бедняги все в мыле. Мисс Брайдвелл, могу я рассчитывать на корм и воду для них?

– О, конечно, сэр! Все, что есть в нашей конюшне, к вашим услугам. Хотите, я пошлю служанку на поля? Рабы сделают все, что нужно, для этих чудесных животных.

– Не беспокойтесь, я справлюсь сам. Сдается мне, на сегодня с лошадей хватит и приключений, и незнакомых лиц, тем более что к чернокожим они не привыкли.

Дэвид растер, накормил и напоил Грома и Грозу, а вернувшись в дом, нашел Дика на веранде в окружении юных леди. Стол был накрыт в прохладном уголке, куда то и дело залетал ветерок. Девушки наперебой ухаживали за гостем и ловили каждое его слово. Дик заливался соловьем, живописуя плавание, причем в его устах око превращалось в захватывающую авантюру. Он уже успел отдать должное напитку в высоком запотевшем кувшине.

– Весьма рекомендую, – обратился он к Дэвиду, поднимая свой стакан. – Эти милые дамы объяснили мне, что жулеп, напиток вкусный и весьма освежающий, – что-то вроде местной достопримечательности. Правда, они отказались сообщить мне рецепт, но я чувствую коньяк и мяту. Один Бог знает, что еще туда добавили! За здоровье хозяек! – И Дик приложился к стакану.

Говоря тост, он смотрел на Луизу, и та снова вспыхнула и потупилась. Каролина лишь слегка кивнула. Дэвид сел на свободный стул, и она тотчас обратилась к нему:

– Мистер Берд рассказал нам, что вы отправились в путешествие с целью найти исчезнувшую возлюбленную на экзотических островах, населенных язычниками! Вы везете ее любимую лошадь через весь океан! Мне это по душе, как и всякому безнадежному романтику. Как я завидую вашей островитянке! Ах, если бы судьба послала мне такого человека, как вы! Должно быть, вы находите меня наивной?

– Отчего же, – возразил Дик, не дав Дэвиду и рта раскрыть. – Склонность к романтике придает леди очарования.

– Боюсь, романтика здесь только кажущаяся, – заметил Дэвид. – Везти лошадь, а тем более двух лошадей через океан – это тяжкий труд.

Он пригубил напиток, предложенный ему Каролиной. Тот и в самом деле сильно отдавал бренди, но вкус был много мягче, мятный и освежающий.

Когда кувшин опустел, служанка принесла другой. Мало-помалу Дэвид ощутил приятную вялость, впервые со времени отъезда. Он больше молчал, предоставляя Дику вести беседу. В обществе юных дам тот всегда чувствовал себя непринужденно, рассказы так и лились с его уст, перемежаясь комплиментами и вполне приличными шутками. Луиза слушала его как зачарованная, но Каролина поглядывала на Дэвида. Тот расценил это как безмолвное поощрение. Еще далекий от того, чтобы предпринять какие-то ответные действия, он был готов к этому. Измученный долгой однообразной дорогой через океан, Дэвид желал забыться и восстановить душевное равновесие. Он, конечно, не забыл про Лилиа, но она внезапно отдалилась, словно чудесное, но смутное воспоминание.