– Проклятое отродье! – зарычал негодяй и снова замахнулся ножом, на этот раз на Грозу.

Лилиа подобрала повыше юбки, приготовившись бежать. Как превосходная бегунья, она знала, что без труда оставит насильника далеко позади. Первый шок миновал, к ней вернулась уверенность в себе. Поняв его намерение, девушка выпустила юбки и попыталась перехватить руку с ножом или хотя бы отбить ее в сторону. Отчасти это удалось ей, но лезвие все же зацепило животное по боку. Из длинного пореза потекла кровь.

Мысли о бегстве тотчас оставили Лилиа. Привязанная Гроза оказалась в опасности. Девушка забарабанила кулаками по спине незнакомца, но удары были слишком слабы, чтобы нанести ему заметный ущерб. Правда, они отвлекли его внимание от лошади, и он повернулся к девушке, по-волчьи скаля зубы. Костлявое, синевато-серое лицо его было ужасно, запавшие глаза, еще недавно тусклые, как куски гравия, горели холодным пламенем.

Левая рука его метнулась вперед и сомкнулась на запястье Лилиа. Незнакомец с размаху швырнул ее о громадный ствол. Удар был так силен, что у девушки потемнело в глазах и пресеклось дыхание. Она прильнула к шершавой коре, чтобы не сползти на землю, и тут услышала какой-то странный звук, словно в отдалении забивали сваи, но раздумывать над этим было некогда. Лилиа повернулась и увидела, что ужасный человек снова пошел в атаку. Он приближался медленно, с гнусной довольной улыбкой на тонких губах. Снова сверкнуло лезвие занесенного ножа. На этот раз Лилиа не успела уклониться, а только вжалась спиной в ствол. Сознание того, что она сейчас умрет, наполнило ее невыразимым ужасом, в горле родился беззвучный крик.

Время странным образом замедлилось, и воздетое над головой незнакомца лезвие начало путь вниз, к ее груди. Но оно не достигло цели. Раздался громкий треск, человек замер, глаза его расширились. Потом он запрокинулся, осел и, наконец, упал на бок, далеко отбросив руку с зажатым в ней ножом.

Потрясенная Лилиа не сразу осмыслила случившееся, а лишь молча смотрела на тело своего врага. Только что смерть была в нескольких дюймах, и вдруг...

– Мисс, все ли с вами в порядке? – послышался рядом голос, вне всякого сомнения, мужской.

Подняв голову, девушка увидела глаза удивительного голубого цвета. Никогда в жизни она не встречала таких! И они продолжали светлеть, пока не приняли оттенок неба, только что промытого дождем. На глаза падала прядь волос, светлых-пресветлых, что поразило Лилиа и того больше.

Перед ней стоял, держа в руке дымящийся пистолет, весьма привлекательный молодой человек. Могучий черный жеребец, с которого он, похоже, только что соскочил, с интересом косился на Грозу. Сознание прояснилось окончательно, и Лилиа поняла, что слышала не стук дубинки по свае, а топот лошадиных копыт.

– Прошу вас, ответьте! – с тревогой повторил молодой человек. – Уж не ранило ли вас это никчемное создание?

Лилия не без усилия отвела взгляд от его белокурых волос.

– Ничего страшного не случилось, хотя и могло бы...

Она попыталась улыбнуться, но лишь конвульсивно глотнула, вспомнив медленное, завораживающее движение сверкающего лезвия к ее груди.

Внезапно ощутив слабость, девушка привалилась к стволу.

– Да, я видел блеск занесенного ножа. Следовало бы остановить его раньше, но я боялся попасть в вас, потому и мешкал до последнего. Надо же... – Он помолчал и добавил задумчиво: – В кои-то веки опыт дуэлянта сослужил мне хорошую службу...

– Дуэлянта? – переспросила Лилиа, не понимая, что это значит.

– Ну, не важно, сейчас речь не об этом.

Молодой человек повернулся к жеребцу и спрятал пистолет в кобуру, притороченную к седельной луке. Тут Лилиа вспомнила о своей лошади и. испуганно вскрикнув, обернулась. Рана оказалась неопасной, кровь уже запеклась и слегка сочилась лишь в самой середине. Девушка смочила носовой платок и вытерла засохшую кровь. Гроза, несмотря на капризный нрав, вынесла это кротко, должно быть, успокоенная ласковыми словами хозяйки.

Когда Лилиа вновь повернулась к своему спасителю, тот сидел на корточках возле тела незнакомца.

– С ним все кончено, – сообщил он и поднялся. – Вы знаете, кто это? Видели его когда-нибудь?

– Да, мы уже встречались с ним при похожих обстоятельствах. Там, на вершине холма, он однажды набросился на меня...

– Значит, это была не случайная встреча, – заметил молодой человек. – Как странно... с чего бы это такому вот подонку устраивать на вас засаду?

– Понятия не имею.

– В самом деле, очень странно, – повторил он задумчиво, потом спохватился: – Однако я не представился! Прошу прощения. Дэвид Тревелайн, к вашим услугам. Поместье отца граничит с вашим немного южнее.

– А я – Лилиа Монрой.

– Я так и предполагал. Вот вы какая внучка леди Анны! Должен признаться, вас ни с кем не спутаешь. – Он склонил голову в полупоклоне и любезно добавил: – Счастлив наконец познакомиться с таинственной островитянкой, о которой столько слышал.

– Значит, обо мне ходят разговоры?

– А как же? Все необычное вызывает живой интерес, а на сей раз речь идет не просто о красавице, а о красавице экзотической. Не сердитесь, я всего лишь пересказываю слухи. В провинции люди падки на все необычное, ибо их жизнь слишком однообразна. – Он оборвал себя и указал на лошадей. – Полагаю, нам лучше поспешить в Монрой-Холл. Следует отправить кого-нибудь за констеблем.

– Вам грозят неприятности?

– Почему это? – удивился Дэвид. – Скорее я буду ходить в героях, поскольку вызволил из беды прекрасную даму. Едва ли найдется заслуга более весомая.

– Я только хотела... видите ли, мне очень нелегко приспособиться к вашим законам и правилам поведения. У каждого народа свои табу, и многие из ваших до сих пор для меня тайна.

– Табу?

– То, что запретно, за что следует наказание.

– Ах вот что! – Дэвид Тревелайн улыбнулся. – Ну нет, спасение прекрасной дамы вовсе не заслуживает наказания.

– В таком случае я спокойна за вас и всей душой благодарна за то, что вы пришли мне на помощь, сэр. Когда меня станут расспрашивать, я все расскажу, как было.

– Очень мило с вашей стороны, мисс. – Дэвид улыбнулся, добродушно и чуть насмешливо.

Лилиа улыбнулась в ответ, осознав, что ее влечет к этому красивому молодому мужчине с таким необычным цветом волос и глаз. Впервые с момента подлого убийства Коа она ощутила тяготение к существу противоположного пола. Однако ожившие воспоминания о прерванной брачной церемонии остудили пыл, и Лилиа потупилась.

Когда она собиралась сесть на лошадь с удобного пенька, Дэвид предложил свою помощь и подсадил ее на спину Грозы. Его прикосновение обожгло девушку, как разряд молнии, и она невольно спросила себя, ощутил ли ее галантный кавалер нечто подобное.

Лилия придержала Грозу, ожидая, пока Дэвид вскочит в седло, а когда он приблизился, заметила, посмотрев на жеребца:

– Превосходное животное! Скажите, как его зовут?

– Гром. – Дэвид потрепал своего черного, шелковисто лоснящегося любимца по холке.

– Екили!– вырвалось у Лилиа.

– Что, простите?

– Екили на моем родном языке означает «гром»!

Девушка засмеялась, вдруг забыв и о теле под деревом, и о самом нападении. Приласкав свою лошадь, повернулась к спутнику.

– А это моя хе ино, что означает «гроза»! Вам не кажется странным такое совпадение? Ведь гром и гроза всегда ходят парой, они попросту неразлучны!

– И в самом деле, поразительно! – засмеялся Дэвид. – И ведет к целому ряду других умозаключений. Например, мне только что пришло в голову...

Он умолк и пристально посмотрел на девушку. Его глаза вдруг заметно потемнели, и это почему-то смутило ее.

– Что вам пришло в голову, сэр?

– Что «гроза» женского рода, а «гром» мужского, и точно так обстоит дело с нашими лошадьми. У меня жеребец, у вас кобыла. Прямо-таки знамение!

Лилиа залилась краской, что потрясло ее до глубины души. Потрясло и испугало. Как и другие островитяне, она не знала, что такое краснеть, и никогда ничего подобного не испытывала.

– Не понимаю, что вы хотите этим сказать, сэр.

– А по-моему, прекрасно понимаете, – усмехнулся Дэвид. – Вы не понимаете другого – как необычно, как чудесно, когда юная и прекрасная женщина не связана условностями. Чопорных, жеманных барышень здесь и без того полным-полно.

Когда они добрались до Монрой-Холла, там все еще были Этериджи. Леди Анна предложила сестре и племяннику остаться на чай, и те с большой готовностью (хотя и по разным причинам) согласились.

Поскольку каждый в провинции так или иначе сталкивается со своими соседями, даже если и не поддерживает с ними дружеских отношений, Дэвид знал Мориса Этериджа и удивился его реакции на появление Лилиа. Желтоватое лицо Мориса покрылось меловой бледностью, он, казалось, готов был броситься прочь. Однако Дэвид не придал этому значения, так как всегда считал Этериджа странным и терпеть его не мог. Он едва кивнул ему, а еще через несколько минут гости поспешно откланялись.

Когда они последовали за Джеймсом из солярия и дверь за ними закрылась, леди Анна с облегчением вздохнула:

– Боже мой, мне уже казалось, что они вообще не уйдут! Неловко так высказываться о родне, но эти двое умопомрачительно скучны! – Старая леди протянула Дэвиду руку для поцелуя, очень обрадованная его появлением. – Дорогой мой мальчик, передать не могу, как мне приятно видеть тебя. Словно солнышко после затяжного дождя! Смею предположить, случай свел тебя с моей внучкой во время верховой прогулки. Однако как же это случилось?

– Счастлив видеть вас в добром здравии, дорогая леди Анна. – Дэвид с искренней симпатией коснулся поцелуем морщинистой руки и выпрямился. – Что же касается случая, что свел меня с вашей внучкой, то пусть лучше она сама посвятит вас в подробности.

Выслушав рассказ, леди Анна пришла в ярость. Схватив трость, она что было сил застучала ею по полу: